Некрочип

– Допускаю, что в данном случае Кейт ни в чем не погрешил против истины, потому что заявление от имени Ронни мог написать и кто-нибудь из его знакомых.

– Но все же, если подозревать Кейта, то как быть тогда с его алиби, которое, судя по всему, у него имеется?

– Алиби нужно обычно тому, кто действительно совершил преступление.

Атертон ухмыльнулся.

– Похоже, ты теперь окончательно зациклился на Кейте.

– Ну а в чем тогда состоит твоя версия? – спросил задетый Слайдер.

– Но ты ведь сам говорил мне, что не нужно идти впереди фактов, – тоном прилежного ученика сказал Атертон.

– Это не я, это Шерлок Холмс говорил. Послушай, мне сейчас нужен от тебя такой аргумент, который позволил бы хоть на несколько часов выбросить на головы этого Колина Кейта.

– Я вообще не хочу строить никаких предположений, пока мы не разузнаем побольше о Майкле Лэме. Если можно еще установить личность жертвы, то главную ставку я делаю именно на него. Остальное пока не суть важно.

– И уже принесли, – сказал Слайдер, когда подошедший к столику официант поставил на него две тарелки – кушанья в «Англабангле» перед сервировкой не подогревали. Атертон погрузил вилку в бесформенную массу коричневого цвета в центре его тарелки, и сразу понял, что иначе чем «мясо» то, что находилось перед ним, вообще никак нельзя было назвать. Но приглядевшись получше и не встретив устремленного на себя взгляда снизу, он немного успокоился и решил, что это все-таки можно есть, потому что если оно и было живо когда-то, то теперь, побывав в горячем соусе «виндалу», должно было окончательно околеть.

Атертон за несколько посещений ресторана «Англабангла» получил, как ему казалось, исчерпывающее представление о существовавшей там технологии приготовления блюд. На кухне, по его мнению, стояли в ряд шесть бачков с подогревом. На трех из них было написано: «Цыплята», «Мясо», «Креветки», – и их заполняла одинаково бесформенная масса. Остальные три бачка с надписями: «Горячий», «Средний» и «Теплый», содержали соус кэрри. Любой заказ при такой системе выполнялся двумя быстрыми движениями поварешки, а остальные почти двадцать минут ожидания были не более чем декоративное дополнение, которое прилагалось к блюду бесплатно.

Слайдер с помощью вилки перенес небольшую порцию массы с тарелки себе в рот и с совершенно безучастным видом проглотил ее.

– Заправила рыбно-чипсового бизнеса. Мне кажется, ты представляешь себе Кейта каким-то Фритюром Первым.

– К сожалению, я не знаю пока его настоящего места во всей этой истории. Кто он – только марионетка в чьих-то руках или же сам выступает в роли кукловода? Конечно, мне трудно пока поверить, что бывший коп мог пойти на такую безрассудную вещь как несколько убийств, но я сейчас уже убежден, что Ронни на самом деле был неграмотный и что Кейт умышленно дал мне ложное показание, чтобы мы окончательно поверили в версию о самоубийстве. И Лемана устранили только потому, что он на кого-то мог указать. Но на кого конкретно? И что вообще реально стоит за всей этой чертовщиной? Ни малейшего представления не имею. Одно только не вызывает сомнений: дело это настолько серьезное, что за него заплачено уже тремя человеческими жизнями.

Они немного помолчали, сосредоточившись на некоторое время на еде, а потом Слайдер сказал со вздохом:

– Нам предстоит проделать еще очень большую работу, и Бэррингтон, думаю, будет от этого не в восторге. Последний из трех китайцев, проживавших в доме Кейта, Ли Чанг работал на базе НАТО. Это хорошо стыкуется с тем, что Мэнди видела, как его подвозили домой на машине с заграничным номером.

– А синее пальто вполне могло быть шинелью служащего ВВС, – подсказал Атертон. – И номерные знаки на американских машинах тоже красные.

– Что ты этим хочешь сказать? – встревожился Слайдер.

– То же, что и Кейт уже однажды тебе говорил, – пожал плечами Атертон. – Ты ведь сам передавал мне его слова о том, что он консультирует администрацию базы по вопросам охраны их объекта.

– Точнее, Кейт обеспечивает связь между службой безопасности базы и охранными подразделениями местной полиции. Это одна из его многочисленных должностей. Вообще, мне кажется, что нет на свете такого комитета, где бы он не участвовал.

– Совершенно верно. Но я вспомнил про американцев, чтобы сказать, что кто-нибудь с базы НАТО мог попросить Кейта помочь с жильем своему коллеге.

– Ну конечно. И прекрасно все стыкуется. Однако я почему-то уверен, что тут все гораздо сложнее.

– А я, между прочим, знаю, в чем состоит главный источник твоей подозрительности по отношению к Кейту, – заметил Атертон, поливая рис дымящимся коричневым соусом. – Тебе несимпатичен Кейт только потому, что он является высшим авторитетом для Бэррингтона. А Бэррингтона ты не любишь. Твоя же нелюбовь к новому шефу происходит по той простой причине, что он плохо относился к Диксону.

– Да, но на это можно посмотреть и иначе: в чем причина такого резко отрицательного отношения Бэррингтона к нашему покойному руководителю?

– Потому что Бэррингтон в прошлом – блестящий офицер из образцовой воинской части, а наш старина Диксон вообще никогда не обращал внимание на свой внешний вид. Это просто два противоположных типа людей. Естественно, что между ними и не могло быть никакого взаимопонимания, тем более – симпатии.

Слайдер ничего не сказал на это, и Атертону, который понял, что с ним несогласны, оставалось только вздохнуть и вновь приняться за еду. Но когда официант подошел к их столику с двумя бокалами пива, которых они не заказывали, Атертон улучил момент и добавил:

– Есть, разумеется, и еще одно обстоятельство.

Услышав эту фразу, Слайдер как бы очнулся.

– Какое еще обстоятельство?

– Которое является причиной твоего нынешнего состояния. Я имею в виду Джоанну.

– Ох.

– Тебе удалось поговорить с ней еще раз?

Слайдер отрицательно покачал головой.

– А я и не пытался. Зачем, когда ей и так тяжело?

– Ну так тогда тем более. Сейчас как раз самый подходящий момент.

– Я не из тех, кто пользуется чужой слабостью. – Слайдер, как будто обессилев, положил вилку на тарелку. – Я сейчас серьезно за нее беспокоюсь. Мне не так трудно все переживать, потому что меня отвлекает работа.

– У нее тоже есть работа, – заметил Атертон.

– Ну вот еще, сравнил. То, чем она занимается, не требует от мозга такой постоянной сосредоточенности, как в нашем с тобой деле.

– Ничего, как-нибудь переживет, – сказал Атертон.

– Я знаю.

– Ты тоже переживешь.

– И это я знаю.

– Но, вижу, тебя и это не успокаивает, – сказал Атертон с сочувствием. Он посмотрел на Слайдера, лица которого почти не было видно в царившем вокруг полумраке, в котором – как, впрочем, и во множестве других ресторанов – предпочитали держать посетителей «Англабанглы». – Ты выглядишь как-то особенно уставшим. Почему бы тебе не отправиться сейчас же домой и не поспать хотя бы несколько часов?