Недоверчивые сердца

Она выдержала его взгляд, хотя и была потрясена собственной отвагой.

— Тогда нужно принять душ.

Тамара включила воду, а затем ее рука потянулась к его футболке. Она неспешно тянула вверх мокрую ткань, дюйм за дюймом открывая бронзовую грудь.

Когда Тамара добралась до плеч Этана, он помог ей снять футболку. Она погладила каждый его мускул, выпуклый и мощный. Он перехватил ее руки.

— Теперь моя очередь, — хрипло буркнул Этан, запечатлел на ее губах обжигающий поцелуй и сдернул с нее платье. — Я слишком долго ждал, чтобы медлить.

— Быстро — это хорошо, — выдохнула Taмapа, как только он ловко расправился с застежкой бюстгальтера, и ее грудь оказалась в его нетерпеливых руках.

— Ты такая красивая, такая чуткая, — бормотал Этан, прокладывая дорожку из поцелуев на ее теле. — Я хочу, чтобы это стало для тебя чем-то особенным, — тихо простонал он.

Так ее еще никогда не любили. Ни один мужчина не заботился сначала о ней, а потом уже о себе.

— Спасибо, — задыхаясь, прошептала она.

— Нет, это тебе спасибо, — со своей пиратской ухмылкой откликнулся он.

Их окутывал пар. Они потеряли счет времени. Его тело слилось с ее. Они занимались пылкой и страстной любовью до тех пор, пока Тамара не вскрикнула и чуть не заплакала от восторга.

Потом Этан ласково обнимал женщину, и жар тел высушил их быстрее любых полотенец. Так Тамара поняла, что этот мужчина — ее судьба.

Этан застонал, отодвинулся от стола и похлопал себя по животу.

— Ну вот, я сыт. Не хочешь ли рассказать, что такое сорпотель, которым мы сейчас лакомились?

Губы Тамара чуть заметно дрогнули. Этана словно током ударило. В памяти сразу ожили ощущения, которые он испытывал сегодня ночью, когда ее губы изучали его тело. В постели Этана побывало много женщин, но ни с одной из них он не чувствовал такого единения.

Если Тамара и раньше сметала напрочь его самообладание, то сейчас у него вообще не осталось шансов.

— Ты уверен, что хочешь это знать? — Этан кивнул. — Сорпотель готовится из свинины или говядины со свиной кровью.

Он подавил небольшой бунт в желудке.

— В таких ингредиентах нет ничего, похожего на волшебный секрет.

Тамара наклонилась над столом, и ложбинка между грудями, открывшаяся его взгляду, выбила Этана из колеи. У него опять стиснуло желудок, но теперь это не имело никакого отношения к рецепту местного деликатеса.

Здесь, наедине с Тамара, с лица которой не сходила улыбка, а глаза блестели, ему грозил не только риск утраты самоконтроля, но и опасность потерять рассудок.

— Я не могу не выяснить, что такое сорпотель, — бодро заявил он. — А потому готов съесть еще одну порцию.

У нее сверкнули глаза.

— Смелое заявление для парня, которого пришлось отстирывать после Холи.

Обрадовавшись, что они опять перешли к игре, Этан пожал плечами:

— Просто я хотел, чтобы ты считала, будто победила.

— А на самом деле не победила?

— Я усыпил твою бдительность.

Ее глаза потухли, в них появился страх. Этан выругался про себя: он, похоже, опять все испортил.

Конечно, ее одолевают сомнения. Уж очень быстро развиваются их отношения. В сущности, он был первым мужчиной, которого Тамара допустила к себе после того, как потеряла любовь всей своей жизни.

Этан поддел пальцем ее подбородок:

— Я пошутил.

— Я знаю.

Но хорошее настроение испарилось. Его стараниями. И теперь для поднятия духа требуются усилия.

Этан щелкнул пальцами.

— Давай сходим и поторгуемся за какой-нибудь кашмирский платок ручной работы, которыми ты восхищалась по пути сюда.

Губы молодой женщины скривились в горькой улыбке.

— Пытаешься поправить мое настроение с помощью похода по магазинам?

— Мне это удастся?

— Это ты узнаешь, когда купишь мне один или два платка.

Он был счастлив, что удалось вернуть улыбку на ее лицо.

— Я?

— Конечно. Ведь ты — магнат, швыряющий наличные направо и налево.

— Только под давлением.

— Отлично, я готова оказать давление. Веди.

Тамара взяла его за руку, а он вдруг понял, что счастлив.

Несмотря на шуточки, деньги Этана Тамара нисколько не интересовали. Для него это было важно, если вспомнить, с какими женщинами он имел дело раньше.

Впрочем, сейчас, в далекой стране, под неослабно палящим солнцем, это делало ситуацию еще более нереальной.

Этан находился в тропиках с самой потрясающей женщиной в мире, и они стали любовниками. Он даже мечтать о подобном не осмеливался.

Разве повернется язык назвать это реальностью?!

Но не исчезнет ли прекрасное наваждение, когда они вернутся в Мельбурн? И хочет ли он этого?

Этану нравилась Тамара. Даже очень. Но и себя он любил не меньше и не собирался отказываться от давних привычек.

— Пошли, я вижу блошиный рынок, а там найдется не одна дюжина платков, — заметила она.

Он чуть не застонал при виде ее улыбки, одновременно стараясь скрыть хаос, воцарившийся в его душе.

Тамара прильнула к Этану. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности.

— Удобно? — спросил он.

Повернув к нему лицо, она чуть не задохнулась — так он был красив.

Этан Брукс очень хорош. И принадлежит ей. Пока.

— Очень.

— Когда ты впервые заговорила о вечеринке в полнолуние на пляже Арджуна-Бич, я тут же представил себе кучку пьяных хиппи и оргию на всю катушку. Оказалось — ничего подобного.

Он крепче обнял ее, быстренько поцеловал в губы и положил подбородок ей на плечо, чтобы удобнее было смотреть на костер, который кто-то развел недалеко от кромки воды.

Легкая щетина Этана покалывала щеку женщины, и это было приятно. Исчез хитрый, лощеный, гладко выбритый пират. На его месте сейчас был спокойный, беззаботный, постоянно улыбающийся парень.

Этан, рядом с которым она провела две недели, Этан, которого она полюбила, был теплым, непосредственным, непринужденным и великодушным. Он научил ее смеяться, он заставил ее отдать ему сердце.