Неизвестный Олег Даль. Между жизнью и смертью
Шрифт:
Но мне тогда показалось, что он немножко в шутку всё это нам рассказывает.
Часто задавали ему вопрос о том, почему он переходит из театра в театр:
— Играть хочется в театре, но опять же…
И я сама его спрашивала:
— А в каком?
— Ну, всё не то… Вот собрать бы из всех театров актёров, которых я люблю и ценю. И с ними сыграть спектакль… Впрочем, это у меня уже «звёздные мечты»…
Очень расстраивался, когда разговор заходил о закрытых фильмах — «В четверг и больше никогда» и «Утиной охоте». С такой горечью, рукой резко вниз — р-раз:
— Не могу больше! В корзину работаю!!!
Это был совершенно неожиданный момент. Он сидел с нами — такой весёлый, и вдруг всё это прорвалось.
Во время своей поездки он выступал всё-таки во многих залах. Две встречи прошли в «Космосе». Одна прошла в Доме офицеров — ни шатко, ни валко. Мы приехали туда прямо из Новороссийска; публика пришла вся утренняя, чопорная. Но всё было абсолютно забито — сплошная молодёжь: люди и в проходах стояли, невозможно было протиснуться. Даже я не могла к киномеханику пробраться. То же самое повторилось и в ДК Завода измерительных приборов.
И ещё одна очень интересная встреча была в «Нефтегеофизике» — это небольшой институт в Краснодаре. Там зальчик всего на 50 мест, а людей было вообще 10–15 человек. Эта аудитория у нас была на частном договоре, но устроитель встречи с их стороны была страстной пропагандисткой кино. Мы как увидели эту горстку людей — сразу к Далю:
— Олег Иванович… Ну, может, минут десять с ними поговорите?.. Что-то расскажете…
А он долго выступал — очень хорошо всё прошло.
В Новороссийск мы приехали поздно — у нас по дороге была встреча в Доме культуры станицы Северской. У Даля там было на редкость хорошее настроение. Хотя с микрофоном на сцене что-то происходило: музыка какая-то врывалась.
В конце встречи он ждал окончания фрагмента и должен был выйти на сцену и сказать пару слов на прощание, а затем ехать дальше. Он приоткрыл чуть-чуть дверь в кулисах (шёл фрагмент из «Не может быть!» по Зощенко, где его партнёршей была Крючкова) и говорит в сторону экрана:
— Ну, давай, Светочка, закругляйся, закругляйся!.. Быстрее заканчивай, нам ехать пора…
Потом выскочил на сцену, раскланялся, получил цветы и был очень доволен.
В Новороссийске было несколько встреч. Одна, дневная — в СПТУ-7. Там были в основном подростки 15–17 лет. Им он читал Конецкого. А нам потом рассказывал о Конецком в жизни. Но в основном это были зарисовки о том, как его тёща переживает, что он пьёт, и общается на этот предмет со своим соседом по подъезду — Виктором Конецким:
— Она у меня петербурженка… А я от неё, бывало, убегу к Конецкому и спрячусь!
О своей жене он не рассказывал, но она всё время в его разговоре проскальзывала:
— Заботится, опекает… Пить не даёт — здоровье моё хранит…
Он упоминал о ней с таким чувством, как говорят о матери.
Рассказывал он и о своих близких — родителях, брате — капитане дальнего плавания. Считал, что все они очень хорошие люди.
Там же, в этом ПТУ, он рассказал ребятам, что сам хотел стать лётчиком, но играл в баскетбол и сорвал сердце — не прошёл по здоровью комиссию.
Говорил, что очень хочет работать в сказках, но:
— Даже у Кошеверовой сказки стали сейчас совсем не те, как раньше. Хочу сыграть в хорошей сказке, но кто такую снимет?..
Рассказывая о своих любимых фильмах, прежде всего называл «Женю, Женечку и «катюшу»» и «Старую, старую сказку». Кстати, он привозил свои ролики с фрагментами
из фильмов — они все были склеены из маленьких-маленьких кусочков. Обычно же актёр привозит ролик из какого-то одного фильма, в крайнем случае, из нескольких. А у него шли фрагментики из многих-многих работ, очень хорошо смонтированные им самим.Потом, уже после приезда Даля, я показывала «Хронику пикирующего бомбардировщика» немецким студентам. Очень мне было интересно посмотреть, как они среагируют на эпизод, когда Даль — Соболевский говорит:
— Я хочу посмотреть в глаза этому Гансу, чтобы понять, что он чувствует, когда убили его лучшего друга…
Сижу я и думаю: как они этот фильм воспримут — немцы всё-таки… А зальчик такой маленький — на 20 мест всего. Сидели молча, полная тишина. Встали, поклонились мне и ушли без единого слова.
По-моему, у Даля это был первый сильный фильм. Не по-актёрски, а чисто по-человечески. И один из немногих правдивых фильмов о войне. Без всей этой дури «ура-вперёд-в-атаку!»
Как возникла звукозапись встречи Олега Даля? Во-первых, мы с Людмилой хотели записать его просто для себя. У Витольда Витольдовича Яцкевича — директора ДК моряков в Новороссийске — была очень хорошая аппаратура, он и раньше записывал некоторых актёров. И когда зашла речь о том, где Даля записать, решили, что лучше всего, конечно, в Новороссийске: там всё отлажено, там хорошие ребята радисты. И мы сразу с Витольдом договорились, чтобы нам сделали фонограмму. Долго и часто мы слушали её потом, когда Олег Иванович умер… Я оттуда переписала его стихи, которые он читал по памяти. Нам он говорил, что у него вообще много стихов. А это стихотворение прочитал, кстати, всего один раз: на второй встрече во Дворце культуры моряков Новороссийска — её мы и записали.
А вот первая была не очень удачная — какие-то городские ветераны пришли… Чувствовалось, что они его раздражают. Людмила сидела вся в напряжении, как на ножах, и всё боялась, что он сейчас сорвётся и что-нибудь этакое скажет всем этим «первым рядам»… Яцкевич тоже метался меж двух огней: и Даля любит, и честь своего Дворца блюдёт.
Так что, первая встреча в «моряках» была неудачная — это в 20 часов. Не записали мы её, скорее всего, потому, что просто что-то не было ещё готово с аппаратурой.
После этой встречи нам в кулуарах выражали своё недовольство городские дамы преклонного возраста — бывшие морячки:
— Что это за актёр?.. Вышел в своём пиджачке, сел за стол и бубнит что-то себе под нос!
А он в Новороссийске не мог долго стоять на сцене из-за ноги и читал им Конецкого, сидя за журнальным столиком.
Даль мгновенно почувствовал этот зал и то напряжение, которое в нём царило. В Новороссийск мы поехали почти сразу — на следующий день после его приезда, по-моему. В этот же день была только одна встреча где-то в Краснодаре. А во Дворце моряков первое выступление было вечернее, а второе дневное, на следующий день.
Очень смешно он шутил со сцены на одной из встреч:
— Вы думаете, у меня случайно фамилия Даль? И дар мой поэтический не случаен! Владимир Даль был лечащим врачом Пушкина, так что я в себе ещё и пушкинское чувствую. И способности к сочинению стихов у меня из того времени!
На одной из встреч его попросили почитать стихи. Он читал и Пушкина, рассказав о недавнем телефильме со своим участием, и Лермонтова:
— Я вам прочту одно из своих любимых стихотворений…