Некромаг. Том 2. Становление
Шрифт:
– Это наш новый ученик, – произнес директор. – Его зовут Илья. Полагаю, вы о нем уже все наслышаны. Сейчас мы определимся с тем, на какой факультет он будет зачислен.
– На боевой его! – крикнул кто-то с задних рядов.
– Это же головорез! – добавил другой. – Куда его еще?
– Косей! Менес! – гаркнул директор. – Я вам голоса не давал!
И обвел аудиторию суровым взглядом. Все учащиеся потупились и старательно не отсвечивали, отчего установилась удивительная тишина.
– Принесите колпак Мети, – наконец произнес директор, когда
– Распределяющая шляпа?! – немало удивился Илья.
– Это артефакт; дух, заключенный в нем, посмотрит на характер твоих мыслей и выдаст свою рекомендацию.
– Надеюсь, никакого Масикдора или Скуфендуя?
– Что значат эти названия? У нас так факультеты не называются.
– Отлично! – коротко ответил Илья.
Повернулся на звук шагов.
И замер. Хотя скорее остолбенел. Потому что ему несли берет ВДВ. Старый. Еще советский. На что прозрачно намекала кокарда и флажок. Но…
– Что-то не так? – спросил директор, заметив эту чрезвычайно странную реакцию.
– А почему колпак Мети имеет такую форму?
– Дух, который управляет им, сам адаптирует головной убор под свое видение, желание и вкусы.
Илья усмехнулся.
Поставил свой шлем на пол возле своих ног. И, приняв берет, надел его, выровняв по кокарде привычным движением.
Мгновение.
И все вокруг пропало. Он словно оказался в виртуальном пространстве. Так что, не затягивая, Илья произнес на русском:
– Здравия желаю.
– Земляк, что ли? – ответил ему незнакомый мужской голос с явным удивлением.
– Старший прапорщик ВДВ. В отставке. Илья.
– Младший сержант ВДВ. Видимо, в отставке. Слава.
– Почему – видимо?
– Погиб. В 1988-ом. В Афганистане.
– А сюда как попал?
– Тогда и попал. Когда очнулся – уже сидел в стеклянном шаре. Из него в шапку и запихнули.
– Надолго?
– Да кто их знает? Видать, до талого.
– Наших не встречал?
– Ты первый за столько лет.
– М-да. Мне за месяц тут осточертело. Даже не представляю, как тебе тут тошно.
– А что поделать? Сбежать не могу, сколько ни пытался. Привязали на совесть. Даже не на перерождение, а развеяться полностью. Это погань куда страшнее замка Иф. Так что вон – шапку переделал под себя. А то какая-то дрянь была с кружевами. И все. Сижу кукую, без всякой надежды.
– Хреново. А чего переделывал?
– Тут до меня призрак какой-то бабы сидел. Ты бы видел, что она соорудила…
– А долго сидела?
– Не могу сказать. По моим подозрениям, веков семь-восемь. Просто так ощущается. А может, это и мои галлюцинации.
– От нее остались следы?
– Я лет десять их вычищал. Ты не подумай. Не мусор. Нет. Такие… ощущения. Видимо, долго сидела, вот и въелись в артефакт. Местами я даже обрывки ее мыслей много лет слышал.
– А ты женат?
– Нет.
– С ума сойти… – покачал головой Илья. – Жена Шредингера. Вроде ее еще нет, а мозги уже выносит.
Славик промолчал. Но так, многозначительно.
Видимо, он и на такую бы согласился, ибо одиночество тут вымораживало невероятно.– Слушай, раз такое дело, куда нам спешить? Болтать, думаю, грустно будет. Тебя вряд ли обрадуют новости о будущем из наших земель.
– Я уже посмотрел, – ровно ответил Славик.
– И как?
– Неожиданно. Но… ладно, не будем об этом.
– Правильно. Давай песни поорем?
– Шутишь?
– А чего?
– А вот это все? Они ведь ждут моего вердикта.
– Да пошли они все к чертовой бабушке! Видеть уже их не могу! Ты какие песни помнишь? Хм. Черт! 88-ой год. Сколько лет-то прошло! Надо такие, чтобы мы оба хорошо знали… А ты «Трех мушкетеров» смотрел?
– Тысяча чертей! Конечно!
– Пока-пока-покачивая перьями на шляпах… – начал, жутко фальшивя, петь Илья.
– Судьбе не раз шепнем… – поддержал его Славик…
Тем временем директор смотрел на синего мага и недоумевал. Все обычные сроки прошли. А колпак молчал.
– Что-то долго, – буркнул кто-то из аудитории, озвучивая мысли всех присутствующих.
Директор чуть подумал.
Щелкнул пальцами. И на всю аудиторию стало раздаваться ужасное пение этих двоих – Ильи и колпака. Причем на русском языке, которого никто, разумеется, не знал.
Еще один щелчок.
И параллельно речи на русском, стали транслироваться смыслы. Артефакт такое умел…
– Тут такое дело, – прервался на полуслове Славик. – Они нас слушают.
– Да. И что? Просят исполнить что-то на бис?
– Да нет. Просто слушают.
– Две капли сверкнут, – начал Илья.
– Сверкнут на дне… – продолжил Славик.
Аудитория же замерла. Интересно же. Не каждый день такое шоу…
– Слушай, а ты картинки можешь показывать? – спросил Илья после завершения одной из песен.
– Нет. Только речь.
– Жаль. Мы бы из моей памяти клипы им покрутили музыкальные.
– Да… жаль, – согласился Славик. – Я уже на них взглянул – очень необычно и непривычно. Далеко вы шагнули.
И вернулись к пению.
Сначала сами. А потом по просьбе директора стали прокручивать композиции из воспоминаний Ильи. Просто звук с их подпеванием. Разные. От старых советских песен до разнообразных генераций нейросетей. Например, в памяти мужчины удалось отыскать «Частушки Бабок Ёжек» в стиле прогрессивного металла.
Наконец терпение Саргона иссякло. Интересно, конечно, но два часа уже концерт длился. И далеко не все, что эти двое вываливали, ему нравилось. Да и вообще – цирк, а не представление и распределение нового учащегося, получался. Он надавил ментально на колпак. Славик прервал вещание и затих.
– Что случилось?
– Микрофон выключили. Ладно. Приятно было пообщаться. Прям отрада для души. Тебя в какой факультет направить?
– А сам как думаешь?
– Боевой.
– А какие еще есть?