Некоторые парни…
Шрифт:
– Ладно. Наверно, я просто… пойду туда. – Йен смотрит на меня недоумевающе, после чего отходит к тележке. Я же по-прежнему не могу поверить в то, что сейчас услышала. Мои губы хотят улыбнуться, и я понимаю почему.
Йен Рассел считает меня красивой. О, Боже, какая я жалкая.
***
В 16.00 дождь льет как из ведра. Пишу смс матери, только у нее не получится приехать раньше пяти. Я не могу оставаться в школе одна, ведь команда по лакроссу все еще в раздевалке. Я могла бы пойти домой пешком, если бы мне посчастливилось найти зонтик в чьем-нибудь шкафчике, однако мне не посчастливилось. Ничего удивительного. Собираю волосы в хвост на затылке, натягиваю
Я вздрагиваю.
Они не должны меня увидеть. Просто-напросто.
Перебегая через дорогу, слышу то, чего не хотела услышать. Возле меня притормаживает машина. Стекло опускается. От леденящего страха ноги сковывает, я словно по зыбучему песку бегу и быстро утопаю; давление панической атаки, ставшее уже таким знакомым, сжимает сердце. Силуэт приближается ко мне с пассажирской стороны; я готовлюсь. Пожалуйста, только бы не Зак. Пожалуйста, пожалуйста, только не он. Пожалуйста, только бы не Миранда или Линдси. Силуэт облачен в толстовку, явно мужской. О, Боже, нет. Руки сжимаются в кулаки. Волосы на затылке встают дыбом; я умоляю свои мышцы начать двигаться.
– Грэйс?
Это Йен. Резко останавливаюсь, быстро, судорожно дыша. Чувство облегчения настолько сильное, что я едва не плачу.
– Идем. Мы тебя подвезем.
Мы? О, Боже.
– Мой папа и я, Грэйс. Больше никого, – добавляет он, когда я колеблюсь.
Хорошо. Ладно. Это хорошо. Я смогу.
– Ты промокла и дрожишь. Мы отвезем тебя домой.
Смотрю на свою одежду. Я до нитки промокла. Кивнув, следую за ним к машине. Белая Камри. Клянусь, крошечный луч солнца пробивается сквозь ливень и освещает машину, а мои мысли сосредоточены лишь на том, что я в безопасности. Иду за Йеном к пассажирской стороне. Он открывает заднюю дверцу для меня. Я забираюсь в салон, кладу сумку на колени, обнимаю свои ноги, наблюдаю за маленькой фигуркой какого-то футболиста с качающейся головой, установленной на приборной доске. Он мне кивает. Йен садится на переднее сиденье, включает обогреватель.
– Пап, это Грэйс.
– Привет, Грэйс.
Мужчина, сидящий за рулем, похож на Йена. Те же карие глаза, та же улыбка, те же волосы, хотя у него заметна седина. Он в брюках хаки, рубашке для гольфа и легкой куртке. Мистер Рассел смотрит на меня, хмурится, достает платок из кармана, предлагает мне.
– Держи.
Когда протягиваю руку, чтобы забрать квадратный кусочек ткани, наши взгляды встречаются. Я замираю. В его карих глазах, которые унаследовал Йен – смесь сочувствия и дискомфорта.
Он знает.
Из последних сил держу голову высоко, однако этого недостаточно. Прячу глаза за платком, вытираю дождь с лица, с ужасом смотрю на черные разводы, оставшиеся на ткани. Проклятье. Хмурясь, едва не пропускаю мимо ушей жалобы мистера Рассела о том, что он не может найти свой фотоаппарат.
– Весь дом обыскал. Я точно знаю, что он у нас есть.
Жду, когда Йен скажет, что я фотограф школьной газеты, что у меня есть камера, прямо здесь, в моей сумке, но он ничего не говорит. Я задумываюсь об этом на минуту – должно быть, жизнь Йена стала несладкой после того, как его заставили драить личные шкафчики со мной в течение недели, а если он сейчас упомянет, что у меня в сумке лежит фотоаппарат, ситуация еще больше усложнится.
– Мистер Рассел, я фотографирую для школьной газеты. Могу я чем-то помочь вам?
В зеркале вижу, как его глаза
округляются.– Ты фотограф? Это замечательно!
– Эээ пап, я…
– Йен, ты не мог сказать мне, что твоя партнерша – фотограф? Я столько времени потратил на поиски потерянной камеры. Эй, почему от тебя пахнет апельсинами? – Мистер Рассел оборачивается ко мне. – Грэйс, мне нужно сделать несколько фотографий, сколько ты за это возьмешь? Расскажи ей, Йен.
– Пап, серьезно, я сомневаюсь, что Грэйс…
– Ты ей даже не сказал ничего. Грэйс, мне нужно обновить свой вебсайт и рекламные материалы. Я недавно завершил несколько работ, и результат получился просто отличный. Мне хочется, чтобы кто-нибудь сделал фотографии, которые не будут выглядеть так, будто их сняли на камеру сотового телефона, понимаешь? Я заплачу тебе.
Готова поклясться, я буквально слышу, как у Йена внутри все съеживается.
– Вообще-то мне не помешают лишние деньги для подарка на день рождения брату. Сколько вы предлагаете?
– Не знаю. Десять баксов за фото звучит заманчиво?
– Более чем.
– Прекрасно. Ты нанята.
– Что мне нужно делать?
– Я покажу тебе, когда приедем домой. Ты сможешь заглянуть к нам или тебе нужно вернуться в определенное время?
Задумываюсь на мгновение. Мама придет с работы не раньше шести, папа звонит мне только по пятницам. Йен подозрительно притих. Половина его лица отражается в боковом зеркале. И выглядит он… обеспокоенно. Смущенно. Подискутировав с самой собой, соглашаюсь.
– Да, думаю, смогу.
С переднего сиденья Йен испускает странный хриплый звук. Меня привлекает идея провести больше времени с ним вдали от школы, вдали от Зака. Полагаю, я не настолько уж умна. Убираю камеру обратно в сумку, закрываю ее плотно, откидываюсь на спинку сиденья, пока мы едем к дому Расселов; мои пальцы отстукивают ритм в такт "дворникам" на лобовом стекле.
Поездка длится недолго. Оказывается, Йен Рассел живет примерно в четырех кварталах от меня. Вау. Все это время, что я по нему сохла, он практически жил в моем заднем дворе. Уголки моих губ дергаются от такой иронии, внезапно мне хочется заплакать. Как только машина останавливается у подъездной дорожки, я быстро выхожу и молнией проношусь мимо Йена, в то время как его папа рассказывает о предстоящей работе.
– Это ненадолго. Я дам тебе адреса для каждого проекта, свяжусь с клиентами, попрошу их не паниковать, когда увидят девочку с фотокамерой, вот и все, собственно. Когда ты сможешь приступить?
– Ох, эмм, ну…
– Пап. Давай не будем торопиться, ладно?
Мистер Рассел закатывает свои темные глаза.
– Йен, это не высшая математика.
Он отпирает входную дверь, выкрикивает приветствие для тех, кто дома – маме Йена, наверно.
– Проходи, Грэйс.
Я следую за ним в дом, прекрасно осознавая, что Йен отстал и наблюдает за мной с тем же хмурым, обеспокоенным выражением на лице, которое я заметила еще в машине. Спустя мгновение он обгоняет меня, взбирается по лестнице на второй этаж и скрывается из виду.
– Эмм. Да. Извини. Он не знает, что с тобой делать.
Да уж.
– Идем. Давай посмотрим, сможем ли мы найти для тебя сухую одежду. – Мистер Рассел поворачивается к лестнице и выкрикивает: – Валери! Клаудия! Вы дома?
Сверху доносится скрип. Открывается дверь, у вершины лестницы появляется девушка в спортивных брюках, толстовке, без носков. Ее волосы собраны в неряшливый пучок; за очками в черной оправе видны зеленые глаза. Несмотря на различия, все равно отмечаю в ней общие с Йеном черты.