Некондиционный

Рутланд рванулся на меня, вырывая с корнем ремни безопасности. Очень вовремя. Морган был быстр, дьявольски быстр, но всё-таки я был наготове и сам провоцировал его начать драку. Чип в его шее был мгновенно активирован, и бывший лидер Сопротивления, содрогаясь от ударов тока, рухнул прямо на журнальный столик, сминая его так, будто тот был игрушечным.

– Т-с-с, – я подскочил к нему, немного ослабляя напряжение и вынимая «иглу» из пальца.
– Ты почти ничего не почувствуешь…

24.

«- Ваше имя.

– Морган Рутланд, с-сэр… - я видел перед собой абсолютно тёмную комнату. Единственным источником света была настольная лампа, чей ослепительный белый луч бил прямо в глаза и, казалось, выжигал сетчатку. Я не видел даже того, кто говорил, но мог представить, что это наверняка какой-нибудь уверенный в себе сукин сын с тёмными волосами, зачёсанными назад, одетый в строгий чёрный костюм.

– Статья и срок.

– Д-двести пятьдесят вторая, с-сэр.

Рутланд дрожит, сидя совершенно голым на холодном металлическом стуле.

– М-м… - невнятно мычит себе под нос невидимый собеседник.
– Понятно. Приговор?

– С-сто лет виртуальной тюрьмы, с-сэр.

– Ого! – притворно удивляется следователь.
– Сто лет – это не шутки. Ты, наверное, был крутым парнем. Что ты натворил?

– Н-ничего, сэр.

– НЕ ВРИ МНЕ!!! – невидимка резко срывается на крик, вскакивает и бьёт Рутланда по лицу так, что у того мутнеет в глазах.

– Не смей мне врать, – спокойным голосом повторяет он, снова садясь за стол.
– Так вот, что ты натворил?

– С-суд квалифицировал мой поступок, как активное участие в мятеже, сэр, – Рутланд всхлипывает.

– Активное? Надо же… - следователь снова замолкает. Не видно, что он делает, но, скорее всего, либо записывает, либо читает материалы дела.

– …И зачем тебе это только надо было?

– Простите? – Морган не расслышал вопроса.

– Я говорю, зачем тебе только нужен был этот мятеж?

– Я… - Рутланд замолкает и мнётся.
– Я просто хотел жить, сэр...

– Это понятно… - притворно вздыхает следователь.
– Все хотят. Сколько уже отсидел?

Морган медлит с ответом.

– Я… Простите, я не знаю, сэр.

– Ну, а если предположить? – спрашивает собеседник, ухмыляясь.

– Пятьдесят?.. Может, семьдесят лет? Когда меня вывели из стазиса, я подумал, что срок закончился.

– Пятьдесят! Ха-ха-ха! – заливается смехом следователь.
– Семьдесят! Ха! Боже! Ты серьёзно?

– Да, сэр, – Морган опускает взгляд.
– Простите, сэр.

– Да ничего, приятель, тебе не за что извиняться… Знаешь, сколько ты просидел? – невидимый следователь наклоняет лампу, и та освещает металлический стол и сидящего за ним. Всё как я и предполагал. Чёрный костюм и тёмные волосы, зачёсанные назад.

– Сколько, сэр?.. – затаив дыхание, спрашивает Рут, заранее боясь ответа.

– Десять. Судя по часам твоей тюрьмы, ты просидел десять лет.

С губ Моргана срывается стон.

– Де… Десять?.. Как же так, сэр? Этого не может быть! Это невозможно! – его голос дрожит, он едва удерживается от истерики. Не хочет верить.
– Нет, вы обманываете меня, это не десять лет! Они не могли тянуться так дол…

– Я ОБМАНЫВАЮ?! – снова фальшиво злится следователь.
– ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?!

Короткая процедура избиения повторяется, Рутланду расквасили нос, и теперь он, опустив глаза, смотрит, как кровь капает на его гениталии.

– Да, приятель, ты отсидел всего десять лет. И отсидишь ещё девяносто. Без права на амнистию.

Морган мотает головой, его глаза застят слезы. Следователю даже не потребовалось особенно его ломать - подопечный уже был сломлен тюрьмой и, что более важно, осознанием собственной вины. Да, он помогал мне, но так уж он привык – не быть лидером, а следовать за более сильным. Актёр, не полицейский.

– Но-но, приятель, не будь размазнёй. Прости за то, что бил – работа такая. Слушай, я вижу, что ты хороший парень, и этот чёртов - как его? Морт?
– просто запудрил тебе мозги. Серьёзно.

Следователь подаётся вперёд и переходит на доверительный полушёпот.

– Я сам не вижу никакой причины держать тебя тут. Но для того, чтобы тебя вытащить, мы должны быть в одной команде. Ты поможешь мне, а я помогу тебе. Я из службы безопасности Нейрокорп. И у меня есть полномочия для того, чтобы ты больше не сходил с ума в виртуалке. Однако для боссов, - следователь указал пальцем куда-то вверх, - нужно достойное обоснование для того, чтобы тебя выпустить. Всё, что потребуется – это какое-то время поработать на нас. Как в полиции. А потом – пенсия и заслуженный отдых. Ты был когда-нибудь на Карибах, приятель?..

– Н-нет… - Рутланд продолжает наматывать сопли на кулак.
– Не был.

– Ну вот, в контракте сможешь прописать себе домик на Карибах после завершения миссии. Ну как? По рукам?..»

Я видел всё.

Видел то, как Рутланд стал фальшивым лидером фальшивого Сопротивления, цель которого была в том, чтобы одни враги Нейрокорп грызлись с другими, а человеческие отходы утилизировались самостоятельно. Узнал о том, что Организация сама послужила во благо Компании, которой террористическая угроза была просто необходима для того, чтобы легально контролировать все информационные потоки в городе.

Я слышал, как Рутланд получал свои задания от кураторов – неприметных личностей в тёмных костюмах, что были больше похожи на мелких клерков, чем на представителей самого могущественного и таинственного департамента Нейрокорп.

«Диджитал Динамикс» действительно тайно разрабатывала хакерское программное обеспечение, но не по указке Компании, а для собственного пользования, и в Нейрокорп решили задавить строптивую контору.

Бомба в «Городе счастья» была нужна для того, чтобы снизить тамошние цены на недвижимость и скупить весь микрорайон по дешёвке.

«Электросистемы Холла» опередили Нейрокорп в разработке искусственных тел и стали очень опасными конкурентами.

Рутланд сидел в кресле напротив и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя.

– Пилот! Курс… На юг. Да, точно на юг. Указания получите потом.

Самолёт развернулся и лёг на курс.

– Я тебя ненавижу, – сказал Рутланд.
– И я убью тебя, как только представится возможность. Богом клянусь, я…

– Заткнись, – я устало отмахнулся от человека-фальшивки.
– Мне сейчас не до тебя.