Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

И, наконец, кровным делом политотдела была постоянная связь с корреспондентами газет, радио и телевидения, аккредитованными на космодроме, оказание им практической помощи в аккредитации во встречах с людьми, в подготовке материалов и передачи их через средства связи полигона в свои редакции. Круг корреспондентов всегда был широк и интересен. Для примера приведу список побывавших на полигоне в сентябре 1973 г.

Это А. В. Покровский и Ю. С. Апенченко («Правда»), Б. П. Коновалов («Известия»), Я. К. Голованов («Комсомольская правда»), М. Ф. Ребров и Л. B. Нечаюк («Красная звезда»), Б. К. Герасимов («Социалистическая индустрия»), Н. К. Железнов (ТАСС), А. А. Пушкарев (Фото ТАСС), А. И. Горохов (АПН), А. С. Моклецов (Фото АПН), Ю. В. Фокин (Телевидение), В. М. Панарин (Радио).

А впрочем, вопросов, какими приходилось заниматься политотделу полигона, да и политотделам управлений, так много, что их даже перечислить невозможно. К примеру, как-то мне пришлось улаживать анекдотический конфликт, который возник на 95-й площадке между промышленниками и военными. Работал там в то время в экспедиции ОКБ Главного конструктора В. Н. Челомея А. С. Шехоян. И, как обычно, при части прижилось несколько собак, в том числе черный кобель. Офицеры и подшутили — написали на шерсти белой краской «Шехоян». Естественно, возник скандал. С жалобой Шехоян обратился к руководству полигона. Едем на площадку разбираться. А командир сообщает, что, мол, меры приняты. Смотрим, действительно, кобель уже бегает с другой надписью — «Не Шехоян». Хохотал весь полигон.

Здесь, на полигоне, люди умели и работать, и смеяться.

Так что политорганы всегда находились в центре всех практических дел и исторических событий.

Ирина Сергеевна Воинова ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ ДРУЗЕЙ

^{Жена начальника политического отдела полигона А. Д. Воинова.}

^{Окончила МГПИ им. В. И. Ленина. Во многих гарнизонах, куда мужа по приказу направляли для прохождения воинской службы, преподавала русский язык и литературу в школах, на подготовительном факультете МГУ им. М. В. Ломоносова для иностранных студентов, в Военном колледже для курсантов в Ливии, обучала детей музыке в Ужуре Красноярского края и г. Ленинск Кзыл-Ординской области Казахской ССР.}

^{Живет в Москве.}

Сегодня 23 февраля. День Советской Армии и Военно-Морского Флота, или, как этот праздник называется сейчас, День защитника Отечества. Праздник, но на душе тоскливо, печально. Только что вернулась с Троекуровского кладбища, где похоронен мой муж генерал-майор Анатолий Дмитриевич Воинов, ветеран космодрома Байконур, начальник политотдела в 1969–1977 гг.

Много друзей у нас в доме бывало 23 февраля, но «друзья уходят как-то невзначай», а в памяти остаются их дорогие лица. Вот совсем близко, в одном ряду, через три могилы похоронен заместитель члена Военного совета Ракетных войск стратегического назначения в конце 60 — начале 70-х гг. генерал-лейтенант Николай Анатольевич Леонтьев, недалеко могила начальника штаба полигона и заместителя начальника Главного штаба РВСН генерал-лейтенанта Дмитрия Григорьевича Большакова, могилы генерал-лейтенантов начальников политотделов ракетной армии и академии им. Ф. Э. Дзержинского Ивана Егоровича Богданова и Владимира Сергеевича Орлова, а вот здесь Фадеевы — Валентин Илларионович и Раиса Давыдовна. Друзья… Обхожу всех близких мне людей, мысленно поздравляю с праздником и кладу на холмики красные гвоздики.

Простите, что о грустном. Но такова жизнь. А в прошлом осталось много хороших, теплых, светлых дней.

Всплывают в памяти отдельные лица, события, картинки, эпизоды…

Валентин Илларионович Фадеев. Генерал-лейтенант, начальник космодрома Байконур в середине 70-х гг. Большая, важная персона. На работе он командир, там субординация. Но как он прост, доступен в общении. Какая-то светлая аура окружала его.

Он был добрым, заботливым мужем. Его нельзя было представить отдельно без его любящей жены Раисы Давыдовны. Много лет назад, где-то в 60-х гг., когда судьба свела нас вместе в Луцке, три женщины — жены офицеров беседовали о приоритете в семье. Одна сказала, что на первом плане у нее в семье она сама, у другой — дети. А для Раисы Давыдовны главное — ее муж Валя, Валюнчик. Они учились вместе в одной школе, в одном классе, сидели на одной парте и рука об руку прошли всю долгую жизнь. В семье я не слышала, чтобы Валентин Илларионович разговаривал на повышенных тонах. С Раисой Давыдовной такое бывало, но он удивительно быстро смягчал гнев супруги всего несколькими ласковыми словами: «Ой ты мой котик-мопик, дай я тебя поцелую в щечку». Раиса Давыдовна расплывалась в улыбке и говорила: «На него невозможно сердиться».

Она — хлебосольная, гостеприимная хозяйка. Стол всегда изобиловал фирменными блюдами Раисы Давыдовны. В моей записной книжке есть много ее рецептов салатов, праздничных тортов.

За столом Валентин Илларионович много шутил, острил, мог спеть не совсем приличные частушки про космонавтов. Как тамада не давал скучать гостям, развлекал как мог, как умел. Всегда было много смеха.

Валентин Илларионович был заботливым. Гордился старшим сыном, который пошел по его стопам и дослужился до звания полковника. Когда у младшего сына были временные неприятности, с юмором и сочувствием говорил: «Мой «медалист» без сюрпризов не может» — и радовался успехам Володи.

Очень уважительно относился ко всем людям, и особенно к казахам. Мы жили на территории Казахстана. Он не мог пренебречь приглашением казахов на их национальные праздники. Однажды мы вместе были на празднике чабанов. Казахи гостеприимны и доброжелательны. У них существует обычай: вареную голову барана они расчленяют на части и подают их самым почетным гостям, сопровождая пожеланиями: «Этот глаз даю Вам, чтобы Вы были зрячим, далеко и все видели, что происходит вокруг Вас». Глаз положили на тарелку Валентину Илларионовичу. Еда, прямо сказать, экзотическая, непривычная для нас. Он, превозмогая себя, съел этот глаз с улыбкой на лице. Это «самопожертвование» было, чтобы не обидеть казахов, не оскорбить пренебрежением к их национальным традициям. Байконурцы с хозяевами земли жили в дружбе и согласии. Немалая заслуга в этом В. И. Фадеева.

В 1970 г. в Ленинске состоялось открытие памятника С. П. Королеву. Было много гостей, космонавтов, конструкторов. Приехали дочь Наташа и супруга Королева Нина Ивановна. После официальной части общество удалилось в «нулевку» (гостиница нулевого квартала) отметить это событие, на «тусовку», как бы сейчас выразились. Жен не пригласили. Я была несколько удивлена, так как раньше, до Байконура, мы жили в Сибири и все неофициальные мероприятия посещали вместе с мужем. Муж объяснил: «Не удивляйся, ты же в Азии». Я пошутила: «Не забудь мне в таком случае принести паранджу».

С приездом В. И. Фадеева все изменилось: торжества, праздники, встречи с интересными людьми стали проходить по-семейному, офицеры были вместе с женами. Жить стало лучше, жить стало веселей, а Валентин Илларионович приобрел себе союзников среди женского населения. Казалось бы, мелочь, штрих, но с большими положительными последствиями. Меньше ссор в семьях, больше взаимопонимания. Помимо доброты, общительности, он еще был дипломатом, умел налаживать отношения с людьми, окружавшими его. В. И. Фадеев обладал необыкновенным умением сглаживать острые углы как на службе, так и дома. Я помню, как-то после очередной большой работы он вместе с Анатолием Дмитриевичем и еще двумя товарищами зашли к нам, чтобы сбросить стресс, расслабиться. Расслаблялись, мягко говоря, неумеренно. Я не выдержала и высказалась: «Нельзя же так пить!», на что Валентин Илларионович ответил: «Ирочка, не сердись, мы пьем чисто по-человечески». На него невозможно было сердиться. На пятидесятилетием юбилее моего мужа он не мог присутствовать, так как был в отъезде, и прислал поздравительную телеграмму, над которой мы довольно долго смеялись: «Толя! Пьем чисто по-человечески за твое здоровье».

Среди испытателей Байконура, как практически среди всех семей офицеров армии и флота, не принято было интересоваться служебными делами мужа, расспрашивать его о том, чем занимается на площадке, когда предстоят очередные запуски космических кораблей и ракет. Знать об этом нам было не положено. Но мы обо всем догадывались по длительным и напряженным дням работы и службы на площадках, по настроению и усталости, телефонным разговорам.

Я часто вспоминаю, с каким напряжением весь личный состав полигона, все жители города готовились к запуску космического корабля «Союз-19» для выполнения совместной советско-американской космической программы «Союз — Аполлон» в июле 1975 г. Как дружно, с подъемом работали генералы В. И. Фадеев, В. Т. Ширшов, А. Д. Воинов, Д. Г. Большаков, добиваясь четкости и слаженности во всех звеньях огромного механизма Байконура. Мы надеялись тогда на дальнейшее плодотворное сотрудничество с американцами в освоении космического пространства. Многие участники тех событий помнят, как вдруг, по команде сверху всем, кто принимал непосредственное участие в подготовке запуска экипажа «Союз-19» (Алексей Леонов, Валерий Кубасов), заменили военную форму на специально сшитую униформу для того, чтобы американцы, прибывающие на Байконур на запуск советских космонавтов, не смогли догадаться, что этим занимаются военные испытатели.

Оказалось, что члены делегации США знали не только об этом, но и звания, и фамилии руководителей полигона. И вдруг за 30 минут до посадки самолета с американцами поступила команда: встречать их в военной форме одежды. Генерал-майор Д. Г. Большаков (начальник штаба полигона, он же по легенде директор космодрома Байконур) едва успел встретить гостей. Правда, командиру экипажа этого самолета была дана команда сделать два круга над аэродромом, чтобы Большаков смог на машине приехать домой, быстро надеть военный мундир и вернуться обратно. Нарочно не придумаешь.