Неизвестный

– Я, кажется, вспомнила его, - говорю тихо. Наконец-то голос становится похожим на мой. Вот, почему его глаза казались мне знакомыми. Я вспомнила неприметного долговязого парня, который мне прохода не давал… Но рассказывать дальше не хочу, и Алексей просто кивает, ни на чем не настаивая. – А как ты узнал, что я беременна? Врачи сказали?

– Пока малой с Василием скручивали Горина, я повез тебя в больницу. По дороге открылось кровотечение, и когда врач вышел через часа два, не хотел мне ничего говорить. Я сказал, что твой муж, и ему пришлось все выложить. Сказал, что беременность удалось спасти, и ты скоро придешь в себя. Но это случилось только сегодня.

– Ты не спал что ли? Выглядишь уставшим.

– Не спал, но это стоило того… - водит пальцами по моему животу, смотрит в глаза. Но я так устала, что прикрываю глаза. Из их уголков снова выступают слезы, но не от боли, а от напряжения. Мне так хочется смотреть на майора, но он только сцеловывает мокрую дорожку. Поднимаю свободную от капельницы руку, касаюсь колючей щеки.

– Люблю тебя, - шепчу куда-то в его висок и Алексей хмыкает. Открываю глаза, сталкиваюсь с его хитрым взглядом. Под любимыми глазами залегли темные тени, черты лица заострились. Он похудел, в висках стало больше седины. Но все равно красивый… Мой!

– Я знаю, милая. Но так приятно это, наконец, услышать от тебя, - целует мои губы. – Тебе нужен отдых, поспи. А я побуду с тобой.

– Полежи со мной? – сдвигаюсь немного к стене, освобождая место для Алексея. Как же приятно капризничать. Особенно, когда майор проверяет капельницу и, ловко вытащив иглу из вены, сгибает мою руку в локте, ложится на край кровати. Тесно, но так тепло и уютно становится, что я почти сразу проваливаюсь в сон.

24

Сегодня в салоне многолюдно. И не только потому, что клиентов много, но и потому, что я взяла на работу еще троих ребят. И все собрались, чтобы дружно проводить меня в декретный отпуск. Я работала все время беременности, потому что это придавало мне сил и вдохновляло. Но вот врач категорически запретил мне находиться столько времени на ногах. Или положит в больницу. А в больницу я не хотела.

Сейчас срок тридцать восемь недель, и мне, действительно, тяжело ходить. Если бы кто-то сказал мне, что в тридцать семь я рожу ребенка, я бы ни за что не поверила. Но вот как бывает…

Макс делает музыку погромче, начинает подпевать, поднеся триммер как микрофон к губам. Я заливисто смеюсь, наблюдая, как ребята присоединяются к процессу, но что-то так поясницу сегодня тянет, что танцевать с ними не рискую. Сижу в своем парикмахерском кресле, подпеваю и хлопаю в ладоши. Песня, конечно, специфическая. Но нам все равно на слова. Настроение всеобщего веселья не передается только малышу, и он сегодня непривычно тихий. Как затишье перед бурей. И когда в салон входит майор, чтобы забрать меня домой, я просто отбрасываю все тревожные мысли и падаю в его объятия.

***

Алексей

Эта неугомонная женщина сведет меня с ума! Стоит только мне ослабить контроль, она срывается с места и несется в салон. Уже не принимает клиентов дней десять, но к ребятам ездит регулярно. Ей совершенно не сидится дома. С беременностью Стеша превратилась в такую капризу, что мне иногда становится смешно. Вроде взрослая женщина, воспитала дочь. Но не растеряла того задора, который я увидел в ней в самую первую встречу. Она угрожала мне плойкой! Да, теперь я знаю, как называется эта штуковина для завивки волос. Улыбаюсь своим мыслям.

Моя маленькая большая женщина. Красивая, смелая, любимая!

Вхожу в салон, где, как почти всегда в конце рабочего дня, развернулся целый концерт. Ребят теперь работает в салоне больше, и оттого каждое «выступление» становится зрелищнее. Одна Кристина притаилась в уголочке. Кто такая Кристина? Новенькая в штате. Стеша решила расширяться, и в прайсе появились услуги тату мастера. Под кабинет для Крис Стеша решила выделить одно из подсобных помещений. Оно раньше служило чем-то типа склада для инструментов и расходников для работы парикмахеров. Но вот теперь там уютный, стильный кабинет. Под стать хозяйке, надо сказать. Кристина, когда я увидел ее, показалась мне парнем. Почти плоская, мальчишеская фигура. Короткая стрижка, минимум косметики на лице, татуировки и цепкий, колючий взгляд. Она в какие-то моменты напоминала зверька, загнанного в угол. Ко всем относилась с подозрением, никому не доверяла. Не знаю, что у нее случилось, но чуйка меня не подводит, я уже, кажется, это говорил.

Сейчас Крис преобразилась, она стала более спокойной и общительной. Уже третий месяц работает в салоне, и успела наработать себе небольшую клиентскую базу. Первой желающей была Стеша, но так как беременна, не рискнула делать тату. Зато Крис прошла собеседование и показала работу на Максе, который явно заинтересовался новенькой. Хотя, возможно, это было спектаклем для Арины, которая испепеляла взглядом бедную Кристину.

Крис что-то смотрит в телефоне. Потом закатывает глаза к потолку и печатает кому-то сообщение. Она так сильно бьет пальцами по экрану телефона, что даже кажется, вот-вот пойдут трещины. Но я уже вижу, как моя любимая жена медленно поднимается с кресла и делает шаг ко мне навстречу. Ловлю пузатика в свои объятия, целую, кладу ладонь на живот. Он будто формой изменился.

– Как вы тут? – спрашиваю, имея ввиду ее и малыша. Кстати, нас сказали на одном из УЗИ, что будет мальчик.

– Хорошо, но что-то поясницу тянет, сил нет… Прилечь хочется… - на этих словах Стеша замирает. Ее итак большие глаза становятся просто огромными, и в них читается паника. Не понимаю ничего, пока она не опускает медленно взгляд вниз. Прослеживаю… Под нашими ногами растекается лужа.

– Малышка, это то, что я думаю? – Настороженно спрашиваю я. Ну не может такого быть… Еще же рано рожать…

– Кажется, у меня воды отошли… - шепчет Стеша и ее лицо искажается. – Оооох… -стонет, и ребята замолкают, смотрят на нас.

– Ребят, мы поехали рожать, - говорю я, подхватываю жену на руки и быстрым шагом несу к машине. Хорошо, что сегодня не будний день, и доезжаем быстро. По дороге набираю номер врача, чтобы предупредить о приезде. Он, оказывается, сегодня как раз дежурит. И встречает нас в боевой готовности. Сразу увозит Стешу в родовой зал на каталке, а меня оставляет в коридоре ждать. Я слышу ее стоны, и меня прошибает пот. Ей больно! Моей любимой, нежной девочке больно… Мечусь у двери родзала, как зверь в клетке, туда-сюда, туда-сюда… И когда за дверью все затихает на мгновение, а потом слышится неуверенный писк, я даже не понимаю, что это… Это наш малыш… Малыш! Родился! Смаргиваю, потому что что-то зрение мутнится. Но потом понимаю, что это просто слезы. Блять, я что, плачу? Стираю быстрым движением влагу с глаз, делаю несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Немного отпускает, но не надолго. Когда приходит врач и говорит, что мне лучше поехать домой, я не могу поверить! Я хочу к моей девочке и сыну…

– Не переживайте, у Вас крепкий, здоровый сынишка. И со Стефанией все хорошо. Родила и почти не заметила… Но Вас все равно не пустят к ним…

– Что нужно сделать? Надеть шапочку? Халат и бахилы? Вымыться антисептиком? Я готов! – немного громче, чем следует, говорю врачу и он, закатив глаза и вздохнув, все же выдает мне больничную форму. Я переодеваюсь и иду в палату, в которую должны привезти Стефанию и малыша…

Вот так, неожиданно быстро, в день, который не предвещал ничего эдакого, мы стали родителями! Стешу привезли на каталке в палату, когда я уже почти потерял терпение. Ну сколько можно? Когда уже? Как оказалось, что отправляют в палату не сразу, да еще и малыша привезут только завтра. Но меня пускают посмотреть на него через стекло. Ни черта не могу рассмотреть, потому что снова глаза слезятся. И в кувезе виднеется только маленький сверток в цветастой пеленке. Но мне и этого достаточно, чтобы сбить сердечный ритм окончательно. Задыхаюсь от эмоций, которые меня переполняют. Я папа! Па-па! Подумать только…