Неизданные записки Великого князя

Таким образом, на охоту за бепо готово звено бомбометателей.

Новочеркасск — Царицын, июнь 1919 г

За этот месяц произошла масса событий.

Звено охотников за три недели разбило два и повредило четыре бронепоезда красных.

На счету Сержи — два очка (один бепо полностью выведен из строя, два были повреждены (идут за полбалла)

Николай Кетлинский — полтора очка (один бепо выведен из строя, один поврежден)

Прапорщик Джорджи Арьяни повредил один бепо и огнем пулеметов рассеял конный полк

Для полного уничтожения бепо потребовалось совершать 2–3 дополнительных вылета и бомбить неподвижную цель. В этом участвовало все звено, но результат записывался тому, кто разбил паровоз и обездвижил бепо. Поврежденные бепо сами уползали чиниться — при этом бомбы не разбивали паровоз, но наносили существенный ущерб составу. Только один бепо из поврежденных сумел починиться в течение 3 недель и вышел на позицию, но скрывался полным ходом назад, едва завидев какой-либо аэроплан.

Наши потери — один аэроплан "Ансальдо" (прапорщика Арьяни) был подбит огнем двух СПАДов и совершил вынужденную посадку. Казаки вытащили легко раненого Арьяни, но его аппарат сгорел.

Для меня стало ясно, что после первых успешных вылетов за нашими охотниками стали охотится другие охотники — истребители РККВФ [89] Так что, на будущее: пикировщики должны прикрываться истребителями. "Ансальдо" хорош, но в маневренности он проигрывает юрким Ньюпорам и СПАДам

Тем не менее, командование расценило результат как выдающийся: ценой потери одного аэроплана было уничтожено два бронепоезда, остальные резко сократили активность и не появлялись днем в зоне действия нашего звена. Это позволило 10 июня взять Царицын [90] Наши летчики заметили два танка — английские Мк-V, ведущие бой с красным бронепоездом, значит англичане стали нам их поставлять.

89

Рабоче-Крестьянский Красный Воздушный Флот — с 1918 г.

90

В нашей реальности это случилось 30 июня, но там было 15 неповрежденных бепо РККА, обеспечивающих плотную огневую поддержку обороняющимся. Так что, ничего удивительного в таком ускорении событий нет.

Состав с орудиями и снарядами, а также рельсами для блиндирования уже вышел на Царицын,

Из Италии пришли известия — окольными путями: телеграф в Румынию, потом в Севастополь, затем в Новороссийск, оттуда в Екатеринодар и, наконец, в Новочеркасск — о том что три транспорта с закупленным по кредиту вооружением вышли в сопровождении легкого крейсера в Новороссийск. Прибытие ожидается через три недели. Школа и авиагородок почти готовы: Ангары и мастерские уже могут принимать аэропланы, идет отделка жилых помещений. В ближайшие дни перебазируем сначала мастерские и механиков, затем перелетят аэропланы и вывезут оставшееся оборудование по железной дороге.

Из Екатеринодара прилетела спарка, на которой завтра я вылетаю в Царицын в сопровождении двух Ньюпоров Донского отряда (Ньюпоры тоже закуплены ВСЮР и прилетают с посадкой на дозаправку в Керчи из Севастополя (там их собирают). Севастопольская школа стала готовить летчиков-истребителей на Ньюпор.

Встретился с Серджи и Кетлинским, написал представление на Георгий для Серджи, а Кетлинскому — на капитана (скоро снимет звездочки с погон [91] ), навестил Джорджи в госпитале — ранен в ногу, кость не задета, уже идет на поправку и через 2 недели будет в строю, написал ему представление на Анну 4 степени — пусть носит "клюкву" [92] . Оставил бумаги и рапорт о боевых действиях звена пикировщиков адъютанту командующего. Деникин был на фронте, шло наступление на Москву.

91

У капитана не было звездочек на погоне с одним просветом.

92

Клюква — жаргонное обозначение ярко алого (аннинского цвета) темляка (шнура с кистью) на холодное оружие, куда прикреплялся медальон с красным крестом — знак ордена Св Анны 4 степени — первая офицерская награда за отличие в боевой обстановке.

Затем улетел в Царицын, теперь пора строить мониторы, для которых я уже заказал артиллерию, снаряды, рельсы для блиндирования и всякие пиломатериалы согласно смете, полученной от Евгения Семеновича. Все было собрано, погружено и отправлено в Царицын по железной дороге. Еще месяц назад я договорился о постройке мониторов и ремонте буксиров с инженером-кораблестроителем Евгением Семеновичем Беловым. Я познакомился с ним в Новороссийске по рекомендации инженеров из ГлавАрта — говорили, что очень дельный специалист. Проблема была в том, есть ли подходящие для восстановления суда в Царицыне или красные все взорвали. Евгений Семенович с десятком опытных рабочих и техников уже был в Царицыне и телеграфировал, что нашел две подходящие баржи и четыре буксира из которых можно сделать два, в крайнем случае — один. Он уже подготовил смету из расчета постройки монитора за месяц с учетом найма местных специалистов. Смета на мониторы получилась очень скромной. Пара подходящих барж нашлась, поскольку никто ничего не возит, их отдадут за копейки, а то все равно ржавеют. Главное, чтобы набор корпуса был крепкий — но за это инженер-судоремонтник ручался. Расположение орудий будет казематное, так прислуга будет хорошо защищена даже от артогня противника не ниже чем от 100–120 мм орудий. Орудийные площадки: по три с каждого борта + 1 лишний порт. Такое же казематное расположение трехдюймовки в носу и шестидюймовое орудие с сектором обстрела преимущественно вперед. Пока не ясно, какой будет разворачивающий момент при отдаче пушки Канэ, для большого "дредноута" он был бы несущественным, но для малого рассчитать оказалось сложно: все покажут пробные стрельбы.

— Евгений Семенович, почему вы указали такое скромное жалование себе, техникам и мастеровым

— Видите ли, господин адмирал, мне совестно рвачествовать в тяжкую для Родины годину, думаю, и мастеровые меня поймут.

— Нет, увеличьте цифры в полтора раза и пообещайте выплату премии в размере 3 окладов при качественной работе в срок. Я думаю, люди это тоже поймут, что о них заботятся.

— Посчитали, включая премиальный фонд. Хорошо, получите под расписку деньги на строительство и начинайте. Я достал мешок денег, поученных перед вылетом в Екатеринодаре. Сделайте себе сейф. Только за закупки материалов — счета, чеки и расписки должны наличествовать в отчете. Бухгалтерия любит счет. Кстати, а кто будет вести счета?

— Я сам.

— Хорошо, если будет сложно, наймете отдельного счетовода. Да, и не забудьте включить статью — наём дополнительного персонала.

Вернувшись в Екатеринодар, я стал набирать экипажи для мониторов и буксиров. В городе было много военных моряков, шатающихся без дела. Мне рекомендовали старших офицеров — двух капитанов первого и одного второго ранга, набрал я и артиллерийских офицеров в чинах поменьше, механиков для буксиров, а главное — комендоров для двух шестидюймовок. Артиллерийскую прислугу для 75 мм орудий я собрал из тех, кто уже имел опыт обращения с этими орудиями, народ сухопутный и разношерстный — от поручика артиллерии до 2 юнкеров киевского училища. Штаты были укомплектованы, я выдал капитанам деньги под расписку и отправил их в Царицын наблюдать и помогать в постройке мониторов. Перед убытием я выступил перед экипажами моей флотилии.

Я не стал им много и красиво говорить о долге и чести. Но я сказал, что они могут поучаствовать в деле, которое решит судьбу Родины и участники похода покроют себя славой, сравнимой с героями Гангута и Чесмы. Затем я в общих чертах обрисовал боевую задачу по подготовке к походу и ответил на вопросы.

Вышел приказ о награждении Серджио и Джорджи и присвоении очередного звания Николаю Кетлинскому. На праздновании в школе я сказал, что все звено покрыло себя славой, что они настоящие герои и я горжусь ими. После этого заявил Кетлинскому, что он проиграл дуэль и должен попросить прощения. Кетлинский едва слышно, сквозь зубы, пробормотал слова извинения и я практически заставил Серджи пожать руку Кетлинскому. Ну что же, плохой мир лучше хорошей ссоры. Серджи, как только получил Георгия, тут же помчался к своей Наташе, похоже, что она отвечала ему взаимностью и парень был счастлив. Джорджи купил себе кортик (не с шашкой же залезать в кабину), правда флотский, механики приклепали к торцу рукоятки медальон ордена и пропустили темляк, так Джорджи везде и шествовал с огромным алым темляком, но всем было видно, что идет боевой офицер (он все же прихрамывал, но говорил, что летать это не мешает). Так прошло 2 недели, затем я получил телеграмму от Евгения Семеновича, он сообщил, что через 5 дней закончит установку артиллерии и можно будет испытывать корабли.

В Царицыне сели на местном аэродроме и чуть не попали в плен казакам, вообразившим, что это красный аэроплан сел на вынужденную. Только золотые погоны и спасли. Станичники извинились, взяли под охрану аэроплан, кстати, красные бросили много авиационного добра при отступлении. Серджи остался с аппаратом, а мне дали лошадку и я порысил к пристани.

Грандиозное зрелище открылось мне сверху. У пристани было пришвартовано два чудовищных (чудовищно уродливых, если сказать точно) сооружения, позади которых торчали буксиры. Мастеровые застилали палубу рельсами, на пристани кран переносил 6-дюймовку Канэ на первый монитор. Машинально я посмотрел на ватерлинию — вроде еще запас есть…

Орудийная площадка была обложена теми же рельсами, рядом из рельсов и мешков с песком сделано что-то вроде боевой рубки управления огнем.

Я удивился, как быстро идет строительство. Видимо дополнительные деньги мастеровым стимулируют их лучше, чем грозные окрики с угрозой наказания. Смета была не превышена, даже была некоторая экономия. Я сказал, что в случае выполнения заказа досрочно с надлежащим качеством без перерасхода сметы всех ждет премия в двойном окладе. Попросил приготовить мне бухгалтерскую отчетность по выполненным работам. Потом пошли смотреть мониторы. Они были почти готовы. Площадки под орудия были проклепаны, железо не ржавое. Вдоль бортов лежали мешки с песком — Евгений Семенович сказал, что поскольку он не уверен, хватит ли рельсов для бронирования борта и не сядет ли баржа ниже ватерлинии. Совершенно успокоенный, я отправился к экипажам. И вот там меня ждало разочарование. Никто меня не ждал, какие-то странные личности шныряли в казарме. Я пошел к командиру флотилии, он не ожидал меня увидеть и, похоже, был просто пьян. Я не стал шуметь и сказал: даю вам два дня. Если экипажи не будут в строю, я вас лично расстреляю как саботажника, властью данной мне Глакомом. Понятно, я встряхнул его за ворот. Дерьмо! Потом отправился к начштаба — он же капитан второго "дредноута", весть о моем появлении уже разнеслась. Я ногой открыл дверь, вытащил наган, данный мне еще Задорожным в ту памятную ночь, подошел к дрожащему очкарику-кэптену [93] и сунув дуло ему под нос, тихо сказал:

93

Капитан 1 ранга