Неизвестные страницы истории советского флота

Возникла и еще одна проблема — Советский ВМФ не имел в своем составе войсковых транспортов, чтобы быстро перевезти армейские части. Поэтому предстояло в кратчайший срок приспособить к переброске войск и боевой техники без малого восемьдесят пять гражданских судов. Их предстояло собрать, укомплектовать опытными экипажами и дооборудовать всем необходимым. Задача не из простых. Кроме этого, на суда ставилось и зенитное вооружение. Портами отправки определили следующие военно-морские базы: Балтийск, Лиепая, Николаев, Севастополь и Североморск. Гражданские порты для этой цели не подходили — они не обеспечивали скрытности.

13 июня 1962 года в Главный штаб ВМФ прибыла директива Генерального штаба № 79604 с указанием начать разработку морской части темы «Анадырь». Одновременно генерал армии Захаров распорядился выплатить всем участникам предстоящего похода на Кубу денежное содержание на три месяца вперед. Тем, кому предстояло идти на Кубу на борту гражданских судов, выдавалась гражданская одежда — отныне они становились агрономами и строителями, геологами и механизаторами. Для маскировки порта назначения было дано указание грузить валенки и полушубки, варежки и шапки-ушанки, причем все в количествах немыслимых. Глядя на эти горы зимней одежды, бдительные шпионы должны были делать вывод, что русские собираются оккупировать то ли Гренландию, то ли Антарктиду.

Секретность была жесточайшая во всем. Легендировался каждый шаг. Распоряжения по теме «Анадырь» передавались только устно и шифром.

Для перевозки техники были заказаны специальные контейнеры, изготовление которых курировал лично предсовмина Косыгин. Контейнеры эти изнутри обивали железом на случай, если американцам удастся проверить их содержимое рентгеновскими или инфракрасными лучами. К июлю все приготовления были закончены. Теперь ждали лишь сигнала к началу операции.

7 июля 1962 года в Кремле прошло секретное совещание, окончательно определявшее сроки «Кубинского похода». Круг лиц был крайне ограничен. От ВМФ присутствовал главком Горшков. Выслушав доклады ответственных о готовности, Хрущев тут же распорядился:

— Операцию начинаем немедленно!

В ночь с 7 на 8 июля от причалов отошли первые, груженные войсками и техникой транспорты. «Анадырь» обрел жизнь! А спустя четыре дня в Гавану самолетом прибыла первая рекогносцировочная группа советских офицеров во главе с «товарищем Павловым». Так отныне во всех радиограммах и переговорах должен был именоваться генерал армии Плиев. В состав группы вошли и офицеры ГШ ВМФ, которым предстояло определить места базирования кораблей и начать подготовку к их приему.

Плиев со штабом убыли из Москвы в Гавану тремя транспортными самолетами Ту-114. Старшие офицеры переоделись в гражданскую одежду и были замаскированы под инженеров, специалистов по сельскому хозяйству или техников по ирригации и осушению, следующих на Кубу в рамках обширной программы гуманитарной помощи.

В середине июля снялся со швартовых и вышел из Мурманска в порт Кабаньяс сухогруз «Мария Ульянова», намереваясь прибыть туда 26 июля. Он был первым судном из общего числа 385 транспортных грузовых судов, которым предстояло покинуть порты, разбросанные по всему Советскому Союзу, и направиться с военными грузами на Кубу. Операция «Анадырь» началась.

Как и предполагали в Генштабе, первые группы транспортов прошли незамеченными. Американцы просто не придали им значения. К началу сентября Военно-морской флот имел уже на Кубе полные запасы боеприпасов: снарядов, авиа— и глубинных бомб. Начали прибывать и ракетные катера, доставляемые сухогрузами.

Первый тревожный сигнал прозвучал 18 сентября, когда в Средиземном море у берегов Туниса американский фрегат запросил один из наших транспортов о характере груза. Ему ответили лаконично: «Сельскохозяйственные машины». Удовлетворившись ответом, американец отвернул в сторону. Вот как описывает свой переход через Атлантику полковник в отставке А. Коваленко, командовавший в то время полком ядерных ракет средней дальности: «Мы вышли из советского порта с приказом следовать к Гибралтару и там вскрыть ящик с соответствующими указаниями. В случае падения в воду или получения помощи судна под иностранным флагом мы должны были говорить, что работаем в „Автоэкспорте“ и перевозим автомашины в Гавану.

В то же время был получен приказ воспрепятствовать и отразить любое пиратское нападение или попытку абордажа, для чего у нас имелась батарея 37-миллиметровых пушек и 12 крупнокалиберных пулеметов, спрятанных в ящиках для автомобилей, а также личное оружие. С момента выхода начались соответствующие тренировки для успешного выполнения поставленной задачи. По достижении Гибралтара ознакомились с указаниями, в которых уточнялось, что надо взять курс на Азорские острова и там вскрыть пакет с определенным наименованием.

Когда прибыли в указанный пункт и открыли конверт, смогли прочесть: направляться в порт Мариель (Куба).

После Азорских островов против нас постоянно велась воздушная разведка и отмечалось частое появление перископов, хотя нельзя было определить, американских или советских подводных лодок. С тем чтобы личный состав полка максимально был похож на членов экипажа, было приказано находиться на верхней палубе по 25–30 человек, которые сменялись через определенные промежутки времени, так как всего в полку было 1200 человек. Весь личный состав следовал во внутренних помещениях, и вследствие высокой температуры там требовалось использовать шланги для освежения людей водой».

Из воспоминаний бывшего работника контрразведки ВМФ контр-адмирала А. Тихонова, принимавшего непосредственное участие в переброске войск на Кубу: «Название операции „Анадырь“ наводило на мысль о Севере. Для подтверждения этой легенды на некоторых судах команде выдавались лыжи, печки, полушубки. Никто не знал, куда идут суда. Капитанам и начальникам эшелонов выдавалось три пакета — № 1, 2, 3. На первом пакете была надпись „Вскрыть после оставления территориальных вод СССР“, на двух других никаких надписей не было. В пакете № 1 говорилось, что пакет № 2 вскрыть после прохода Босфора и Дарданелл. В пакете № 2 предписывалось вскрыть пакет № 3 после прохода Гибралтара. В пакете № 3 содержался приказ: „Следовать на Кубу“. Оружие поступало под видом народно-хозяйственных грузов, так как на Кубе в это время велись поиски нефти, железа, никеля, фосфатов нашими специалистами.

В тех случаях, когда невозможно было скрыть вооружение из-за размеров и конфигурации, скажем, ракеты Р-12, самолеты, вертолеты, по договоренности с кубинской стороной наши военнослужащие переодевались в кубинскую военную форму. А в газетах сообщалось, что в данном районе проходят учения».

К первому сентября Советский ВМФ уже переправил в Мариель полный дополнительный комплект запасных частей, боеприпасов и ракет. После этого суда начали доставку малых ракетных патрульных катеров, предназначенных для обороны побережья. Катера должны были послужить защитой от амфибийных сил и должны были быть срочно доставлены на место, чтобы сорвать американское вторжение, а поэтому их следовало доставить в первую очередь.

В начале сентября пришло время грузиться на суда для убытия на Кубу и для трех полков баллистических ракет средней дальности. Баллистические ракеты было решено грузить в Севастополе. В закрытом Севастополе легче обеспечивалось сохранение тайны. По прибытии в Севастополь три полка ракетных войск встали лагерем и спокойно загрузились на грузовые суда с большими крышками на трюмах. Первая партия ракет средней дальности была погружена на борт сухогруза «Полтава» в отдаленной от города Казачьей бухте.