Неистовые сердца

Медленно он опустился на меня, пока каждый дюйм наших тел не соединился. Когда он придвинулся ко мне, мои трусики скользнули вверх по бёдрам, и я задрожала.

«Каджика, я никогда…». Я запнулась, когда его джинсы натёрли мою чувствительную кожу.

Он оторвал губы от моего рта и перекатился на бок, задержав ладонь на смятом шёлке.

— У тебя никогда не было чего?

Я чувствовала себя близкой к точке воспламенения. «Эм… не делала это».

Его брови нахмурились.

— Не спала с мужчиной?

Он провёл мозолистой рукой по шёлку и вниз по длине моего обнажённого бедра.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Жар прилил к моим щекам, и ниже. «Нет». Потеря девственности была на первом месте в моём списке желаний.

Продолжая ласкать мою кожу, он спросил:

— Что такое список желаний?

«То, что ты хочешь сделать перед смертью».

Его рука застыла на месте.

— Ты не умрешь.

«Все когда-нибудь умирают».

Он перевернулся на спину и уставился в потолок, вдыхая кислород, который, казалось, иссяк.

Я повернулась на бок и положила открытую ладонь ему на пупок. «Не сердись на меня, Каджика».

Он вздохнул, долго и глубоко. Наконец, он посмотрел на меня.

— Я знаю, что у каждого есть начало, середина и конец, Лили, но это не значит, что я хочу сосредоточиться на конце.

Он обхватил мои пальцы своими, но не убрал мою руку со своего живота.

— И я, конечно, не хочу заниматься с тобой любовью, потому что это входит в какой-то список дел.

Я прикусила губу.

— Ты планировала лечь с кем попало?

Я покраснела. «Конечно, нет».

Он снова вздохнул, а затем потянул меня за руку, пока я не потеряла равновесие и не упала на него сверху.

Его дыхание коснулось моего носа и подбородка.

— Геджайве, я хотел тебя так много лун, ма мика.

«Мамика?»

Он смотрел на меня с тем же удивлением, с каким ребёнок смотрит на ночное небо, полное звёзд.

— Моя красавица. Ма. Мика, — медленно повторил он.

Никто никогда раньше не называл меня моей-кем-нибудь. Мои ресницы затрепетали.

Он провёл моей ладонью по своему бьющемуся сердцу.

— Теперь оно принадлежит тебе. Не разбивай его.

Жар вспыхнул у меня под пупком. «Никогда».

Он улыбнулся.

Снова.

И потом он поцеловал меня.

Снова

А потом он занялся со мной любовью.

Один раз.

А потом ещё раз.

ГЛАВА 37. СТРАХ

Я проснулась от стука в дверь моей спальни, а затем от громкого голоса:

— Лили! Открой! — за которым последовал другой голос, говорящий моему брату оставить меня в покое.

Я рывком приняла сидячее положение, моргая от яркого света, льющегося сквозь зияющую занавеску. Воспоминания о проведённой ночи нахлынули на меня, и я повернулась к другой стороне кровати. Подушка была смятой, но холодной.

Когда ушёл Каджика? Спал ли он вообще?

Я провела рукой по своему пульсирующему лбу, но затем опустила руку на живот, который горел совершенно новым огнём. Мои ноги чуть не подкосились, когда ступни соприкоснулись с ковром. Я присела, чтобы поднять свою сорочку, и в моей голове пронеслась череда проклятий. Каджика сказал, что это будет больно, и, чёрт возьми, он был прав. Я натянула кусок чёрного шелка и захромала к своей двери. Я отперла её и слегка приоткрыла.

Эйс вытянул шею, желая заглянуть мне за спину.

— Самолет готов. Мы уезжаем.

Я втянула воздух, потому что не проверила комнату на предмет компрометирующих улик прошлой ночи. К счастью, когда я всё-таки повернулась, я не нашла ни одного потерявшегося носка или боксеров.

— У тебя был матч по борьбе со своими простынями? — спросил он.

Пальцы Кэт сомкнулись на бицепсе её мужа.

— Эйс, дай ей одеться, — увещевала она его, но уголки её рта тронула улыбка.

Она знала.

Если она знала, то и мой брат знал. Лусионага, должно быть, видел, как Каджика вошёл в мою комнату, и сообщил об этом.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

«Я плохо спала», — показала я, пытаясь сделать вид, что у меня была беспокойная ночь.

Эйс бросил на меня взгляд, от которого всё моё лицо вспыхнуло.

— Где охотник?

Я покраснела ещё сильнее.

— Очевидно, его здесь нет, — сказала Кэт, пытаясь оттащить его.

— Лучше бы ему не быть, — Эйс вырвал свою руку из хватки Кэт. — Его здесь нет, верно, Лили?

Я покачала головой, но задавалась вопросом, поверит ли он мне, учитывая, какой красной я стала.

Входная дверь с лязгом захлопнулась.

— Я принёс завтрак, — голос Каджики эхом разнесся по короткому коридору.

— Видишь? Я же говорила тебе, что его там не было, — сказала Кэт.

Мой брат хмыкнул.

— Когда-нибудь слышал об обслуживании номеров, Каджика? Скорее всего, нет.

Я не поняла этого… не поняла его. Вчера они с охотником были очень близки, а теперь он жаждал крови.

— Я отправился на пробежку и наткнулся на пекарню, из которой вкусно пахло.

Каджика появился в конце коридора, коричневый бумажный пакет болтался в его пальцах.

Выражение его лица было таким совершенно пустым, что на секунду я задумалась, не померещилась ли мне прошлая ночь… или, что ещё хуже, он притворялся, будто этого никогда не было.

Его взгляд встретился с моими глазами, и на мгновение я забыла о пульсации между ног. Но затем его взгляд опустился на это место, и оно стало единственным местом на моём теле, которое я могла чувствовать.

— Нет, и ещё раз нет, — сказал он, и его слова успокоили мою неуверенность.

— Нет и «нет» что? — возразил Эйс.