Нефть цвета крови

– Вот и я того же мнения! – воскликнул Хорошевский. – Рад, что нашел в вашем лице единомышленника. Боялся, что вы будете настаивать на немедленном задержании наших воротил, упрекать меня в нерешительности…

– Нет, их задержание было бы сейчас преждевременным, – покачал головой Гуров. – Наоборот, нам надо создать у них впечатление, что мы не готовы к решительным действиям, что мы в растерянности.

– А знаете, у меня есть идея, – предложил Крячко. – Давайте запустим нашим противникам «дезу», будто у нас возникли разногласия. Типа вы, – обратился он к Хорошевскому, – нас не поддержали, и мы, видя такой провал, собираемся возвращаться в Москву.

– Я вижу, вы уже все за нас решили… – сердито отреагировал на предложение Крячко областной прокурор.

– Нет, правда, Глеб Сергеевич, в этом предложении есть резон! – не поддержал своего начальника Кривошеев. – Ведь смотрите, что получается. Наши коллеги из Москвы находятся здесь в изоляции. На помощь здешней полиции они рассчитывать не могут – наоборот, должны от нее скрывать свои действия. Опираются они только на нас, и если лишатся этой поддержки, то эффект от их деятельности будет нулевым. Они могут добыть гору материала, иметь на руках все доказательства – но ни один здешний суд их не примет. Так что, если мы хотим ввести расхитителей в заблуждение и застать их врасплох, надо запустить такую дезинформацию. Вот только как это сделать? Тут необходимо действовать умело… Может, обратиться в наше ФСБ?

– Не надо беспокоить чекистов! – заявил Крячко. – У нас есть самый надежный канал связи с нашими противниками! И чем удобен этот канал – за ним ходить далеко не надо. Он находится прямо в номере, где расположился Лев Иванович. – И рассказал прокурорам о прослушке, установленной несколько дней назад в гуровском номере. – Мы с Львом проведем небольшую беседу, сделаем это сегодня же, после окончания совещания. Выразим досаду по поводу вашей «измены». Придется вас немного поругать на все лады, вы уж извините, зато бандиты будут в полной уверенности, что наша коалиция распалась. А значит, никаких причин для паники нет, и можно продолжать качать нефть, как и прежде.

– Ладно, согласен, – наконец кивнул Хорошевский. – Запускайте вашу «дезу». Я, со своей стороны, тоже предприму определенные шаги. Сегодня ко мне должен прийти для интервью корреспондент одной местной газеты – договоренность об этом была уже давно. Среди прочего он наверняка будет спрашивать и о двойном убийстве в Северном районе. Мы это дело, конечно, не ведем – теперь на это есть Следственный комитет, но контролировать ход расследования обязаны. Поэтому я должен быть в курсе, знать, какие версии отрабатывает следствие. Ну, я и скажу, что основная версия связана с личными неприязненными отношениями погибшего Семена Кузнецова с кем-то из нападавших.

– Правильный ход! – одобрил Гуров. – Будем надеяться, что наша кампания по дезинформации противника сработает, и они продолжат свою преступную деятельность. Значит, мы можем уже сейчас разработать план операции по их задержанию.

– А вы не слишком спешите? – спросил Хорошевский. – Может, стоит выждать несколько дней, пока все успокоится?

– Нет, медлить нельзя, – покачал головой Гуров, – иначе появятся новые погибшие. Например, этот водитель, который так разоткровенничался с нашей помощницей, Эльдар Култумбаев. Или сама Воробьева. Кроме того, если мы с Крячко потеряем надежду на успех своей миссии в Приозерске, – о чем известим наших врагов, – то зачем нам здесь оставаться? Нелогично. Нет, операцию надо проводить уже завтра. В крайнем случае – послезавтра. Но тут перед нами встает одна проблема…

– Какая же? – заинтересовался областной прокурор.

– Мы со Стасом, конечно, представляем значительную силу, – начал объяснять Гуров, – и можем составить ядро оперативной группы по задержанию бандитов. Но не всю группу! Нужны дополнительные силы. Ведь нам потребуется, во-первых, – и Гуров принялся загибать пальцы, – устроить засаду возле врезки и захватить преступников в момент хищения нефти. Во-вторых, надо, не давая им опомниться, окружить и захватить их базу в казармах, задержать всех, кто там находится. Возможно, – и даже скорее всего, – не все эти люди пойдут под суд, некоторые будут выступать как свидетели: ведь не все обязаны были знать, что занимаются именно хищениями. Но в момент задержания еще не будет ясно, кто именно свидетели, а кто расхитители, поэтому придется брать всех. А для этого понадобятся значительные силы.

– И сколько людей потребуется? – уточнил прокурор.

– Полагаю, человек десять-двенадцать, – ответил Лев. – То есть отделение ОМОНа. Но, чтобы его вызвать, нужна санкция генерала Козлова. Таким образом, вызывая поддержку, мы прямо информируем преступников о времени и месте операции.

– Да, это проблема… – нахмурился Хорошевский. – Будем думать, как ее решить. Может быть, обратиться в полицию соседней области? Или…

– Давайте сделаем так, – предложил Гуров. – Ближайшие сутки отводим на подготовку операции. Вы решаете вопрос с группой поддержки, а мы с полковником Крячко вначале дезинформируем наших противников, а затем проводим разведку и определяем место для засады. Ориентировочное время операции – будущая ночь. Завтра вечером в то же время я звоню… пожалуй, лучше не вам, а Артему – он не так на виду, и сообщаю ему нашу информацию, он же расскажет, чем завершились поиски группы поддержки. Вы, предположительно, находитесь рядом с Артемом, и мы в течение одного разговора решаем все вопросы. И в ту же ночь проводим операцию. Идет?

– Я, конечно, не привык к таким темпам, – произнес областной прокурор, – мы все-таки не оперативные работники. Но, наверное, правильно действовать так, как вы предлагаете. Но что, если мне все же не удастся найти группу поддержки?

– Тогда нам с напарником придется действовать вдвоем, – ответил Гуров. – Но задержанные все равно будут, это я вам обещаю. Может быть, не в таком количестве, но будут. Главное, чтобы местный СИЗО был готов их принять.

– Уж что-что, а это я вам обеспечу, – пообещал Хорошевский.

Глава 24

Из здания прокуратуры два полковника отправились прямо в гостиницу. Причем не на прокурорской машине, а пешком. По дороге они что-то бурно обсуждали. Наблюдатели (а друзья были уверены, что такие наблюдатели были) должны понять, что сыщики чем-то взволнованы. В магазинчике, расположенном напротив гостиницы, они купили бутылку водки и пару банок консервов, после чего отправились прямиком в номер Гурова.

Здесь принялись шумно, не стесняясь в выражениях, обсуждать «этого трусливого прокурора» и жаловаться на судьбу. Обсуждение закончилось тем, что собеседники известили своего невидимого и неслышимого слушателя, что делать им в Приозерске больше нечего и пора уезжать. И тем более нечего делать в номере, потому что водка, дескать, закончилась, и пора отправиться куда-нибудь в более веселое место.

После этого они засунули бутылку (так и оставшуюся нераспечатанной) поглубже в шкаф и, слегка пошатываясь, покинули гостиницу. Возле подъезда остановили такси и громко потребовали у водителя «отвезти их в самый лучший кабак, который есть в этом городишке».

Однако в дороге пассажиры такси неожиданно изменили как свои планы, так и манеру поведения. Некоторое время понаблюдав в заднее окно за дорогой, они сообщили водителю, что кабаки их больше не интересуют и теперь им хочется ехать на окраину города, в тихий спальный район.

Высадившись в нескольких кварталах от дома, где квартировал Крячко и где теперь обитала и Оля, и окончательно убедившись в отсутствии слежки, они отправились в знакомую квартиру.

Оля им очень обрадовалась. Она весь день просидела, не выходя из дома, не получая никакой информации, кроме той, что можно было получить по радио и телевидению. При ее деятельной натуре это было тяжелым испытанием.

– Ну, как дела? – приветствовала она сыщиков. – Что слышно в мире? Долго мне еще здесь под замком сидеть?