Варакин Александр

Неклимат

Рассказ

– Помолодела, блин!
– сказал Алексей, глядя на мать.

– Девочка моя!
– заулыбался Гуторов.
– И впрямь красавица.

– Вот что, муж, - сказала Оксана.
– Я все поняла: неклимат мне здесь. Как лучи на Кипре ласкают! Я там себя обрела. А здесь?

– Какой неклимат, Ксюха! Ты чего?
– удивился Гуторов.

– Все.
– Жена бросила на пол чемодан.
– Переезжаем!

Как???

Переезжаем?!.

Ничего себе. Родина же!

– А ты знаешь, Гуторов, что Россия - вся Россия!
– есть зона неуверенного земледелия? Понимаешь - вся?

Гуторов позыркал по сторонам. Догадался.

– С ума сошла. А Кубань?..

– Исключение подтверждает правило. И мы не на Кубани, а в Нижнем Новaгороде. Забыл, что ли?
– Она обнажила плечо: - Вишь, загорела как. А теперь глянь в окно. Там-то что? Ну, что там?..

– Снег с дождем, - вздохнул Гуторов.
– Иди, твою мать, уроки делай! заорал на сына.

– Ты че!
– вскричал Лешка.
– Ненормальный, что ль? Суббота!

Верно, была суббота.

– А с чем суббота рифмуется, дурья башка? "Работа"!.. Дай с матерью поговорить.

– А подарки?
– захныкал Алексей.

– Сыночка, здесь все в два раза дешевле. Неужто я из такой дали тебе маслины попру? Папка пойдет и купит. И не пойдет, а позвонит.

– О! Соображаешь, - обрадовался Гуторов.
– А там?.. Неклимат ей, видите ли...

Алексей ушел, обиженный.

– Ну-ка признавайся, Ксюха. Тебе твой неклимат - это завелся кто? Кого нашла-то - грека, турка? Может, еврея какого?

Жена развалилась поверх покрывала - очень даже соблазнительно.

– Дурак. Нешто стала бы я. Ведь я у тебя не такая.

Да, кажется, переборщил. А что? Он пашет, как лошадь, конкурентов на полшага обходит, на десятую долю корпуса, мелкоту заваливает... Доллары гребет! Она это понимает отлично. Сын большой.

Может, и впрямь на Кипре попробовать? А? Оглядится, прикинет... Вдруг дело пойдет...

Тьфу. Какое "дело". Все завязки-то здесь.

– А в Москву ежели, Ксюх?

– Разгонять тоску. Лучше быть первым в Нижнем, чем вторым в столице. Неклимат, Гуторов.

– Заладила...

Гуторов стал на колени перед танцплощадкой двуспального ложа производства Франция-Италия, при участии Алжира.

– Не губи, Ксюха! Виллу куплю! Две куплю! Обе на Кипре. По полгода живи безвылазно, навещать стану. Идет?..

Кивнула.

– Ага. Идиот. Или все, или ничего. Без третьего.

– Последнее слово?..

– Все - или ничего.

– Лешка!
– заорал Гуторов.
– Лешка, мать твою!

Обиженный Алексей явился пред светлые отцовы очи.

– Вот что, сыне. Мамка бросает папку. Мамка хочет в другой климат. А знаешь ли ты, сыне, что такое, между прочим, международный терроризм?.. Не знаешь. Потому что норовишь, мать твою, сыне, видео глядеть с Эриком Чернонегровым, в то время как Москва для тебя, дурака, транслирует программу "Время"!

– Чего пристал к ребенку?
– блаженно потянулась Оксана.

– Да, чего на меня-то?
– загундосил Алексей.
– Чуть что - и на меня.

– Слушай, сыне, внимай. Остались мы с тобой круглыми...

– Дураками?

– Заткнись, болван! Сиротами. И знаешь почему, сыне? Потому что нашей мамке город Горький есть самый несладкий, самый неклимат. Человеком она себя здесь не чувствует. Мы - чувствуем с тобой, а она - не чувствует. Решай теперь: с мамой останешься - или с папой?

– Ненормальный, - потянулась Оксана.
– Не могу я. Не собираюсь вас бросать. Души не чаю.

– Значит, Ксюха, родину продаешь. У меня фирма, кто ее лицо?
– Я. У меня кореша, кто их душа?
– Я. И денежки можно только на нашей земле и только из нашего материала печатать. А ведь ты у меня ни секунды не работала. Знаешь, что такое трудовая книжка, к примеру? Или пенсионный стаж?.. На готовеньком. И кто тебя такую вытерпит? Губишь ты мне мой бизнес на корню. Я-то неприхотливый, могу и позавчерашним хлебушком закусить, росой умыться.

– Я пойду пока?
– предложил Алексей.

– Как?
– Гуторов вопросительно посмотрел на Оксану.

– Да пускай идет, - махнула супруга загорелой рукой.

Ровно загорела, паскуда!

Лешка опять ушел.

– Ни полосочки, ни бледного клочка. Ты где так ровно загорела?

– Там просто: голый пляж.

Он все стерпит. Голый, так голый. Может, и изменила ему пару раз с кем-нибудь, - бывает... А вот "неклимата" Гуторов органически принять не мог.

– Я тут как папа Карло... А, попади все пропадом!

Гуторов вскочил, забегал по комнате.

Оксана следила за ним недолго. Произнесла:

– Муж, а муж?

– Чего тебе?

– Не переживай, пошутила я.

Он остановился, как вкопанный.

Оксана спрыгнула с покрывала, обняла Гуторова сильно-сильно, желанная-желанная, добрая, загорелая и красивая.

– Ну? Не сердишься?..

– Чего там...
– пробубнил Гуторов... и почувствовал!
– Что еще?..

– Проиграла. Вернее, проигралась в пух и прах.

– В карты?

– Ненормальный! В рулетку!

– Много?

– Сто пятьдесят тыщ.

– Баксов?

– Не рублей же! Француз один одолжил сотню...

– Ха!

Гуторов подскочил уже в ином настроении.

– Ха! Делов-то! Ща скинем по интернету.

– Ты противный, Гуторов, - сморщилась Оксана.
– Выражаешься как-то вульгарно...

Все, взяла верх, однозначно.

– Так мы ж академиев-то не кончали...

Отлегло. Он-то думал! Думал, и впрямь неклимат.

Деньги приходят и уходят, а родина - одна...