Некромаги

Но зомби? Я никогда не слышала ни о ком, кто бы шагнул дальше в своих способностях, и кто бы так косил людей… за полгода больше полусотни. За что? И каким образом? Девушка красивая, молодая, не выглядящая как чокнутая убийца! Самое отвратительное во всем, что и без того черная репутация некромагов, одним только существованием золотоволосого чудовища, усугубляется в разы!

Мало нам закона «выборки» и застенка Инквиза, мало кровожадных сектантов и отвращения от нормальных людей — теперь всех поголовно запишут в опасные психи и будут сжигать на улицах, если поймают. Думала, что дно пробить невозможно, и ошибалась.

* * *

Добравшись до крупного торгового центра, я достала заготовленную наклейку со знаком и, проходя мимо раздвижной двери, шлепнула ее на стекло на уровне пояса. Белые квадратики липкой стороной держались от трех до пяти часов на такой поверхности — все зависело от погоды и чистоты стекла. Если никакой охранник не сорвет, то я рассчитывала на маяк поймать хоть одного соплеменника.

В качестве наблюдательного пункта выбрала три точки — стоянка, там минут на двадцать, открытое кафе, там можно и час просидеть, а дальше будет видно.

Маячок сработал почти под конец сидения за кофе. Едва не проглядела, кто именно прошел мимо и забил наклейку почти такой же, только пустой бумажкой. Женщина.

Я скинула пустой стаканчик в урну, неспешно пошла за ней. Дама проехала по эскалатору, оглядела пару витрин и только потом свернула к туалету. Приоткрыв свою сумку, я вывернула специально вшитую в край иглу и царапнула себе внутреннюю сторону ладони. Когда попала внутрь, то увидела некромагау у зеркала. Та поправляла прическу, явно выжидая, но глазами по сторонам не рыскала.

— Извините, у вас нет пластыря? Я ладонь поранила.

— Есть.

— Спасибо.

Сильно шифроваться не было необходимости — хоть и пятница, но разгар дня, а не вечера — в туалете пусто. Я развернула руку, и женщина увидела своими глазами, как в последнюю минуту затягивалась царапинка. Я сдернула защитную полоску с пластыря, наклеила его, и вышли мы уже вместе, тест на опознание пройден.

— Говорят на севере появилась очень красивая и очень необычная девушка, любого из нас переплюнет по щелчку. Кто-то рассказывает, что вообще невероятное творит. — Добавила шепотом: — Зомби из людей делает.

— Это от меня далеко. — Ответила женщина.

Еще бы — волосы иссиня-черные, кожа с крепким загаром, тело сухое и костистое, — истинная южанка. Таких на север заносит редко.

— Слухи как ветер. Думала, донесли.

— Вообще-то, донесли… только… давай еще подальше в уголок зайдем, чтобы даже полслова никто не услышал.

Как только сели на пустую лавочку у панорамного окна, некромага продолжила:

— Скажу больше — один раз у «Белого паруса» ко мне подошел старик с собакой. И предложил нарушить наши многовековые правила, назваться друг другу, держать связь… безумие какое-то. Верная дорога к гибели, хотя он утверждает обратное и приводил доводы. Как раз с севера поветрие. Там объявился некто, мужчина, болтающий о нашем вырождении и призывающий к революции в устоях. Утверждающий, что в объединении и есть наше спасение.

— И в это верят?

— Нашлись глупцы. Самоубийцы, не иначе. Но причина еще и в том, что в той же северной столице объявилась особая девушка. Извини, но я этот бред дальше не слушала. Отказалась. Хочешь узнать больше, тебе нужно найти старика. Только предупреждаю — не факт, что он сам понимает, о чем говорит. Будь осторожна. И хранит тебя Великий Морс.

— И тебя. Спасибо.

* * *

«Белый парус» — выставочная галерея, примыкавшая к парку отдыха. Вход платный. По бокам от ворот два афишных щита, куда, не стесняясь, крепили и левые объявления. Я опять приготовила наклейку со знаком и в самый незаметный момент, под шумок мимо проходящей группы студентов, закрепила ее на краю. Кто специально не смотрит, тот даже не заметит на фоне пестроты квадратик с нарисованной тучкой.

Спряталась в тени аллеи на лавочке, радуясь, что ухватила прохладное место и ждала больше трех часов, пока не подошел нужный человек — дедушка с собакой, и не застрял у афиш, чтобы потрепать пса за ушами. А как отошел, так я и увидела, что мой квадратик залеплен.

Дошла за ним до паркового холма. На солнцепеке людей мало, я чуть догнала и сказала в спину:

— Извините, я палец поранила. У вас пластыря нет случайно?

— А? — Дед обернулся. — А… есть вроде. Сейчас.

Хлопнул по нагрудному кармашку и достал мне полоску. Кивнул:

— Как ни пойду гулять, вечно кто-то рядом то оцарапается, то заусенец сдерет. Таскаю с собой целую пачку! Если у тебя на собак аллергия, держись подальше чуток.

Некромаг хоть и пожилой, а все равно немножко стало подташнивать. Значит, репродуктивно дедушка еще не окончательно «выключился»… вот же одна из самых неудобных особенностей: чтобы не случилось, пусть и очень далеких, но все же родственных скрещиваний, природа одарила отвращением к противоположному полу из «своих». Организм выворачивало тошнотой буквально. Поэтому я не ранила себе руку для подтверждения — в этом случае мы друг друга опознавали без признаков регенерата. Но традиция с пластырями все равно соблюдалась.

— Про северянку что-нибудь слышали? Говорят, появилась особенная.

— Удивлен! И обрадован! Значит, не один я о ней рассказываю, раз ты услышала о истинной дочери со стороны.

— Истиной дочери?

— Да, нашего великого Морса. Настоящая волшебница. — Наклонился, чуть огляделся, высматривая слишком близко посторонних, а потом негромко сказал: — Мертвых воскрешает. Как в сказках, выдернет золотой волосок, на пальчик покойнику намотает, тот и жив-здоров. Избавляет от смерти!

Я обалдело шепнула:

— Это метафора или вы буквально?

— Нет, не метафора. Как тебя зовут, милая? Ты до сих пор одиночка? Я…

— Спасибо за пластырь и за информацию. Но правил я не хочу нарушать, извините. Что-нибудь еще про нее расскажете?

— Зря, зря… только в единении наше спасение. Ты подумай, и приходи, я здесь каждый день по три раза круги вокруг галереи делаю. Знаю, что она молода, что у нее золотые волосы и золотое сердце. Грядут перемены, милая, о которых мы и мечтать не могли… ох…

— Еще раз спасибо. И хранит вас великий Морс.

— Все мы его дети.

И пошла прочь, пока совсем не позеленела и не вывернулась на газон.

Чего лично я о нашей природе не знала? Да все знала! Избавить от смерти нельзя — она необратима! И я больше верила тому, что увидела в роликах, чем этому странному слуху. Золотой волосок… что бы некромага ни делала, но точно не воскрешала покойников.

* * *

Утром на пробежке меня застал вызов с нового телефона. Высветился «ноль»: