Нефритовый трон

— Лю Бао приглашает нас к себе на обед.

— А не кажется ли вам, Хэммонд, что он может входить в число наших врагов? Я ни о ком не хочу думать плохо, но мы ведь знаем, что он в отличие от Шун Кая в штате Миньнина не состоит. Что, если он служит Юнсину?

— Исключать этого в самом деле нельзя. Лю Бао сам татарин и вполне мог подослать к нам шайку своих соплеменников. Однако он, как мне стало известно, состоит в родстве с матерью императора и в маньчжурском Белом Знамени [20] занимает высокий пост. Его поддержка была бы неоценима для нас, и трудно поверить, что он открыто пригласил бы нас к себе в дом, если бы замышлял недоброе.

20

Знамена — административно-военные формирования при маньчжурской династии Цин. Белое входило в число трех высших знамен.

Аромат жаркого, встретивший англичан у ворот, изрядно уменьшил их подозрения. Лю Бао велел своему повару, поднабравшемуся опыта в путешествии, приготовить настоящий английский обед. В жареном картофеле, правда, оказалось неожиданно много карри, а пудинг с коринкой вышел жидковат, но говяжий бок с луковицей на каждом ребре был зажарен отменно, и йоркширский пудинг удался как нельзя лучше.

Последние блюда, несмотря на всю добрую волю обедающих, вновь убрали почти нетронутыми. Оставалось неясным, не придется ли уносить таким же манером кое-кого из гостей, Отчаянный же внушал особенно сильные опасения. Ему, по английскому обычаю, подавали только сырое мясо, но повара не удержались и вместо одной коровы с бараном выставили по две туши того и другого, а также свинью, козу, курицу и омара. Расправившись со всем этим, Отчаянный уполз в сад и полностью отключился.

— Ничего, пусть себе спит! — отмахнулся от извинений Лоуренса хлебосольный хозяин. — Мы посидим за вином на освещенной луной террасе.

Лоуренс готовился к худшему, но Лю Бао, вопреки обыкновению, потчевал их вином не слишком настойчиво, и состояние легкого опьянения было даже приятно. Солнце садилось за синие горы, Отчаянный дремал в золотой предвечерней дымке. Лоуренс полностью, пусть и безрассудно, отбросил мысль о принадлежности Лю Бао к вражеской партии. Возможно ли подозревать человека, сидя в его саду после такого замечательного обеда? Даже Хэммонд помимо воли утратил бдительность и моргал, отгоняя сон.

Лю Бао деликатно старался выведать, с чего они вдруг переехали к принцу Миньнину. Новость о нападении татар он воспринял с искренним удивлением и сочувственно качал головой, еще более подтверждая этим свою невиновность.

— С этими хунхузами нужно что-то делать — они совершенно отбились от рук. Один мой племянник связался с ними несколько лет назад, и его бедная мать от волнения едва не сошла в могилу. Но потом она принесла большую жертву Гуаньинь [21] и воздвигла ей алтарь в красивейшем месте своего южного сада. Теперь мальчик женат и прилежно учится. Вам бы тоже не мешало! — Лю Бао толкнул в бок Лоуренса. — Стыдно вам будет, если ваш дракон сдаст экзамены, а вы нет.

21

Богиня милосердия, наделяемая чертами любящей матери.

— Бог мой! Неужели это имеет для них какое-то значение, Хэммонд? — ужаснулся Лоуренс. Китайский язык, несмотря на все усилия, оставался для него книгой за семью печатями. Держать экзамен перед человеком, изучавшим иероглифы с детства?

— Не беспокойтесь, я просто шучу, — утешил его Лю Бао. — Если уж Лун Тен Сян захочет, чтобы его спутником оставался неграмотный варвар, никто не сможет противоречить ему.

— Эпитет, которым он вас наградил, — тоже шутка, — смущенно добавил Хэммонд к своему переводу.

— По их меркам, я и есть неграмотный варвар. Я не настолько глуп, чтобы притворяться, будто это не так, — сказал Лоуренс и добавил, обращаясь к Лю Бао: — Если бы только те, кто ведет с нами переговоры, придерживались вашего мнения, сэр, — но они твердо стоят на том, что спутником селестиала может быть только родственник императора.

— Если дракон никого другого не хочет, им придется смириться, — заверил его Лю Бао. — Почему бы императору не усыновить вас? Это всем бы спасло лицо.

Лоуренс отнесся к этому как к очередной шутке, но Хэммонд так и впился глазами в китайца.

— Такое предложение действительно могут рассмотреть, сэр?

Лю Бао, пожав плечами, снова наполнил чаши вином.

— Почему бы и нет? У императора трое сыновей, и поминальные обряды есть кому исполнять — но лишний тоже не помешает.

— Вы в самом деле хотите внести это на рассмотрение? — спросил Лоуренс Хэммонда, когда они нетвердой походкой брели к своим паланкинам.

— Да, если вы позволите. Идея, конечно, необычная, но ведь ее можно представить как пустую формальность. Право же, — продолжал дипломат с растущим энтузиазмом, — это решает все аспекты нашей проблемы. Китайцы вряд ли станут объявлять войну нации, связанной с ними столь тесными узами, зато торговля с ней станет прямо-таки благим делом.

Лоуренс хорошо себе представлял, что скажет его родной отец по этому поводу.

— Если вы находите эту мысль осуществимой, я не стану препятствовать. — Вряд ли красная ваза сможет умиротворить лорда Эллендейла, когда он узнает, что его сын, как найденыш, обзавелся приемным отцом — будь тот хоть китайским императором.

Глава 16

— Им пришлось бы туго, если б не мы. — Чашку чая Райли принял куда охотнее, чем тарелку с рисовой кашей. — В жизни такого не видел: флотилия из двадцати кораблей и два дракона в придачу. Одни лишь джонки, конечно, наполовину меньше фрегатов, но у китайцев и военные корабли такие же. Сами виноваты — зачем позволили пиратам так обнаглеть?

— Но их адмирал показался мне человеком разумным, — вставил Стаунтон. — Не у всякого достало бы духу позволить спасти себя.

— Дурак бы он был, утонув по собственной воле, — не столь великодушно заметил Райли.

Они прибыли в столицу прямо с корабля и уже успели выслушать поразивший их рассказ о битве на острове. Пришел черед их собственных приключений в Китайском море. Через неделю после выхода из Макао они встретили китайский военный флот, пытавшийся усмирить огромную банду пиратов. Те, обосновавшись на островах Чжоушань, грабили как местные, так и западные суда.

— Но тут подоспели мы, и дело решилось, — продолжал Райли. — На пиратских драконах огнестрельного оружия не было — с них стреляли из луков, можете вы в это поверить? И снизились они так, что мы бы даже из мушкетов не промахнулись, не говоря уж о перечницах. Отведав перца, они мигом улепетнули, и мы одним бортовым залпом потопили целых три джонки.

— Не говорил ли адмирал, как он намерен доложить об этом сражении? — спросил Хэммонд Стаунтона.

— Нет, он лишь рассыпался в благодарностях. И поднялся к нам на борт, что можно считать уступкой с его стороны.

— Эта уступка позволила ему хорошо рассмотреть наши пушки, — заметил Райли. — Как бы там ни было, мы проводили его до порта и двинулись дальше. «Верность» теперь бросила якорь в Тяньцзине. Как по-вашему, скоро ли мы сможем отчалить?

— Не хотелось бы искушать судьбу, но, возможно, и скоро, — ответил Хэммонд. — Император все еще охотится в своей северной резиденции, и пройдут недели, прежде чем он вернется в Летний Дворец. К этому времени я попытаюсь добиться аудиенции. Я уже внес предложение об усыновлении, о котором писал вам, сэр, — сказал он Стаунтону. — У него нашлись и другие сторонники, помимо принца Миньнина — и я очень надеюсь, что их число возрастет после услуги, которую вы им оказали.