Неисправимый повеса

Эви пристально смотрела на светловолосого парня. Они просто обсуждали услышанное. Они и понятия не имели, что маркиз действительно собирается превратить сиротский приют — для многих из них единственный дом, который они когда-либо знали, — в груду камней.

— Вы одобряете эту мысль, а, мисс Эви? — сказал Рэндалл, понизив голос. — Давайте договоримся: вы обещаете вернуться через несколько дней, а мы позаботимся о том, чтобы Сент-Обин больше не доставлял вам неприятностей, пытаясь помешать.

Сердце девушки тревожно забилось. Сент предупреждал ее, что некоторые из здешних сирот уже стали отъявленными преступниками. Но Эвелина сомневалась, догадывался ли он сам, как далеко они могут зайти, если почувствуют угрозу? Что бы она ни сказала им, как только она сегодня уйдет, они скорее всего попытаются запереть здесь маркиза. При этом кто-нибудь может быть ранен или и того хуже. И даже если им удастся осуществить свой план, они никогда уже не смогут отпустить его. Похищение лорда, даже с такой скандальной репутацией, как у Сент-Обина, по-прежнему оставалось преступлением, которое каралось повешением.

С другой стороны, если Сент будет вынужден познакомиться с ними, то поймет, как сильно эти дети нуждаются в заботе и внимании, как они дорожат своей большой семьей, которую обрели в приюте «Заря надежды», может быть, он изменит свое мнение и откажется от прежних намерений.

Она прикрыла глаза. И может быть, он усвоит, что значит быть истинным джентльменом и мужчиной в полном смысле слова.

О, это полное безумие. Но если она отступится или даже просто предупредит Сент-Обина, дети окажутся в гораздо худшем положении, чем если бы она вообще никогда не появлялась в приюте. Однако если она сумеет держать ситуацию под контролем, установит правила и будет руководить заговором, возможно, только возможно, ей удастся спасти всех. И даже добиться перемен.

— Хорошо, — помолчав, сказала она, усаживаясь на скамейку. — Мы все должны согласиться на это. И мы все должны договориться, что главной буду я. Мое слово — закон. Согласны?

Мэтью вытащил сигару изо рта и отсалютовал:

— Есть, капитан.

— Хорошо. Сначала мне нужно кое-что вам сказать. И мы должны действовать быстро.

Глава 11

Святая Вольность! В камерах зловонных

Твой свет не может погасить тюрьма,

Убить тебя в сердцах, тобой плененных.

Байрон. Сонет Шильону [10]

10

Пер. В. Левика.

Сент в нетерпении мерил шагами холл. Ему следовало дать ей пять минут на сборы. Пусть бы собрала свои книги и вместе с учителями выметалась из приюта. Поистине слезы Эвелины Раддик были его ахиллесовой пятой. Теперь ему оставалось только сыпать проклятиями, каждые две минуты поглядывая на часы.

— Она думает, что я заслуживаю презрения, — бормотал он, копируя ее возмущенный тон. — Ее, видите ли, от меня тошнит.

Никто не посмел бы сказать ему это в лицо и затем спокойно унести ноги. И уж, конечно, не те, к кому он проявлял интерес. Нельзя сказать, чтобы она слишком интересовала его. Просто ему редко приходилось встречать кого-нибудь, казавшегося столь… чистым.

Слишком чистым, чтобы стремиться запятнать себя его присутствием, очевидно. Ну что ж, это он еще посмотрит. Она еще будет умолять, будет домогаться его, прежде чем он с ней покончит. Ангелочек изрядно пообтреплет свои крылышки — и все об этом узнают.

Он снова щелкнул крышкой карманных часов. Прошло двадцать минут. Если она вскоре не появится, он поднимется и поторопит ее. Действительно, чего ждать?

— Сент?

Он резко обернулся. Возле лестницы стояла раскрасневшаяся Эвелина и тяжело дышала.

— Забирайте свои книги, — раздраженно сказал он. — Время вышло.

Она не шевельнулась.

— Я тут подумала…

Он заподозрил неладное. Не похоже, что она обессилела от слез, как он ожидал. Она не стала умолять его позволить ей продолжать работать в приюте или отказаться от планов разрушить проклятое место.

— О чем? — все же спросил он.

— О… о том, что вы сказали, будто ничего не делаете даром. Эвелина сильно нервничала, и это еще не все; он почти физически ощущал, какая заряженная атмосфера их разделяла.

— И что? — промолвил он, весь обратившись во внимание.

Она откашлялась.

— И мне стало интересно, — сказала она так тихо, что он должен был напрячься, чтобы расслышать, — какую цену вы запросите за то, чтобы не закрывать приют.

Сент не дожил бы до своих лет, будь он дураком. Ясное дело, ангелочек что-то замыслил. С другой стороны, если эти планы включают их вдвоем и без одежды, он всецело за. Хотя…

— Я думал, что вас от меня тошнит.

— Ну да, я была очень рассержена.

— А теперь вы больше не сердитесь? — Он не пытался скрыть скептицизм в своем голосе.

— Я не понимаю, как вы можете закрыть приют, — медленно сказала Эвелина. — Ваша мать…

— Ради Бога, — прервал он, — если мы говорим о совращении, не упоминайте мою мать.

— Мои извинения, — сказала она с нервной гримасой. — Мне это внове.

— Что?

— Вы… вы собираетесь заставить меня сказать это?

Он подошел к ней ближе, уже не так торопясь выставить ее вон. Неожиданно для себя.

— Да, именно так, — ответил он и поцеловал ее.

Эвелина, без сомнения, собиралась что-то предложить ему!

Если она удачно выберет время, он согласится на все, что она скажет. Даже простой разговор с ней об этом сильно возбуждал. Плоть его твердела и причиняла страдания. Конечно, он внимательно выслушает, какими словами она выскажет свое предложение. Из своего жизненного опыта он знал, что существует много способов уложить женщину в постель. Как и множество способов избавиться от приюта.

Сент поднял голову, но Эвелина удержала его, поднявшись на цыпочки и зарывшись нежными пальцами в волосы. Она притянула его голову для нового поцелуя. Он обнял ее за талию и прижал к себе.

— Ты все же должна произнести это, Эвелина Мария, — прошептал он. Ее чертовы классы были ближайшим укромным местом, которое пришло ему на ум. Двери там не запирались, но ведь все эти оболтусы думали, что она ушла. — Скажи это.

— Я… — начала она затаив дыхание, не отрывая взгляда от его рта, — я хочу знать, откажетесь ли вы от своего плана снести приют, если… если я…