Неизвестные Стругацкие. От «Понедельника ...» до «Обитаемого острова»: черновики, рукописи, варианты

Недолго думая, Иван врезался в ближайшую стену и пропал в ней. Представитель Кавказа остановился на том месте, где только что была человеческая фигура.

— Мираж… — тоскливо произнес он. — Галлюцинация. Опять нет выхода. Эй, кто-нибу-у-удь?

Сатанеев открывал ключом дверь директорского кабинета. Иван проник в кабинет сквозь противоположную стену. Легкий шум, которым сопровождалось это проникновение, заставил Сатанеева вздрогнуть. Он скользнул в кабинет, оставив ключ в замочной скважине с внешней стороны, и затаился, прячась за открытой дверью.

В свою очередь Иван тоже замер, спрятавшись за спинкой большого кресла, напуганный позвякиванием качающегося ключа. В помещении было темно. Только едва тлеющие угли в большом камине бросали красноватые отблески на полированную мебель.

Наконец ключ в замке перестал качаться. С разных сторон соперники двинулись в темноте туда, где, по их мнению, должен был находиться ларец с волшебной палочкой. Мягкий ковер совершенно заглушал шаги. Две руки одновременно с разных сторон прикоснулись к резным бокам ларца, осторожно заскользили по направлению к крышке, и вот — пальцы их встретились. В темноте послышались два вскрика ужаса, слившихся в один. Похитители разом отскочили.

— Кто здесь?!

Но, так как вопрос был задан одновременно и голоса слились, обоим показалось, что они слышат только собственный голос. Дрожащие пальцы вновь потянулись к крышке ларца, распахнули ее. Две руки сунулись в обитую бархатом глубь и схватили палочку, сразу сжав ее в кулаках, причем один кулак оказался наверху, а другой — внизу. Первый принадлежал Ивану, второй — Сатанееву. Оба вцепились мертвой хваткой. И, выхватив палочку из ларца, закружились по комнате.

Со стороны движения их очень напоминали какой-то модерный танец. Выглядело это так потому, что каждый, желая завладеть палочкой и отбросить противника, лупил в темноту свободной рукой, наносил в разные стороны удары ногами и извивался всем телом. Но удары не достигали цели, так как оба сжимали палочку в правом кулаке и тела противников находились в стороне от прямых попаданий. Дерущиеся рывками приближались к стене, отделявшей кабинет от приемной. Почувствовав это, Иван рванулся. Резко бросившись вперед, он прошел сквозь стену. Сатанеев грузно врезался в препятствие и упал на ковер.

От сотрясения дверь, мягко повернувшись на хорошо смазанных петлях, захлопнулась. Щелкнул замок. Мелодично звякнули ключи в замке.

В избяной комнате, несмотря на поздний час, вовсю кипела работа. Изготовлялись инструменты для ансамбля. Гнулись, полировались, склеивались кусочки дерева, натягивались струны, пробовались смычки, и уже звучала веселая песенка о скрипках и барабанах в ловких руках, которые все могут поправить, сделать и починить.

Ярко горел огонь в печи, где в глиняных горшочках кипели разноцветные лаки. Обнаженный по пояс Борис, зверски сморщившись, орудовал ухватом, подпевая товарищам гулким басом. Приплясывая, подвязавшись импровизированным передником, лакировал свои барабаны маленький, юркий Антон. А Нина, которой давно пора было спать, танцевала что-то лихое на широченной лежанке, за спиной Бориса.

Увлеченная общей творческой атмосферой, скатерть-самобранка приставала к людям:

— Борис Николаевич, откушайте чайку!

— Спасибо, не хочется, — ответствовал Борис.

— А вы с пряником. Сестричку угостите.

— Спит она, — уверял Борис, не замечая лукавых улыбок вокруг.

— Тебе, Антошенька, на поправку идти надо. Садись, покушаешь! — манила скатерть.

Но Антон ничего не слышал, выбивая свои дроби и бреки.

— Эх, — сокрушалась старая скатерть. — Приходите, тараканы, я вас чаем угощу…

Распахнулась дверь. В морозном пару появились Ковров и Брыль.

— Иван не возвращался? — с порога спросил Ковров. Ребята переглянулись.

— Случилось что-нибудь? — встревоженно спросил Борис.

— Случилось, случилось… — закивал Брыль.

Из избы, возбужденно галдя, вывалилась группа людей, одеваясь на ходу.

Сатанеев со стоном очнулся после удара о стену. Сел, пошарил вокруг себя руками, потом, окончательно опомнившись, резко вскочил. На полу валялся пустой ларец. Сатанеев поднял его, запустил внутрь обе руки.

— Унес? Унес… — прошептал он, оглядываясь, и пошел к двери.

Дверь не открылась. Несколько секунд он, еще не понимая, дергал ручку, потом ударился в дверь всем телом, отлетел и встал, как вкопанный. Из груди его вырвался сдавленный вопль.

— Пропал! Вот теперь — пропал!

Запыхавшись после долгого бега, Иван вошел в пустую избу. В печи горел огонь, в беспорядке валялись незаконченные инструменты.

— Прошу к столу! — сладко пропела скатерть. — Что кушать изволите?

— Потом, потом! — отмахнулся Иван, сбрасывая испачканную кирпичом и известкой шубу.

Торопясь, он выхватил из-за пазухи волшебную палочку, с удивлением посмотрел на нее.

— Вылитый карандаш! Ладно, лишь бы работала…

И, зажмурившись, шепча что-то, резко взмахнул рукой с зажатой в ладони «карандашом».

Из противоположных улиц навстречу друг другу, разводя руками, выходят «поисковые группы». Одна во главе с Ковровым, другая — с Брылем. Встретившись, они молча топчутся на месте, решая, что предпринять, дыша на руки и по-извозчичьи похлопывая себя по бокам.

— Смотрите! — вскрикивает Нина, указывая на избу-музей.

Из трубы вырывались клубы черного дыма. В окнах вспыхивали красные сполохи. Окрестные вороны, разбуженные небывалым зрелищем, кружили над ней в темном небе.

Не сговариваясь, все рванулись к избе.

Ковров рывком распахнул перекосившуюся дверь избы. Комната была полна дыма. Повсюду валялись и торчали дыбом сорвавшиеся с мест предметы, поломанные заготовки инструментов. На потолке, рядом с лампой, отчетливо виднелись рубчатые следы ботинок. Посреди избы стоит Иван в порванной рубахе с занесенной рукой. В кулаке зажата волшебная палочка.

— Прекрати безобразие! — резко приказывает Ковров.

В комнату вваливается вся компания, по-разному реагируя на царящий здесь разгром.

— Давай сюда палочку! — Ковров подходит к Ивану. Тот пятится.

— Верните палочку, Ваня, — тихо советует Брыль.

Иван энергично качает головой.

— Пока Алена не расколдуется…

— Брось дурака валять! — уже сердито говорит Ковров и делает еще шаг к Ивану.

— Лучше по-хорошему отдай, — просит Брыль и тоже шагает вперед.

Друзья Ивана в растерянности переглядываются. Могучий Павел на всякий случай протискивается поближе.

— Назад… — тихо говорит Иван, — Назад! — диким голосом кричит он и заносит палочку над головой.

Ковров заслоняет лицо, а Брыль стремительно ретируется в сени.

— То-то… — тяжело говорит Иван. — И не лезьте, и не пробуйте. Я, может, утром с этим предметом в НУИНУ пойду. И там такое устрою…

— Одну минуту, — вмешивается рассудительный Павел. — Давайте разберемся. Вы не возражаете?