Неформат
Шрифт:
— Какой Геринг? — не понял Санька.
— Нет таких хасидов! — возмутился я.
— Конечно неграмотно! — взвыл Плоткин.
— Ignorantia non est argumentum, — заявила Светик. — Александыр, переведешь? Не? Ну и не морщи лобок. Геринг — этта селедка и обзывалка для галстука.
Плоткин с готовностью кивнул:
— Идиш.
— Иди ш твою мать! — вдруг заорал Санька. — Мы тут делом занимаемся или где?! Корифеи языкознания гребаные!.. Извини, Света. Утро. Нервы. Мля.
Светик медленно и величественно подплыла к столу, кивнула, принимая извинение и добавила:
— Есть такие хасиды, Мутант. Просто не раскрученные. Мне дежурный раввин тока что разъяснил, на
Плоткин вздрогнул и глубоко задумался. Потом осторожно уточнил:
— Кому?
— А ты как сам думаешь, кому? — заржала Светик в голос. — У тебя че, многа вариантов?
Плоткин молчал.
— Этта, — вдруг предложила Светик. — А желаешь — подпиши кому сам хочешь.
Светику почему-то было очень весело. Нюхнула она что-то там наверху, что ли? Хотя, скорее, просто решила получить с Умницы оговоренные 90 штук. Наверняка общнулась с ним только что. Умница, конечно, должен был тянуть время, объяснять, что заплатит только после подписания Плоткиным гета, вот Светик и хочет сообщить ему, что развод подписан, и поверхность бочки для денег освобождена. Вполне по-женски. Пока Санька, размахивая дубинкой, выбивает миллионы, она аккуратно подберет колоски и коренья.
— Вот той подпиши, которая мне по яйцам вмазала, — посоветовал Санька. — Прости, Света, конечно.
— Да лана.
— Той не могу, — вздохнул вдруг Плоткин жалостно и, кажется, искренне.
— Че, лубофф или за убитых енотов?
— Светлана! — с места в карьер возопил Плоткин. — Мужики! Я больше с ней не могу! Это же провокатор!
— Че, так плющит? — участливо поинтересовалась Светик. — Тада ты должен сделать свой выбор. Родину ты один раз уже выбрал. Теперь нада женщину, ахха.
— Все, — сказал Плоткин. — Я все понял. Светлана не может работать ни с Наумом, ни с Роненом. Я даже не понимаю с кем из вас она может работать. Значит, вы не от Наума и не от Ронена. А от КОГО вы, ребята?
— От серого козлика, — развеселился Санька, почувствовавший себя «третьей силой». — Тебе-то какая разница? Дэньги, дэньги давай!
Светик недоуменно помотала головой, а потом постучала по ней трубкой:
— Этта, Мутант, а кто у нас Ронен? Че ты про него знаешь?
— О-о, — обрадовался я. — Про Ронена я знаю много. Он еще в детстве выбил зуб Баруху.
Мы с Плоткиным обменялись взглядами посвященных. Санька со Светиком обменялись подозрительными взглядами непосвященных.
— Боря, ты идиот, — сказал Плоткин.
— Почему? — светски поинтересовался я.
— Потому что тебя убьют.
Тут я стал смеяться. И что-то никак не мог остановиться. Долго. Все терпеливо ждали. А я не мог остановиться — и все. Ну никак. Я вскочил и вышел на крыльцо — дышать. И споткнулся о что-то мягкое.
На крыльце лежал О'Лай. От моего случайного пинка он даже не пошевелился. А если пес не шевелится от пинка, значит он мертв. А собачий труп — это моя персональная дурная примета, бьющая без осечек.
Смех иссяк разом. Я огляделся. Никого. Враждебное утро. И противное ощущение, что я у кого-то на прицеле. Курить я даже не пытался. А просто вернулся, проверив хорошо ли заперта дверь. И не стал ничего говорить Светику. И так она мне не доверяет, поэтому на раз в убийстве любимого шарпея заподозрит.
17. Шаги Командора
Вернувшись, я почувствовал себя выключателем. То есть, включателем. Возникло полное ощущение, что пока я хватал кислород и опасность на крыльце, они тут предавались индивидуальным размышлениям о странностях моего поведения.
И вот я вошел — и они ожили. Светик деловито кивнула и предложила сделать перерыв, поскольку все устали и не ловят логику, а демонстрируют полный формат на автопилоте. И посмотрела на Саньку.Санька пожал плечами.
Плоткин вообще отвернулся и пообещал, что вот-вот вырубится.
Я бодро сказал, что готов продолжать брать или давать показания — мне уже практически все равно.
— Подожди, Света, — сказал Санька. — Давай дадим Эфраиму поспать сразу же после чистосердечного признания. Это будет ему лучшей наградой. В смысле, что не вечным сном, так? — он встал и навис над Плоткиным. — Где деньги, Зин?
— Сгружаюцца, — ответила Светик. — Ты че, не вкликался?
— Нет, — вздохнул Санька. — Я не вкликался. И даже просто не понял. Где?
— Сгружаюцца с драйвера А на драйвер Цэ, Александыр. Что для тебя означает, что вышло бабло из пункта А и еще не прибыло в пункт Б. Ы?
Плоткин потыкал указательным пальцем в сторону Светика и состроил уважительную гримасу.
— И как этот почтовый поезд грабануть лучше? — нервно спросил Санька. — На какой станции он набирает воду?
— Он нелюдь, Александыр, — грустно ответствовала Светик. — Он не пьет ваще. Его надо хакать.
— Как? — преданно спросил Санька.
— Чистыми руками и ясными мозгами, — объяснила Светик. — Выспацца нада. Дать процессору сто минут милосердия и промыть фсю конфигурацию душем.
— Но может он сначала назовет хотя бы пункт А и пункт Б по-человечески, с привязкой к географии? — упорствовал Санька. — Я же не усну!
— Да лана. Оксюморон, тебе срочно нада перегрузицца. Пункт А называецца Эфраим Плоткин. А пункт Б — Ронен-выбиватель зубов. — Светик как-то странно посмотрела сквозь меня. — Че тут гадать. А вот в каком звене хакнуть коннектящую их бухгалтерскую цепь, этто нада мыслить. Фсе, фсем спать! Заипали.
Мы все даже заулыбались, предвкушая отдых. Но тут в дверь заколотили. Наверное у тех, кто сидел в засаде в лесочке, кончилось терпение.
— Че так тиха подползли? — возмутилась Светик. — Где пес, блянах?! Уволю кобеля!
Эфраима Плоткина словно подменили. Он победоносно нас обсмотрел, усмехнулся и посоветовал:
— В погреб залезьте, что ли. А то пристрелят сгоряча. Ребята матерые, профессионалы. Не то, что некоторые. Подкрадываются тихо, а вламываются — громко.
— Вот же сука! — возмутился Санька. — Это он, значит, время так тянул!
— За суку будешь долго извиняться, — пообещал торжествующий Плоткин.
Значит, предчувствия меня не обманули. Я как-то резко ощутил, что абсолютно вымотан. Настолько, что почти одинаково тоскую и по несостоявшейся контригре, и по отмененному сну. Еще мне стало стыдно за собственный непрофессионализм. Одинокий подпольный миллионер, гуляющий без охраны, просто обязан иметь при себе кнопку аварийного вызова спасателей. Почему же я об этом не подумал раньше? Да потому, что эти идиоты меня допрашивали. А Санька про радиомаячок не догадался потому, что остатки его интеллектуальных сил ушли на тот же допрос.
В дверь продолжали ломиться. С монотонным упорством. Как лбом.
— Четта тупые у тебя ребята, — усомнилась Светик. — Ритмический строй убогий. Не лесорубы?
— Свет-ка!!! — заорали дурным голосом из-за двери. — Отопри!!! Иль я для тя хужее собаки!!!
— Это еще что такое?! — взвыл Санька голосом обманутого мужа и бросился отпирать.
На пороге, словно раздумывая туда или сюда, качался типичный почтальон Печкин с тушкой О'Лая на руках. Он смотрел мутно, сквозь Саньку, на Светика. И причитал: