Неидеальное свидание

Он снова смотрит мне в глаза, проходит пара секунд, и Хаксли поворачивается лицом ко мне. Опускает руку мне на бедро, и от этого властного жеста мое тело обдает теплом.

– Меня, черт, это волнует. – Большой палец скользит по моей коже. – Все это лишь для моих глаз.

Кусаю губу, стараясь действовать осторожно, когда спрашиваю:

– Контракт касается и моего тела? Что-то не могу припомнить эту часть.

Хаксли облизывает губы и проводит рукой по моему боку, по руке, а затем прямо к моей груди. Коснувшись пальцами моего соска, он непринужденно, как будто всегда делает так по субботам, перекатывает мой сосок между пальцами.

Но ощущения, которые я испытываю от его прикосновений, можно назвать какими угодно, только не обычными.

– Вчера вечером мой рот был на твоей киске? – Он крутит мой сосок, и я зажмуриваюсь, на мгновение у меня даже перехватывает дыхание.

– Да… был.

– Тогда значит, я предъявляю права на это тело. – Он щипает меня. – Понятно?

С моих губ срывается шипение.

– Да.

– Хорошо. – Хаксли отпускает мой сосок, и я не могу сдержать протест. На его губах появляется ухмылка, и я смотрю на него.

– Думаешь, это смешно? Вот так дразнить меня?

– Не смешно… скорее заманчиво. Заставляет меня хотеть большего. Видя тебя голой в своем бассейне, я хочу гораздо большего.

– Например? – Я заинтригована. После последней пары столкновений и умопомрачительных оргазмов, которые он мне подарил, я готова позволить ему делать со мной все что угодно. И я имею в виду все что угодно.

– Нагнуть тебя над бортиком бассейна, раздвинуть половинки твоей задницы и полакомиться тобой.

О господи!

Мои ноги напрягаются, внизу живота все пульсирует. Даже представить не могу, каково это, но теперь я гадаю, насколько мне было бы хорошо.

– Ты когда-нибудь раньше занимался таким? Имею в виду, в своем бассейне.

Он отводит взгляд, избегая смотреть мне в глаза.

– Угу.

Почему-то услышанное разочаровывает меня. Я знаю, меня это не должно заботить, у меня вообще нет права спрашивать, но все же мне хочется, чтобы я была первой женщиной, с которой он занимался подобным в этом бассейне.

Но, изображая безразличие, я спрашиваю:

– Правда? Она была хороша?

На этот раз Хаксли смотрит мне в глаза.

– Нет.

Ну… сейчас мне хочется улыбаться.

– Интересно, – говорю я, мысленно улыбаясь. – Почему ты так считаешь?

Он снова скользит пальцами по моей груди, а затем проводит большим пальцем по соску.

– Она была агрессивной. Чересчур. Как будто пыталась произвести на меня впечатление.

– А добилась прямо противоположного.

Он кивает, перекатывая мой сосок между большим и указательным пальцами. Легкий стон срывается с моих губ. Я не могу контролировать себя, контролировать чувства, которые он заставляет меня испытывать. Впервые за всю свою жизнь, глядя на мужчину, я хочу ощутить его рот на своем, его руку между моих ног, и чтобы его тело повелевало моим.

Каждый. Чертов. Раз.

– Я не фанат театральности, – тихо произносит Хаксли, его глаза прикованы к моей груди. – Когда беру женщину в постель, я хочу видеть ее настоящую.

– Как думаешь, я настоящая?

Отпустив мой сосок, Хаксли возвращает руку на мое бедро и начинает нежно поглаживать меня. Я возбуждена и хочу гораздо большего. И в то же время хочу, чтобы он расслабился, и, кажется, именно это он и делает.

– Да, думаю, ты не притворяешься. Слишком сильно ненавидишь меня, чтобы притворяться, что я доставляю тебе удовольствие. Если бы я не возбуждал тебя, ты бы дала мне знать.

Он во многом прав, но в одном немного ошибается.

– Хаксли, я не ненавижу тебя.

– Меня не обманешь, – мягко отвечает он. Судя по его голосу, он скорее дразнит, чем обвиняет.

– Да, не стану врать, бывают моменты, когда я тебя ненавижу. Но в целом я не испытываю к тебе ненависти. Я правда ценю то, что ты для меня сделал.

– Взаимно, – кивает он, а затем закрывает глаза.

Его дыхание выравнивается, хватка ослабевает. Он… задремал? Когда я рядом, да еще и голая?

Когда он не двигается, а все так же лежит, положив руку на меня, я понимаю, что так и есть.

И, возможно, в других обстоятельствах я бы обиделась. Я совершенно обнаженная и лежу рядом с ним. Я бы подумала, что он захочет воспользоваться ситуацией, но Хаксли это не нужно. Он может спокойно лежать здесь, зная, что я, скорее всего, останусь лежать рядом.

Что я и делаю, потому что такое времяпровождение дарит мне комфорт. Оно кажется естественным.

Закрываю глаза и выдыхаю, позволяя плоту плыть по бассейну. Надвигающиеся облака медленно закрывают солнце, защищая нашу кожу и даря нам возможность просто наслаждаться теплом.

Не уверена, как долго мы лежим вот так.

Не знаю точно, надолго ли мы задремали, но когда меня несут по лестнице дома Хаксли, я понимаю, что больше не лежу на плоту.

Все еще находясь в тумане ото сна, я открываю глаза и несколько раз моргаю.

– Что случилось? – растерянно спрашиваю я.

– Не хотел, чтобы ты обгорела. Снова выглянуло солнце, – тихо шепчет он.

Хаксли несет меня по коридору, ведущему к нашим комнатам, и я ожидаю, что он откроет дверь в свою спальню, но нет. Хаксли открывает дверь моей спальни и осторожно кладет меня на кровать, сдвигая одеяла, а затем укрывает ими мое обнаженное тело. Выпрямляясь, он трет шею:

– Принести тебе что-нибудь?

Застигнутая врасплох резкой переменой в его поведении, я качаю головой.

– Нет, все… э-э, я в порядке.

Он кивает и делает шаг назад.

– Прости за то, что произошло.

– За что именно? – настораживаюсь я.

– За то, что прикасался к тебе. Я не должен был этого делать. Просто мне трудно сохранять все в рамках деловых отношений, особенно когда я вижу тебя обнаженной. Лотти, перед тобой чертовски трудно устоять.

Наклоняю голову, пытаясь понять его.

– Разве когда раньше касался меня, ты пытался остановиться?

– Я пытаюсь беречь то, что у нас есть, а не испортить.

– Знаешь, как ты можешь все испортить?

– Как?

– Замыкаясь в себе.

Он еще крепче сжимает шею.

– Лотти, я пытаюсь.

– Я заметила. И ценю, что ты открываешься и говоришь со мной. Отвечаешь на мои вопросы. Это много значит для меня. Так все намного проще, и, честно говоря, мне нравится узнавать тебя, Хаксли. Ты… славный парень.

Он приподнимает бровь, на его губах улыбка.