Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

После первого не совсем удачного «блина» я решил попробовать испечь еще один — сделать передачу о Герое Советского Союза пулеметчице Машук Маметовой, уроженке города Алма-Ата. Будучи в командировке в прекрасной тогдашней столице Казахстана, я побывал в школе, где она училась, переснял все имеющиеся у них фотографии, взял копии документов из исторического музея и написал сценарий. Передача была сделана, но, к моему великому сожалению, я ее не увидел, так как был в командировке.

Окрыленный этими успехами, я замахнулся на сценарий к передаче о дважды Герое Советского Союза летчике-истребителе Сергее Луганском, проживавшем в то время в Алма-Ате. Мысленно я долго носился в небе войны за самолетом Луганского, прочитав гору книг, исписал пачки бумаги, но никаких документов для показа по телику не нашел. Сергей Данилович встретиться со мной отказался, в музеях ничего не было потому, что прославленный летчик им ничего не давал, сказав: «Когда умру — заберите хоть все, а пока жив — ничего не получите». Мне осталось только пожелать ему долгих лет жизни. На этом мое сотрудничество с Ленинским телевидением закончилось.

Я своими глазами видел, как быстро рос и развивался Ленинск. При мне открыли новую гостиницу «Центральная» с рестораном при ней, построили стадион, кинотеатры «Сатурн» и «Союз», Дворец культуры строителей, городскую больницу, появились новые микрорайоны. А какой прекрасный Дворец пионеров подарили строители детям в 1970 г.!

Когда авиационный полк в 1978 г. пересел на новую технику, было решено один списанный самолет Ли-2 поставить рядом с чудо-дворцом. С самолета сняли крылья, ранним утром через весь город отбуксировали его во внутренний двор Дворца пионеров и привели в первоначальное состояние. Только цвет крылатой машины вместо ядовито-зеленого стал серебристо-белым. Я целую неделю трудился, нанося на фюзеляж и крылья яркие полосы, опознавательные знаки и надписи «Юный летчик-космонавт», знакомился с прекрасным Дворцом и его сотрудниками.

В начале 70-х гг. в городе открыли новое помещение ЗАГСа, заведующей которого в то время работала обаятельная Раиса Николаевна Галтенко. Мы с ней познакомились, когда она летала с нами в Караганду посмотреть, как выполняется заказ на новую мебель на местной мебельной фабрике. Вскоре заказ был выполнен, мебель перевезена самолетом и установлена в светлых помещениях Дома счастья. Позже мы заходили любоваться прекрасным интерьером помещения ЗАГСа, благо это находилось совсем близко от летной столовой. Бывал я там пару раз и в роли официального клиента. В нем и сегодня много посетителей. За 45 лет Байконурский ЗАГС зарегистрировал рождение свыше 50 тыс. детей и более 25 тыс. семей.

Цветы! Сколько их высаживалось и как за ними ухаживали в Ленинске! На каждой площади, перед каждым домом сажали и терпеливо выхаживали эти нежные создания природы. Сколько их привозили из разных концов огромного Советского Союза в горшочках и держали в кабинетах, лабораториях, квартирах! И каким праздником явилось открытие в городе нового магазина! На первом этаже хрущевки освободили помещение, повесили вывеску «Цветы» и послали самолет в Чимкент за дорогими для космодромщиков горшочками. Заведующая магазином Елена Олеярник несколько раз летала с нами в этот казахский город, пока не заставила полки магазина горшочками всех размеров и всех сортов. Завезли землю, предметы для ухода за растениями и пр. Я сам из этого магазина перенес на свой пустой подоконник несколько зеленых ростков в небольших красивых посудинах.

Хотелось бы еще о многом хорошем, добром и интересном в моем Байконуре рассказать читателю. Но размеры нашего сборника не позволяют мне занимать много места. И все-таки самое главное, чем я был богат, чем был счастлив, что я с благоговением вспоминаю, — это дружба. Друзья были всегда рядом, они и сейчас не покидают меня. Это и есть мой Байконур.

Друзьям, авиаторам Байконура посвятил я стихотворение:

Мы выдернуты с корнем из седла. Вернее, с парашюта, что в сиденье. У каждого у нас свои дела, Нет общего давно в нас вдохновенья. Воспоминаний бег за ратью рать Нахлынет иногда, как наважденье. В сентиментальность впадая опять, Я обращаюсь к Богу в утешенье. Пускай в стихах, как раньше, я — бунтарь, И небо мне тревожит сердца раны, За горизонт не хочется, как встарь — Увы! Что взять? Давно мы — ветераны. Уже давно живу я без мечты, Давно высокой цели не имею, Но все ж друзей нестертые черты На полотне историй пламенеют. В том, что пришлось нам в жизни испытать, В том, что остались нам одни руины И что судьбу не повернуть назад, Мы, может, перед Богом не повинны. И я хочу Его благодарить За то, что есть в чем в памяти копаться, За то, что нет с врагами что делить, За самолет прекрасный Ан-12. Когда румяный «новый» из славян Или другой богатый иноверец Ломает джипом быт наш, как таран, Под президентский жест «но пасаран», Я в правильности жизни не уверен. Зато я верю в дружбу лучших лет По зову сердца и по зову славы, В которой радость и залог побед, Где не бывает лишних и неравных. Вожу ли кистью тонкой по холсту, Пишу ль стихи, как времяпровожденье, Мозг старый постоянно на посту: «Стой! Кто идет?» И то ли то виденье. И то виденьеили же другой Ко мне, я знаю, скоро достучится, Займет молчавший долго телефон Или ворвется с водкой прямо в дом, И светом дружбы сердце озарится.

Наум Семенович Наровлянский ПРОФЕССИЯ — СТРОИТЕЛЬ

^{Родился в 1933 г. в Киеве.}

^{На Байконуре с 1955 по 1971 г. в должности офицера финансиста-экономиста.}

^{Нештатный корреспондент ряда газет. Автор книг «Так начинался Байконур» (1992 г.), «Байконур продолжается» (1997 г.). Почетный строитель Байконура.}

Время — что реки. Кажется, что все это было только вчера. А ведь прошло 46 лет с тех пор, как в ноябре 1955 г., поздним вечером, с группой выпускников военных училищ, таких же двадцатидвухлетних лейтенантов, я сошел на маленькой станции, название которой нам сообщили в Москве.

Разве мог я тогда думать о том, что именно здесь предстоит прослужить десятки лет и стать причастным к гордости советского народа — космодрому Байконур, который навсегда войдет в мою жизнь, как и в жизнь многих тех, кто стоял у истоков грандиозной стройки в песках Казахстана!

Прошло столько времени, но события тех лет нередко тревожат сон, возвращая нас в годы далекой офицерской юности.

У многих из нас, вчерашних курсантов, мальчишек военных лет, тогда была масса планов — хотелось проявить себя, свои способности на первом же месте службы. Я не был исключением. Еще в школе, затем на обувной фабрике, где трудился рабочим, наконец, в училище я постоянно занимался народными танцами, прилично играл в футбол. Хотелось это продолжить, организовать в части художественную самодеятельность, помочь командирам вовлечь солдат в занятия спортом.

Но увы! К огромному сожалению, на первых порах молодым офицерам было не до этого. В районе развертывания строительства промпредприятий (9-я площадка) тогда еще не было не только клубов, но и жилья, столовой и даже хотя бы маленького магазина. Назначенный Москвой начфином формируемой части, я около месяца ночевал в каптерке, расположенной в землянке, где из-за тесноты спать можно было на нарах лишь бочком — мне и старшине роты. А так как денежного сейфа еще не было, то небольшие суммы денег, получаемые в городе Казалинск (своего Госбанка долго не имелось), я хранил в офицерской сумке за обшивкой стены. А что оставалось делать? Не будешь постоянно носить деньги с собой.

Питались молодые офицеры «всухую», купив в складчину электрочайник, варили в нем колбасу сорта «Польская» (другой тогда в центре будущего города не было), запивая жирным чаем. А обедать ходили через день, далеко, за три-три с половиной километра на 10-ю площадку.

В конце декабря для молодых офицеров выделили комнату в одной из трехкомнатных квартир только что построенного барака из камышита. А когда 2 января 1956 г. ко мне приехала жена, нас в «приймы» взяла семья лейтенанта Дурасова. Хотя Петр и Юля ютились в десятиметровой комнате этого же барака, место для еще одной кровати нашлось.

О том, как сложилась моя дальнейшая судьба, когда жить пришлось с женой и в казахской мазанке, что была у самой реки, рядом с водокачкой, и в землянках, и в бараках, я рассказал в своей первой книге «Так начинался Байконур», вышедшей в 1992 г.

А теперь об отдыхе первостроителей. Как-то во время встречи молодежи с ветеранами, проходившей в Доме строителей Байконура, нынешние строители Космической гавани поинтересовались, как мы в те годы отдыхали, чем увлекались. Действительно, не работой единой жив человек, даже если он в пустыне, в тайге или в тундре. Конечно, не было тогда ни телевидения, ни транзисторных приемников. Более того, простейший радиоприемник тех времен типа «Москвич» вызывал у каждого из нас радость и был редкостью.

Первую зиму кинофильмы в нарушение всех правил пожарной безопасности смотрели в землянках, где жили молодые рабочие-солдаты. Ребята, свободные от смены, располагались на двухъярусных нарах, семейные с женами и детьми усаживались внизу. Так как не хватало воздуха, открывали дверь.

Вот тут-то в поисках выхода из положения заместитель главного инженера промкомбината майор М. Ф. Ихельзон предложил отрыть котлован и построить большую землянку под клуб для строителей части, возглавляемой Л. Н. Жуком. Так и сделали. Но недолго пришлось использовать землянку для клубной работы. Из-за сложившихся обстоятельств она вскоре была переоборудована под штаб.