Некромансер

– ...мантия?
– один из газетчиков закончил вопрос.

Губы улыбнулись:

– Не думаете ли вы, что механик пойдет обедать в своей рабочей одежде?
– сардонический голос шел из глубины.
– Если вы, люди, хотите меня увидеть в официальной одежде, то должны предварительно согласовать время встречи в офисе.

– У вас в офисе в Чентри Гилд есть приемные часы, мистер Гильдмастер?
– спросил другой журналист.

Раздался смех, но смех вежливый. Губы опять улыбнулись:

– Придете и узнаете.

Пол нахмурился. В памяти мелькнуло, что он уже слышал о Чентри Гилд [Певческий Союз]. Он вспомнил, что уже слышал о нем не раз. Конечно... Это культовая группа - поклонение дьяволу или что-то в этом роде. Он никогда не принимал их всерьез. Но этот человек - Гильдмастер - он...

Расстроенный, Пол бессознательно протянул руки к человеку, но холодная стеклянная поверхность экрана остановила их. Журналисты все еще задавали вопросы.

– А как насчет операции Спрингборд?

– Что именно?

– Союз против попытки достичь ближайших звезд?

– Так вот, леди и джентльмены, - губы улыбнулись.
– Что говорили Самериан и Семит о них во времена древних богов? Они называли их "дальние корабли" [игра слов: овцы]. А почему бы и нет? Шамаш и Агаг - вот два божества, ответственные за подобное утверждение. Можете удостовериться в древней истории. И если обитаемые миры как корабли, то найдутся и заблудшие, которых надо вернуть.

Улыбка застыла у него на губах.

– Есть подтверждение существования станции на Меркурии? Вы не возражаете против работы по методу межзвездных путешествий?

– Это, - проговорили губы, и улыбка исчезла, - не моя компетенция, и не Союза. Человеку можно играть с техническими игрушками и наукой, как в прошлом уже случалось. Он может играть с космосом и звездами. Но это только усугубит его болезнь, как уже однажды чуть не погубило его. Нас касается только одно - разрушение. Только оно спасет Человека от самого себя.

– Мистер Гильдмастер, не имеете ли вы в виду тотальное...

– Тотальное и полное, - глубокий голос окреп.
– Полное. Разрушение. Уничтожение Человека и всего им сотворенного!
– Голос усилился, зазвучал нараспев, на ноте, которая вызвала неожиданный дикий прилив чувств у Пола, будто ему ввели возбуждающее.
– Восемь веков трудятся Силы, чтобы спасти Человечество от гибели. Но когда придет ТОТ день, пожалеет мужчина, что он был спасен и остался невредим. Великие муки примет Женщина и ее еще нерожденное дитя, когда последнее усилие уничтожить себя будет отнято! Своим внутренним "я" Человек будет осужден, и только гибель поможет выжить душам.

Звонок возвестил о внезапной остановке вагонеток с рудой. Рука Пола автоматически протянулась и включила пятнадцатиминутную остановку.

– Итак, я обвиняю вас, - голос с экрана звучал как удары гильотины. Вы заботитесь о благосостоянии, а не о душах. Не внемлите обещанию жизни, а верите в реальность смерти. Осуждаете себя за долги. А вот самый Высший Долг - абсолютная гибель.

ГИБЕЛЬ. ГИБЕЛЬ. ГИБЕЛЬ...

Пол прищурился и выпрямился. Его окружали стены шахты, перед ним пульт, а на экране - группа людей на площади перед Кох-и-Нор заканчивала разговор. Репортеры расходились. Старик, девушка и мужчина последовали за четвертым. Худощавый черноволосый молодой человек энергичной походкой повел их к отелю.

Пол прилип к экрану. Он чувствовал, что прошло не больше минуты, но даже это было удивительно. Пол обладал особенностью - гипноз на него абсолютно не действовал. Он это понял, когда лечился у психиатра. Как же он умудрился отключиться на целую минуту?

Внезапно вспомнив о застрявших вагонетках, он прекратил самосозерцание. Контрольный сигнал на пульте указал на затор на глубине сто сорок три фута. Он добрался до люка номер восемь, включил свет и вполз в ствол шахты. Причина была рядом.

Поверхность ствола номер один поднималась к выходу под углом шестьдесят градусов. Единственные действующие рельсы вели из глубины, и груженые открытые вагонетки поднимались на зубчатых колесах по рельсам. Зубцы сами теперь служили ступеньками. Пол продвигался, держась за них руками и ногами, туда, где одна из вагонеток сошла с колеи и уперлась в каменную стену.

Все еще находясь под впечатлением увиденного по телевизору - кого-то напоминавшей девушки и представителя культа, назвавшегося Гильдмастер Пол остановился напротив последнего вагончика и ударил ногой по сцеплению. После третьего удара сцепление раскрылось, как большой складной нож. С треском и лязганьем состав распрямился. И сразу же огни в стволе потускнели, затем вспыхнули снова, "доложив", что все в порядке. Состав вздрогнул и направился вверх. Пол прилип к последнему вагону.

Его вдруг осенило, когда он увидел горы на фоне высокого весеннего неба, что в распоряжении было всего пятнадцать минут. Из-за короткого провала в памяти он упустил, что необходимо переключить электрический контроль на ручной.

И вот его уносил вверх последний вагончик состава. Ниже, всего в нескольких дюймах, электрические рельсы могли поразить током, чуть дотронься. А высокие стенки вагонеток, наполнивших ствол, заблокируют любую попытку открыть аварийные люки.

Стены и скала были совсем близко.

Потолок почти прижал его. Грубый, из гранита и кварца, он поднимался и опускался неравномерно. Взглянув на поверхность ствола Пол понял, ЧТО задевали верхушки вагонеток. Будь стенки пониже, он смог бы вскочить наверх, но... все усилия будут напрасны. Однако он заставил себя вскочить и чудом оказался наверху. Тут же над головой мерзко скрипнуло. Состав выходил из освещенной секции. Сдавила темнота. Когда руки нащупали небольшой острый осколок. Пол в ярости отбросил его, ругая себя последними словами. Состав двигался, покачиваясь и дребезжа. В полной темноте Полу даже не видно было высоты потолка.

Ясным утром белый аварийный свет заставил наружного инженера выйти и заглянуть в выходное отверстие ствола номер один. Произошло автоматическое отключение энергии. Он подошел и встретился там с ведущим инженером, который был страшно удивлен, узнав, что сегодня под землей дежурит новичок.

– Идет, - сказал наружный немного небрежно. Его звали Диего. Он был одних лет с Полом. Шум двигателей эхом отдавался в трубе. Ближе, ближе. Он их установил.

– Немного медленнее, чем следовало бы, - заметил ведущий. Он нахмурился.
– Давай подождем минутку и посмотрим, в чем дело.