Некрасивая ёлка. Сказки

С каждым днём игра Пастуха становилась лучше и выразительнее, хотя в его дудке было всего лишь два или три лада и ей недоставало высоких и чистых звуков. Их особенно недоставало в утренней песне пробуждения, когда Пастух, проходя по селу, приглашал людей проснуться и выгонять своих коров.

Однажды Скрипка, помимо своей воли, дополнила мелодию песни пробуждения высокими и чистыми звуками. Они вырвались сами собой из её души, так исстрадавшейся по музыке.

Всё это произошло до восхода солнца. И никто, кроме Пастуха, не слышал, как пастуший рожок разбудил в Скрипке умертвлённое желание звучать.

Теперь он каждое утро переговаривался песней с незнакомой Скрипкой, очаровавшей его слух до такой степени, что однажды ночью он пробрался на чердак.

Это была встреча в темноте. Встреча у дымоходной трубы дома.

– Как ты прекрасна! – сказал он Скрипке.

– Если бы ты увидел меня днём… – ответила Скрипка, – ты бы ужаснулся.

– Нет, нет, – твердил он, касаясь её грифа своими тонкими и нежными пальцами. – На свете нет ран, которые не залечиваются.

Скрипка, веря Пастуху, как-то сказала:

– Как я хочу, чтобы ты взял меня отсюда. Но это невозможно. Тебя накажут за похищение… Нужно действовать умнее.

Женская хитрость была присуща и Скрипке. Она посоветовала Пастуху сыграть на дудке перед окнами Осла душераздирающий вой волка, попавшего в охотничью яму.

Он так и сделал. Осёл был в неописуемом восторге и тут же предложил Пастуху променять его дудку на визгливую пилу и пообещал прибавить к ней Скрипку.

Состоялся обмен. Пастух, забыв о пиле, бережно снял с чердака несчастную. Прижимая её к своей груди, он внёс больную Скрипку в дом своей матери.

Мать бережно освободила Скрипку от пыли и паутины, а затем, укутав её в мягкое, велела сыну отправиться в город к лучшему из скрипичных докторов.

Скрипичный доктор произвёл все необходимые операции и процедуры. Он укрепил колки, подклеил деку, заменил струны и отполировал Скрипку до зеркального блеска. И когда Пастух увидел её сверкающей и нарядной, когда он, нежно коснувшись её струн, услышал звуки, от которых сладко кружится голова и замирает сердце, – сквозь слёзы сказал ей:

– Я недостоин владеть тобой. Ты так прекрасна! Ты должна звучать в больших городах, а не в нашей маленькой деревне.

– Нет, – возразила Скрипка, – если я буду снова способна звучать как раньше, то только в твоих руках.

Так и случилось. Никто не мог извлечь из неё ни одного звука, всем она отвечала молчанием. Скрипка перестала быть доверчивой и наивной. Зато Пастух, едва прикоснувшись к её струнам, заставлял умолкать окружающих.

Это были песни первой радости скрипача и Скрипки, нашедших друг друга в большом мире.

Пастуха и Скрипку вскоре узнали во всей стране. Их слушали, затаив дыхание. И никому не приходило в голову, что Скрипка была некогда брошена Ослом на чердак, где она долго находилась в оскорбительном забвении. Да если бы кто-то узнал об этом, то едва ли бы обратил на это внимание.

Мало ли печальных, несправедливых и грубых историй бывает на свете! Нельзя же позволять им зачеркивать всю жизнь. Прошедшее всегда заслоняется Настоящим, если оно большое, яркое и настоящее – Настоящее. А оно было именно таким у Скрипки, сохранившей в труднейших испытаниях жизни чистоту человеческой души, которую вдохнул в неё благородный деревенский столяр, знаток и ценитель Высокой Музыки.

Семь королей и одна королева

Некогда на свете жила до безумия злая и до ужаса страшная королева. Всё это унаследовала она от своих предков: королей и королев, герцогов и герцогинь, царей и цариц, графов и графинь… Они из рода в род приближались всё более и более к зверям в обращении со своим народом. Они, обожая хищников, изображали своё могущество на фамильных гербах в виде львов, тигров, орлов, крокодилов, удавов, пантер и скорпионов. Королева, о которой идёт речь, была живым олицетворением всех этих гербов, и даже более того… Она была страшнее самого Страха и всех ведьм, какие только были в сказках.

Судите сами, какова эта королева, если на её голове вместо волос росла кабанья щетина и она была вынуждена носить тяжёлый шлем, крепко-накрепко пристегивая его ремнём к подбородку. Но и при этом, когда тигриное сердце королевы закипало гневом и щетина становилась дыбом, шлем приподымался на восемь, а иногда и десять дюймов над её головой.

Налитые злобой, её глаза приводили всех в ужас, и она вынуждена была носить тёмные очки.

Так как вместо ногтей у неё росли львиные когти, ей ничего не оставалось, как носить перчатки из толстой лосиной кожи. Обычные лайковые оказывались недостаточно прочными: когти прорывали их тотчас, как только она выходила из себя. Лютая королева приводила в отчаяние бедный, трудолюбивый народ.

Между тем в королевстве находились люди, которым была нужна именно такая королева. Тут мы должны сказать о семи некоронованных королях, управлявших при посредстве коронованной королевы страной и народом.

В этом королевстве в отличие от всех других королевств все богатства принадлежали семи хозяевам, семи богачам, семи властелинам всех земель, всех лесов, всех рек, всех овец, всех ткацких и прядильных станков и всего, что растёт, добывается и перерабатывается.

Эти семь некоронованных владык и были настоящими королями королевства, а коронованная королева была при них. Да, при них! Как топор при палаче! Как зубы при волчьей пасти! Как жало при змее! Как нож при разбойнике! Словом, страшная для всех, она была послушной и очень исполнительной королевой при семи королях.

Они писали от имени королевы законы, объявляли её устами войны, казнили, судили, миловали – словом, делали всё, что им было выгодно.

Королева отлично владела мечом, отсекая сразу по семи голов. Она стреляла из мушкета без промаха и орудовала ножом как морской разбойник.

Безоружную королеву боялись ещё больше. Она снимала перчатки, шлем и очки. Щетина на её голове дыбилась так страшно, налитые кровью глаза сверкали так убийственно и когти вонзались в жертву так глубоко, что армия становилась в диспозицию «на караул», а двор падал ниц.

Народ этого королевства, умевший только трудиться, не знал способа избавления от жестокости королевы и рабства семи королей и жил надеждами и молитвой. Но нашлась добрая волшебница. Да. Такая волшебница ещё сумела уцелеть в этом жестоком королевстве!

И волшебница посоветовала приставить служанкой к королеве самую красивую, самую умную, самую сердечную, самую добродетельную девушку, уверяя, что она победит королеву.

Ничего не оставалось, как испробовать это средство. Вскоре был произведён всенародный опрос, и выяснилось, что самая красивая, самая умная, самая сердечная и добродетельная девушка королевства не кто иная, как дочь одной прачки.