Недовольная

– Михаэла, можно тебя кое о чем спросить? – похоже, я удивила ее своим вопросом. – Ты веришь, что можно себя полностью потерять, а потом заново обрести?

– Если уж потерял, то потерял. Прежнего не найти. Но найти можно. Себя лучшего, – улыбнулась Михаэла.

– Ты веришь в это? – повеселела и я.

– Абсолютно. Госпожа Марго, послушайте меня немного, хорошо?

Я только вздохнула.

– Госпожа Марго, мне тридцать пять лет. Я не могу иметь детей. Уже восемь лет живу с этим. Было воспаление органов малого таза, осложнения. Когда удалили матку, у меня словно вырвали сердце. Я была мертва, а при этом жива. В том же году умер мой отец. Мама была в ужасном душевном состоянии, и я старалась быть сильной, сильной вдвойне, хотя сил едва хватало на меня одну. После дней, проведенных в горести, слезах и боли, в какой-то момент поняла, что больше не могу жить в такой обстановке. Просто не могу. Меня тошнило от себя самой. Решила переселиться в Париж и начать все сначала. Моя мама говорила, что я сошла с ума, что я – эгоистка. «Как ты поедешь в Париж в таком состоянии, как оставишь меня здесь одну?» – никогда не забуду ее слова. «Я уезжаю, чтобы выздороветь, мама, – сказала я. – В конце концов, каждый сам по себе на этом свете, рано или поздно мы должны столкнуться с одиночеством. Я всегда готова тебе помочь, но не могу свою жизнь целиком посвятить тебе». Мама сердилась какое-то время, но потом поняла, что я хотела ей сказать. Я и сама не была убеждена в правоте своих слов, когда их говорила, но твердо определилась с тем, что должна взять жизнь в свои руки. Приехав в Париж, я не знала, как мне быть, с чего начать. Но не сдалась. Я старалась полюбить Париж, полюбить каждый божий день, полюбить свою жизнь – такой, какая она есть. Перестала фокусироваться на вещах, которых у меня нет, и бояться того, что может случиться. Начала верить в себя, радоваться каждому мгновению, учиться быть счастливой. Это было нелегко, каждый день требовал усилий. Первое время не было работы, но я не позволила себе опустить руки. Я отчаянно верила, что должно произойти нечто очень хорошее, что я сумею найти свой путь. Когда хотелось плакать, я бродила по городу, а красота вокруг давала мне повод улыбаться. И в какой-то день я прочитала ваше объявление о работе, жизнь дала мне новый шанс. У меня есть высшее образование – я филолог по профессии – но я понимала, что в Париже буду новым человеком, со стороны, и не могу рассчитывать быть тем, кем была в Румынии. Я зарегистрировалась на бирже труда, считая, что работа откроет передо мной новые горизонты, окрасит жизнь в новые краски и даст мне новую энергию. Никогда не знаешь заранее, с какими людьми может свести тебя жизнь, чему ты можешь научиться у них. Я была счастлива, когда нашла работу. На отличных условиях, поскольку вы можете позволить себе не экономить чрезмерно. Для меня это означало – хорошая, стабильная зарплата, возможность снять жилье и жить нормально. Я всей душой отдалась работе и научилась ее любить. Тогда я поняла, что люди, которые отказываются от работы, которая им якобы не по душе, никакие не герои, а бездельники, трусы. Герой тот, кто умеет найти хорошее в любом деле, кто любит работать. Я старалась сама для себя быть героем. Старалась с каждым днем становиться лучше, превосходить себя, гордиться собой, находить новое и учиться. И благодаря этому мне открылась перспектива. Я начала давать частные уроки английского языка – но этого никогда бы не случилось, не зарегистрируйся я на бирже, потому что этих людей я узнала благодаря вам. Одна возможность предоставила мне другую, так начала раскручиваться моя история. А останься я в четырех стенах – я бы закрутилась дома, замоталась бы со своими проблемами, со своими бедами. Ничто не случается у тех, кто не хочет, чтобы у них что-то случалось. Тут все зависит от личного выбора, абсолютно все, госпожа Марго, а особенно – горевать или радоваться. Я выбрала быть счастливым человеком, веселым. Хотя у меня миллион причин плакать, я решила смеяться.

Я просто не знала, что сказать Михаэле. Похоже, так увлеклась своей особой, что не заметила в моем доме человека, у которого могу многому научиться. В какой-то момент вспомнила и свою маму, хотя не могу покривить душой: между нею и матерью Михаэлы большая разница. Моя мама никогда не требовала от меня быть рядом, она хотела только одного: чтобы у меня была своя жизнь. Она обрадовалась, узнав, что я переселяюсь в Париж, была счастлива, хотя оставалась совсем одна. Мама сказала: «Поезжай, доченька, поезжай и живи своей жизнью!»

– А любовь, Михаэла?

– Любовь исходит из нас самих, а та, настоящая, случается, когда мы достигли счастья внутри себя. Я уже близка к этому, госпожа Марго, – засмеялась Михаэла.

– А я так далека…

– Все меняется, – она поглядела на меня, ожидая ответа. Я молчала.

– Госпожа Марго, я пойду немного приберу во дворе, хорошо? Извините, что так разговорилась…

Мое молчание означало, что мне нечего больше сказать.

– Нет, все в порядке. Спасибо тебе. Это ты извини меня, дорогая Михаэла.

– За что? – растерялась она.

– За все, – ответила я.

И направилась в спальню. Поднимаясь по лестнице, я несколько раз вздохнула и почувствовала странное облегчение. Вошла в комнату, остановилась у шкафа. Встала на колени и достала сумку, спрятанную за длинными платьями. Я смотрела на нее и не ощущала абсолютно ничего. Какими-то другими глазами оглядела все вокруг. Шкаф до отказа был забит одеждой. Твоя сторона – бесчисленные костюмы и рубашки, моя – платья, многие из которых я не надевала ни разу.

Я резко выдохнула: пора!

Я сама не знала, что делаю. Но знала: должна начать что-то делать. Стала снимать каждую вещь с вешалки, доставать все из ящиков. Скоро в середине комнаты образовалась гора из одежды. Посмотрев на нее, засмеялась и сказала вслух: «Штука за штукой – собралась гора. Раз за разом – море печали!» Я принялась разбирать гору. Каждую вещь брала в руки, рассматривала и определяла, что с ней делать. Я была решительна и невероятно усердна, так увлеклась, что забыла о времени, забыла про тебя, Артур, забыла обо всем. Я попала в какой-то другой мир, и впервые за долгое время у меня получалось контролировать ситуацию, в которой находилась. Вдруг почувствовала неожиданное счастье и, не дав печали завладеть этим, пусть и небольшим, счастьем, начала верить: во мне еще существует некая скрытая сила.

Через какое-то время – увлекшись работой, понятия не имела, который час – услышала твои шаги на лестнице.

– Марго, ты здесь? – спросил ты несколько раз. Я не ответила, продолжая сосредоточенно заниматься тем, чем занималась.

– Марго, почему ты не отвечаешь? – испуганный и нервный, ты вошел в спальню. Удивленно посмотрел на меня. – Марго, ты что делаешь? Что делаешь с одеждой?

– Навожу порядок, Артур, – ответила я коротко.

– Вижу, но зачем? – ты был в недоумении и будто опасался чего-то.

– Затем, что это беспорядок. А я хочу навести порядок, – я даже не взглянула на тебя.

– Беспорядок!? И ты считаешь, что этот беспорядок можно превратить в порядок? – спросил ты меня и улыбнулся.

Я посмотрела на тебя глазами, полными слез: «Решение своей самой большой проблемы ты найдешь именно в сердцевине своей самой большой боли».

Ты не сказал больше ни слова, просто ушел. Я продолжила делать то, что делала. Услышала, как ты спускаешься по лестнице. Я не позволила себе думать ни о чем, просто продолжила уборку.

Пока писала эти строки ночью в спальне, я не переставала размышлять, а сердце не переставало биться – сильно биться. Я не чувствовала себя плохо, я чувствовала себя возбужденно. Медленно, но до меня начинают доходить некоторые новые для меня вещи. Чтобы продолжить делать, за что взялся, – хотя есть миллион причин не делать – нужна невероятная мощь. Я всегда недооценивала эту мощь, переоценивая собственную смелость. Может, моя большая смелость – хорошо маскируемая большая слабость.

Твоя Марго

P.S. В ушах все еще звучат слова Михаэлы. Я не могу их забыть, они заставляют меня еще больше думать. «Абсолютно все зависит от личного выбора, госпожа Марго, а особенно – горевать или радоваться». Мне снова хотелось испытать чувство, которое проснулось во мне, когда она сказала эти слова.

14 августа 2019

Дорогой мой Артур!

Утро для тебя не было добрым. Когда вошел в спальню, вероятно, подумал, что перед тобой привидение.

– Марго, ты что, не спала?

– Спала, но очень рано встала и продолжила делать то, на чем остановилась.

– Марго, да ты все поменяла, – ты подошел поближе и начал разглядывать шкаф. Потом вдруг побледнел.

– Артур, тебе нехорошо?

– Резко встал. И спал очень плохо. Ничего, пройдет.

– Хочешь, я приготовлю чай, завтрак? Может, таблетку какую дать?

– Нет, нет, – посмотрел растерянно, не веря услышанному. – Съем что-нибудь на работе.

Я снова принялась за дело.

– Артур! – вспомнила я.

– Да?

– Я свою сторону прибрала. Вон те вещи отдам: что-то Михаэле, что-то на благотворительность. Хочешь, и твою сторону разберу?

– Марго, что с тобой?

– Что?

– Откуда такое неожиданное желание разобрать вещи? Шкаф переполнен давным-давно… Желание кому-то помочь…

Я засмеялась, поднялась с пола и прошла мимо тебя. Раздвинула шторы в нашей спальне.

– До чего хороший сегодня день! – я сделала глубокий вдох. – Артур, если захочешь, чтобы я разобрала и твою одежду, скажи, ладно? Хорошего тебе дня! – я поцеловала тебя в щеку, а потом скрылась в ванной.