Некро Файлы
Шрифт:
– Мы тут причем?
– сказал Леонард. – Это же не мы интегрировали школы.
– Нет, - сказал Жиробас Номер Один, - это сделал старый Ушастый Джонсон, но вы зато катаетесь с этим вот, и пьете.
– Мы ему в стакан нассали, - сказал Пердун. – Это такой прикол, понимаете. Он нам не друг, клянусь. Просто ниггер, который играет в футбол.
– В стакан нассали, а? – сказал тот, кого звали Винни. – А мне нравится, Хряк, а тебе? Нассали в сраный стакан.
Хряк уронил стаканчик Скотта и улыбнулся.
– Поди сюда, ниггер. Хочу кое-что тебе сказать.
Скотт посмотрел на Пердуна
Скотт подошел к Хряку, и Хряк, еще улыбаясь, положил ему руку на плечи и подвел к большому складскому зданию.
– Что мы делаем?
– спросил Скотт.
Хряк развернул Скотта лицом к Леонарду и Пердуну, все еще державшим стаканчики и исследовавшим кроссовки.
– Не хотел пачкать новый гравий на дорожке, - сказал Хряк.
Придвинул голову Скотта ближе к своей, свободной рукой потянулся назад, под гавайскую рубашку, и извлек тупорылый черный револьвер, и приставил к виску Скотта, и спустил курок. Раздался хруст, будто кто-то разминал коленку, и ноги Скотта одновременно поднялись и сдвинулись в сторону, и что-то темное брызнуло из головы, и ноги качнулись назад к Хряку, и ботинки зашаркали и задергались по бетону перед зданием.
– Как мило, - сказал Хряк, когда Скотт обмяк и свесился с его руки, - держит ритм до последнего.
Леонард не мог издать ни звука. Кишки подступили к горлу. Хотелось растаять и затечь под машину. Скотт умер, и мозги, которые изобретали планы закрученней, чем червяки в банке, и командовали его ногами на футбольном поле, размазались, как яичница на завтрак.
Пердун сказал:
– Твою мать.
Хряк отпустил Скотта, его ноги разъехались, он сел, качнулся вперед, голова стукнулась о цемент между коленок. Под лицом расплылась темная лужа.
– Так ему лучше, мальчики, - сказал Винни.
– Ниггеров зачал Каин с обезьяной, поэтому они ни люди, ни обезьяны. И нет им места в этом мире, неприкаянным. Начнешь дрессировать их водить тачки да в футбол гонять - не выйдет ничего доброго ни для них, ни для белых. На рубашку не попало, Хряк?
– Ни капли.
Винни зашел в здание и что-то сказал там людям, что можно было услышать, но нельзя разобрать, потом вернулся со смятой газетой. Подошел к Скотту и обернул ее вокруг окровавленной головы, затем уронил обратно.
– Попробуй отмыть эту херню, как засохнет, Хряк, и больше не будешь париться за гравий. Гравий еще что...
– затем Винни сказал Пердуну: - Открывай заднюю дверь.
Пердун едва ногу не подвернул, так торопился исполнить приказ. Винни взял Скотта за шкирку и ремень и забросил на пол "Импалы".
Хряк почесал яйца стволом револьвера, затем убрал пушку назад, под гавайскую рубашку.
– А вы, пацаны, поедете с нами в низовья и поможете выкинуть ниггера.
– Да, сэр, - сказал Пердун.
– С радостью забросим его в Сабину.
– А ты чего?
– спросил Хряк Леонарда.
– Зассал, что ли?
– Нет, - прохрипел Леонард.
– Я с вами.
– И хорошо, - сказал Хряк.
– Винни, возьми грузовик, дорогу показывать будешь.
Винни достал ключи из кармана и открыл соседние ворота с теми, где горел свет, зашел, затем сдал назад на новеньком
золотом пикапе "Додж". Встал с заведенным мотором перед "Импалой".– Никуда не уходите, пацаны, - сказал Хряк. Зашел ненадолго на склад. Они слышали, как он сказал внутри: - Смотрите киношку дальше. Только пиво еще нам оставьте. Сейчас вернемся, - затем свет потух, и Хряк вышел, захлопнув дверь. Посмотрел на Леонарда и Пердуна и сказал: - Допивайте, пацаны.
Леонард и Пердун опрокинули теплую "Kолу" с виски и уронили стаканчики.
– Теперь, - сказал Хряк, - ты лезь назад к ниггеру, а я сяду к водителю.
Пердун сел назад и поставил ноги на колени Скотта. Он старался не смотреть на голову в газете, но не вышло. Когда Хряк открыл дверцу и включился свет, Пердун увидел, что газета отлипал и под ней видно глаз Скотта. Бумага у лба стала темной. У рта и подбородка была реклама спиннинга.
Леонард сел за руль и завел машину. Хряк потянулся и нажал на сигнал. Винни покатил пикап вперед, и Леонард последовал за ним в низовья реки. Все молчали. Леонард обнаружил, что всем сердцем жалеет, что не пошел в кинотеатр на фильм, где снимается ниггер.
В низовьях было туманно и жарко от изобилия деревьев и кустарников. Ведя "Импалу" по узким проселкам из красной глины, среди густой растительности, Леонард думал, что его машина – как мандавошка, что ползет по лобковым зарослям. Он чувствовал, что пес и цепь цепляются за кусты и ветки. Он уже и думать забыл про пса, а теперь заволновался. А если пес запутается и придется встать? Вряд ли Хряк благодушно отнесется к остановке, когда на полу дохлый "уголек", а ему хочется избавиться от тела.
Наконец они добрались до просвета и дальше ехали по берегу реки Сабин. Леонард всегда ненавидел воду. В лунном свете речка казалась потоком ядовитого кофе. Леонард знал, что под водой тысячами плавают аллигаторы, сарганы размером с мелких аллигаторов и щитомордники, и от одной мысли об их скользких, рыскающих телах у него засосало под ложечкой.
Они добрались до Упавшего Моста. Это был старый мост, провалившийся посередине, так что земли он касался только одним концом. Иногда тут рыбачили. Сегодня никого видно не было.
Винни остановил пикап, и Леонард подъехал рядом, капот "Шеви" смотрел на въезд на мост. Все вышли, Хряк заставил Пердуна вытащить Скотта за ноги. С головы Скотта отшелушилась газета, обнажив ухо и часть лица. Пердун прижал газету на место.
– Да похер, - сказал Винни.
– Если землю заляпает, не страшно. Вы, лохи, поищите чего тяжелого, чтобы утопить обезьяну.
Пердун и Леонард принялись носиться, как белки, в поисках камней или больших и тяжелых бревен. Вдруг они услышал крик Винни.
– Батюшки-святы, охуеть. Хряк. Ты глянь.
Леонард оглянулся и увидел, что Винни обнаружил Рекса. Он стоял над ним, положив руки на бедра. Хряк подошел к нему, потом обернулся и уставился на них.
– Эй, ебланы, быстро сюда.
Леонард и Пердун присоединились к кружку вокруг пса. Теперь от него осталась в основном одна голова, с ошметком мяса и шерсти, свисающим с хребта с переломанными ребрами.
– Самое пиздецовое зрелище в моей жизни, - сказал Хряк.
– Батюшки-святы, - сказал Винни.