Нехорошо обманывать старух

– Пойдем.

И терпеливо дождался, пока я натяну свою рубашку, джинсы и ботинки. Наверное, можно было просто пожелать, чтобы все это на мне наросло.

Память, значит. Память мне подсказывала, что живу я, к примеру, в двухкомнатной "хрущевке". А не на втором этаже особняка, стилизованного под девятнадцатый век.

Хм. Живу.

А снаружи не было города. Склон, река, поле и лес. На реке два острова, один зарос ивняком и ольхой, другой почти нет, зато там высилось какое-то строение (церковь? башня?). И все такое... величественное. Вековое. Вполне фэнтезийный пейзаж. Я, забыл сказать, обожаю фэнтези. А вы?

Однако фэнтезийный пейзаж простирался не дальше речного изгиба. А за ним, на том берегу, гигантским механическим пауком взметнулась теплоэлектростанция.

Выглядел паук, скорее, дружелюбно. Блестел многочисленными глазами.

И еще я понял - не работает ничего. Заброшено. Безлюдное Пространство.

– Странно, - сказал я.

– Что?
– отозвался дядя Леня.

– Откуда вы узнали? Ну, книжки. Но про станцию - я же никому не говорил.

– Это не мы. Идет второй этап. Исполнение желаний.

– Да? И в чем ловушка?

– Ни в чем. Ты сам творишь, а не джинн.

Я оглянулся на дом - и врезался в очередной сюрприз. Наш двор существовал, но тоже не остался прежним. Дом напротив сделался намного старше, сталинских времен, и подворотня стала настоящей полукруглой аркой. И главное: за ней бежала к горизонту бесконечная кленовая аллея. А там, в самой дали, кто-то вроде бы скакал верхом.

– А...

Я замялся.

– Спрашивай, спрашивай.

– А себя изменить - можно?

– Попробуй.

– А лишний вес убрать?

– Попробуй.

Я не успел. Налетел шум - не знаю даже, с чем сравнить. Со свистом Соловья-разбойника, вот с чем.

Мы с дядей Леней синхронно запрокинули головы. С неба спускался космический корабль - а что же еще?
– заходя на посадку где-то позади технопаука.

– Там что, космодром?

– Прокатимся?
– заговорщицки пригласил дядя Леня.

...Когда шли обратно, я молчал. Заталкивал мысли в голову, как тесто в кастрюлю.

– Я это выдумал, да?

– Не знаю, не знаю. Боюсь, фантазии не хватит.

– А тогда что?

– Слышал термин - "микрокосм"?

– Слышал.

– Можно сказать так: Женя Сазонов - верхушка айсберга, а под водой все времена, планеты, страны, люди. Чтобы это проявилось, нужны особые условия. Гипноз, наркотики, творчество. В переселение душ веришь?

– Не очень.

– При жизни всплывает другая верхушка.

– Я понял. Что-то типа голограммы.

Дядя Леня крякнул.

– Сам додумался? Было, было такое сравнение... Нас, кажется, ждут.

Нас ждали.

– Здравствуй, Женя. Меня зовут пани Ирэна.

– Вы коллега дяди Лени?

– Скорее - твоя.

– Извините, вас тоже... машиной?

– О, нет!
– Пани мило улыбнулась.
– Рак легких. Много курила.

– И... как вам здесь?

– Лучше, чем ничего, - она аккуратно стряхнула пепел.
– К тому же... Первым делом я сбросила лет двадцать пять.

– Вы очень красивая.

– А ты очень обходительный. Кто твои родители?

– У меня папа.

– А мама?

– Нет. В России - нет.

– Прости, я стара и бесцеремонна. А девушка есть?

– Есть.

Я и сам временами этому удивляюсь.

Впрочем, теперь-то...

– Хочешь с ними поговорить?
– предложил дядя Леня. Может, у него все мои мысли куда-то там выводятся?

– А как?

– Прямо сюда приведем. Как я пришел.

– Нет... пока. Не надо.

Пани обняла меня за плечи и прижала. Я снова чуть не разревелся.

– Женя, - мягко начал дядя Леня.
– Тяжесть пройдет. Ты ничего не потерял. Просто сменил форму жизни.

Тогда я спросил, что давно хотел, но все время забывал. И когда мы видели квазары, и когда пролетали над Бородинской битвой.

– Как здесь все умещается? Столько информации?

– Ты удивишься, но мы не знаем, - ответил дядя Леня.

– Как не знаете?

– Пока только догадки.

– Ну, догадки.

– Самая абсурдная... но и самая верная... Образно говоря, твою душу удалось задержать на Земле.

Дядя Леня прервался. Он ждал реакции, а я - продолжения. Сдался первым он.

– Мы искали, что происходит с информацией после смерти. Хотели спасать то, что не успело состояться. Нереализованные идеи, замыслы ненаписанных работ. Творческие люди часто не успевают всего. Представляешь, если считывать это с умирающего мозга? Цены не будет...

Я молчал.

– ...Потом... случайно... выяснилось, что это не сохраняется само по себе. Только вместе с личностью. И самое главное... информация не исчезает, она будто уходит по некоему каналу... ну, мы ее и перехватили...

Я молчал.

– Айсберг тает. До сих пор все пытались отсрочить таяние. А мы перевели в иное состояние.

– Смысл? Кроме "цены не будет"?

– Возможно, новый этап эволюции.

– А если нет?

Дядя Леня картинно развел руками.

Я почему-то представил, как он это делает на самом деле - в кресле и перчатках. Или что там у них.

– Значит, душу, как бабочку сачком. Живи, мол, в прозрачном ящике, больно ты редкая. Авось еще разводить тебя научимся. Непорочным виртуальным зачатием.

– Женя, - это пани Ирэна.

– Ну что - Женя? Вы-то хоть должны меня понять!

– У них, вероятно, не было права. А у тебя нет права их судить.

– Женя, - сказал дядя Леня, - что можно сделать - обязательно будет когда-нибудь сделано. Рано или поздно.

– Дядя Леня, - сказал я.
– Вот вы говорили, несправедливо, когда лучшие уходят первыми. А если - не зря? Если их тоже отбирают - сразу и вне конкурса?

Дядя Леня ничего не сказал.

– Получается, я где-то очень нужен. А из-за вас торчу здесь. Извините...