Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

– Зачем же вы снимаете? – удивилась Маргарита Николаевна.

– Все в порядке, – повторял Сергей, пожимая всем руки. – Не беспокойтесь. Увидимся, – крикнул он, выбегая из квартиры в одних трусах.

– А как же фрукты, – распахнул дверь на лестницу Григорий Иванович. – А блюдо…

– Это – вам! Они спелые. Ешьте!

Оказавшись вне зоны видимости, он наконец нажал на диск. Сработало! Он погрузился в знакомый мрак, из которого вынырнул в родной лаборатории.

У него на шее тут же повисла рыдающая Катюша.

– Получилось, – прорыдала она. – Тебя нашли!

– Признаться, я тоже немного волновался, – сказал Сергей, стараясь вложить весь сарказм, который был у него в наличии. – А что, уже не надеялись?

– Надеялись! – сказала Катюша, немного успокаиваясь. – Ребята все в Америку улетели, тебя спасать, а меня не взяли. – Она горестно вздохнула и стала набирать телефон Барсова – сообщить, что Сергей в лаборатории благополучно приземлился, правда, немного голый почему-то.

В этот момент в лаборатории раздался такой грохот, будто кто-то решил снять дверь с петель. Это ворвалась Елена Валентиновна, мама Сергея. Ворвалась и изумленно застыла, созерцая своего сына в трусах, старательно обнимающего пышногрудую блондинку.

– Так, – констатировала она. – Я, значит, там волнуюсь, сижу на телефоне, жду сына. – Она бросила убийственный взгляд на Сергея, который продолжал обнимать Катюшу.

– Отпусти девушку! – потребовала она. – И немедленно объясни, почему ты без штанов.

– Я не могу ее отпустить, – объяснил Сергей. – Потому что тогда мне будет холодно. А я и так замерз.

– Ты ее используешь вместо грелки? – удивилась мама.

Катюша обижено отодвинулась. Но в ней тоже проснулся интерес.

– Между прочим, – тоже поинтересовалась она. – А почему ты голый?

– Ну, не совсем голый, – оскорбленно ответил Сергей, потирая грудь. – Вообще-то вся моя одежда осталась в Египте. Там, видите ли, жарко, – объяснил он. – А перед тем, как перебросить меня из Египта в Средневолжск, – где было довольно холодно, кстати, – никто не соизволил меня предупредить, чтобы я успел надеть ботинки, рубашку, – загибал он пальцы, – свитер, дубленку и шапку. Впрочем, заметим в скобках, – продолжал он язвительно, – меня точно так же никто не спросил, хочу ли я в Египет!

– В Египет? – удивилась Катюша.

– Стоп-стоп, – встревожился Сергей. – А что, вы сами этого не ожидали?

Катюша засуетилась:

– Елена Валентиновна, надо бы Сережу одеть.

– Кирюшины и то сразу одели, – пожаловался Сергей, начиная стучать зубами.

На него напялили кое-какую одежду Андрея, которая нашлась в лаборатории. Сергей, запахнувшись в его белый халат, уселся в кресло.

– Рассказывай, – потребовал он.

Катя вздохнула и рассказала все, что знала.

– То есть во всем виноват котенок, – заключила Елена Валентиновна, внимательно ее выслушав. – Прямо детский сад какой-то.

Сергея мучила другая мысль.

– Раз так, то это чистая случайность, что я оказался в Египте.

– Это, конечно, ужасно, – сочувственно заметила Катюша.

– Нет, – не согласился Сергей. – Это как раз не ужасно. Там, по крайней мере, было сухо и тепло. Но ведь я мог оказаться где угодно. В Северном Ледовитом океане, например. Среди акул.

Катя покачала головой.

– В Северном Ледовитом океане нет акул.

– Ах, простите, – возмутился Сергей. – Конечно, оказаться там без акул – это совсем другое дело.

– Спокойно, Сереженька, – засуетилась Елена Валентиновна. – Все уже позади.

– Завтра ребята из Америки прилетят, – некстати вспомнила Катюша. – Они там в Ки Весте всех выстроили, – прыснула она.

Елена Валентиновна гордо поднялась с кресла.

– Все это, конечно, очень трогательно. Сережа – домой, – скомандовала она.

На следующее утро Сергей проснулся от звона посуды и голосов на кухне. Запахнувшись в махровый халат, он, спотыкаясь, вышел из спальни. Первым, кого он увидел, был Андрей, открывающий бутылку водки. Увидев Сергея, он внезапно покраснел.

– Э… привет, герой! – робко сказал он.

Анатолий Васильевич Барсов, которого Елена Валентиновна приставила к мясорубке, пришел ему на помощь.

– Ну, Сергей Александрович, – сказал он – благодаря Андрею вы сегодня просто во второй раз родились, честное слово.

– Благодаря Андрею я во все это ввязался, - возразил Сергей, но все же уселся с ним рядом.

Пили за счастливое возвращение Сергея, за русских программистов и за введение в Ки Вестском Институте должности кошачьего дрессировщика. Так что мечта Сергея надраться с Андреем была полностью реализована.

Расставались уже под вечер. Андрей, покачиваясь, пытался попасть в рукав пиджака:

– Главное, ты здесь, – все время повторял он, пытаясь развить эту мысль дальше. – Главное, ты вернулся… Главное, мы тебя нашли… А где у вас, собственно, дверь?

– Ты, когда выйдешь, – заботливо объяснял Сергей, повернув его лицом к двери, – направо не ходи. Там река, тебе туда не надо. Ты налево ходи.

– А там что? – лениво поинтересовался Андрей.

– А там – твой дом. Понял? Направо не ходи, налево ходи.

Андрей кивал головой. Но кивал он как-то уж слишком часто, и Серей слегка тревожился.

– Дай-ка, – предложил он, – я тебе фломастером поставлю крестик на левой руке. Вот, – удовлетворенно сказал он, рассматривая жирный кривой красный крест на левой кисти. – Сюда пойдешь.

Андрей послушно кивнул и подставил ему правую руку. Сергей поставил крест и туда. Пока они озадаченно рассматривали оба креста, пытаясь сообразить, что бы они могли означать, в прихожей возник почти трезвый Барсов.

– Пошли, – сказал он, – такси уже внизу. Оно всех развезет.

Таксист действительно всех развез, но это было непросто, потому что Андрей все время совал ему под нос левую руку с красным крестом и требовал, чтобы таксист отвез его «прямо туда».

На следующее утро Артемьев радостно приветствовал Сергея в банке.

– А где Курицына? – поинтересовался тот.

– А я ее уволил, – беспечно махнул рукой Артемьев.

– Понятно. Решились на тест?

– Вот именно. Давно надо было. Вот, познакомьтесь, – Артемьев показал на тщедушного подростка в растянутом свитере с редкой растительностью на подбородке. – Он тут без вас столько сверхурочных отпахал!