Неизвестный Сталинград. Как перевирают историю.
Шрифт:
Как мы видим, вместо разрозненных отрядов и боевых групп на Чире в районе Суровкино и Нижне-Чирской к 7 декабря 1942 г. собралась полноценная ударная группировка, вполне способная постоять за себя не только на коленях. Более того, в ближайшие планы немецкого командования на этом участке фронта входила ликвидация советского плацдарма к востоку от Суровкино. Очевидно, что в такой ситуации шансы на успех советского наступления стремительно снижались. Однако отследить изменение обстановки уже не успели. Более того, даже по итогам двух дней боев советские разведчики не знали, что перед ними действует 336-я пехотная дивизия. Итак, ранним утром 7 декабря наступление началось.
Впоследствии отражение этого удара было представлено немецкой стороной как крупный успех в обороне XXXVIII танкового корпуса. Предоставим слово Меллентину: «В ночь с 7 на 8 декабря 11-я танковая дивизия перегруппировалась в соответствии с приказом Балька, части заняли исходное положение и на рассвете 8 декабря начали наступление. Русские в этот момент как раз готовились нанести удар в тыл 336-й дивизии в полной
Однако согласно архивным изысканиям исследователя Юрия Мащенко, данное описание слабо коррелирует с советскими источниками. Во-первых, начнем с того, что Меллентин в своем описании сильно искажает даже завязку сражения. Он пишет: «7 декабря 1-й танковый корпус русских форсировал реку Чир на левом фланге 336-й дивизии и устремился к совхозу № 79, находившемуся глубоко в тылу наших оборонительных позиций на берегу реки». Как уже было сказано выше, у 5-й танковой армии к 7 декабря уже был достаточно обширный плацдарм, и термин «форсировал» здесь создает неверное впечатление о происходящем. Танковые бригады лишь переправились на плацдарм, который уже имел глубину до 7 км и ширину около 12 км. Местоположение совхоза № 79 «глубоко в тылу» также не соответствует действительному положению дел. Совхоз на тот момент был всего в 6 км от переднего края.
Итак, попробуем восстановить картину происходившего по советским данным. В 8.30 7 декабря 1942 г. после короткой артподготовки началось «вскрытие» плацдарма. Уже в 9.30 оборона противника была прорвана, и бригады 1-го танкового корпуса начали выполнение своего замысловатого маневра в направлении Нижне-Чирской. Совхоз № 79 (Сысойкин) был захвачен в 12.00. Один танковый батальон 117-й бригады прорвался через совхоз и атаковал немецкие артиллерийские позиции у Нижне-Солоновского. Уничтожив несколько орудий, он был возвращен обратно. Походя отметим, что в Нижне-Солоновском был командный пункт 336-й пехотной дивизии. Однако с точки зрения выполнения плана операции важно было не терять время на второстепенные цели. 89-я и 117-я танковые бригады 1-го танкового корпуса развернулись и начали пробиваться на восток, в направлении Нижне-Чирской. Здесь они встретили плотную оборону противника и решительного успеха не добились. Части 333-й стрелковой дивизии тем временем захватили высоты 122,1 и 129,0, господствующие над местностью к югу от Суровкино. Однако нельзя сказать, чтобы результат дня был вдохновляющим. 1-й танковый корпус пробился на глубину до 10 км в построение противника, но при этом не имел достаточно пехоты для развития и закрепления успеха. Тем не менее веских причин для отхода также не было, и на 8 декабря была поставлена прежняя задача — захватить Нижне-Чирскую. Из резерва на плацдарм была введена 159-я танковая бригада.
Что же происходило в это время в стане противника? Вечером 7 декабря на командный пункт XXXXVIII корпуса прибывает командир 11-й танковой дивизии Бальк. На состоявшемся совещании было решено контратаковать советский плацдарм с утра 8 декабря. Ситуация осложнялась тем, что штабы частей дивизии Балька были еще в пути. В распоряжении командира был лишь неполный набор батальонов без командных инстанций. Тем не менее приказ на контрудар был отдан.
Появившиеся из ниоткуда полсотни немецких танков в сопровождении двух батальонов мотопехоты спутали все карты. Первым под удар танков Балька попал 8-й мотоциклетный полк. Все говорит о том, что за «большую колонну русской мотопехоты» была принята колонна мотоциклистов. Однако распущенные позднее слухи о разгроме были все же сильно преувеличены. За весь день 8-й мотоциклетный полк потерял 17 человек убитыми и 24 ранеными, тридцать шесть мотоциклов М-72, одну автомашину ГАЗ-АА и одну 45-мм пушку [309] .
309
Ю. Мащенко со ссылкой на ЦАМО РФ, ф. 331, оп. 5041, д. 13, л. 346.
Тем не менее донесение командира 8-го полка Белика позволило Буткову своевременно принять контрмеры. Угроза с тыла заставила командира корпуса разворачивать нацеленные на Нижне-Чирскую танковые бригады на 180 градусов и бросать их навстречу атакующему врагу. В течение всего дня они вели напряженный бой с танками, мотопехотой и артиллерией противника. Согласно отчету штаба 1-го танкового корпуса, написанному по итогам боев, 89-я танковая бригада потеряла сгоревшими 3 Т-34 и 1 Т-70, подбитыми — 1 Т-34, 117-я танковая бригада потеряла сгоревшими 2 Т-34 и подбитым — 1 Т-34, 159-я танковая бригада потеряла сгоревшими 1 Т-34 и 4 Т-70, подбитыми — 1 Т-34 и 5 Т-70.
Начало конца. «Катюша» на шасси автомобиля «Шевроле» двигается мимо немецкого указателя в районе Калача. Ноябрь — декабрь 1942 г.
«Тяжелая» 216-я бригада действовала в некоторой степени обособленно от 1-го танкового корпуса. К совхозу № 79 216-я танковая бригада вышла к 12.30 7 декабря. В 10.30 8 декабря в совхоз подошел 8-й мотоциклетный полк, точнее, его передовые подразделения. Хвост колонны полка Белика, как мы уже знаем, был атакован танками. Получив мотопехоту, 216-я бригада в 12.00 продолжила наступление согласно плану и атаковала в направлении на Нижне-Солоновский. Однако здесь она была встречена огнем, потеряла два танка КВ. В этот момент до бригады докатился контрудар 11-й танковой дивизии. После шестичасового боя, не имея связи с командованием, израсходовав большую часть боекомплекта, командир 216-й бригады подполковник Кожанов принял решение отходить. Прорываться пришлось с боем, потеряв два Т-70. К своим прорвался отряд в составе 6 КВ, 1 Т-34 и 2 Т-70. В связи с этим особенно трогательно звучат слова Меллентина: «Русские дрались храбро, но их танки попали в огненное кольцо, все усилия вырваться из этого кольца оказались тщетными». В итоге в бригаде осталось 8 КВ (в том числе 3 неисправных), 1 Т-34 и 2 Т-70. В целом потери действительно оказавшейся в окружении 216-й танковой бригады можно оценить как «минимальные». Остальные участвовавшие в наступлении танковые бригады в окружение не попадали. Таким образом, заявка немцев на этот бой не подтверждается. Изучение документов советской стороны сбивает заявку с окруженного и уничтоженного корпуса до одной временно окруженной бригады, в целом успешно вырвавшейся из кольца. Причем бригады неполного состава.
Общим итогом контрудара 11-й танковой дивизии стала частичная утрата захваченных советскими войсками позиций. Однако частям 333-й стрелковой дивизии и 1-го танкового корпуса удалось удержать высоты на подступах к плацдарму: 129,0, 155,0, 160,3, 157,8.
В итоге на штурм злосчастного Суровкино была брошена 47-я гвардейская стрелковая дивизия. Несмотря на неудачу с потерей Чернышевской, она наступала лучше других соединений 5-й танковой армии, напористо и умело. Однако к сражению за Суровкино она пришла уже изрядно потрепанной. С 19 по 30 ноября дивизия потеряла 3424 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В строю на 1 декабря она насчитывала 4910 человек. К 8 декабря части 47-й гв. стрелковой дивизии захватили 5 домов на северо-западной окраине Суровкино. С 9 по 12 декабря части дивизии блокировали отдельные дома и ДЗОТы противника. Одна из штурмовых групп 9 декабря под прикрытием темноты зашла с юго-западной стороны, подбила два танка и захватила несколько домов. К 15 декабря немцы были вынуждены оставить Суровкино. Последним аккордом боев за него стала контратака немецких танков и мотопехоты с целью вернуть эту железнодорожную станцию. По советским данным, в атаке участвовало 57 танков, из которых было подбито 10, после чего немцы были вынуждены отступить.
Ввод в бой 11-й танковой дивизии серьезно спутал планы советского командования по захвату Нижне-Чирской. Однако в резерве Ставки также имелись подвижные соединения, которые могли быть использованы для разгрома потенциальных спасителей 6-й армии Паулюса. Это был, в частности, наш старый знакомый, 7-й танковый корпус Ротмистрова, восстанавливавшийся в Саратове после сентябрьских боев под Сталинградом. 29 ноября он был поднят по тревоге и погружен в эшелоны. 7 декабря, в тот же день, когда началось ставшее почвой для мифов советское наступление, корпус Ротмистрова прибыл на станцию Качалинская. После суточного марша в 110 км он вышел в низовья Чира. С 7 по 12 декабря шла подготовка к наступательной операции, организовывалось взаимодействие с 4-й гвардейской и 258-й стрелковыми дивизиями.
13 декабря в 7.00 загремела артиллерийская подготовка. Корпус Ротмистрова взломал оборону и ворвался в Рычковский. Однако немцы держались за эту станцию и быстро сдавать ее не собирались. Начались уличные бои, для которых пришлось создать штурмовые группы. К 12.00 Рычковский был очищен от остатков немецкого гарнизона. Следующими целями стали Ерицкий и Верхне-Чирский. К 3.00 15 декабря Верхне-Чирский был взят. Далее главные силы развернулись на Ерицкий и к середине дня выбили из него немцев. За три дня корпус Ротмистрова потерял 16 танков сгоревшими, 37 подбитыми, 98 человек убитыми, 35 пропавшими без вести и 289 ранеными.
Так была поставлена точка в немецких планах деблокировать 6-ю армию ударом с плацдарма в районе Верхне-Чирской. Меллентин позднее писал: «Однако нам не довелось сыграть никакой роли в попытке освободить войска под Сталинградом». С этими его словами нельзя не согласиться.
Кавалерия. Внешний фронт окружения
В любой операции на окружение требуется не только отрезать путь к отступлению и линии снабжения окружаемым, но и обеспечить внешний фронт кольца. Если не создать прочный внешний фронт окружения, то ударами извне противник может деблокировать окруженных и все наши труды пойдут насмарку. Обычно внешний обвод «бублика» вокруг войск противника создают танковыми и механизированными соединениями. Они прорываются за спиной окружаемых максимально глубоко в тыл противника, захватывают ключевые позиции и занимают оборону. Под Сталинградом в ноябре 1942 г. эта роль была поручена кавалерийским корпусам. Выбор пал именно на кавалерию, поскольку у Красной Армии на тот момент было мало хорошо подготовленных механизированных соединений.