Некромант на Великой Войне

— Заберём на обратном пути?

Продолжил гнуть свою линию капитан. Немного раздражённый его глупостью, повернул к нему голову.

— Чем ты собрался кормить эту бесполезную ораву оборванцев? Чем вооружать? Может у тебя в запасе ещё и врач с лекарствами имеется?

— У нас же есть продукты и оружия ваши мертвяки уже целый арсенал на таскали.

Ухмыльнувшись в лицо капитану, поправил его.

— Это у меня есть продукты и оружие, мало того теперь даже вы принадлежите мне и будьте спокойны вся эта вольница быстро закончится, как только я наберу силу.

Ведерников нахмурился и неосознанно сжал кулаки, правая «кувалда» впечатляла.

«Прогресс на лицо, уже не так остро воспринимает мысль, то он кому-то принадлежит».

— Но если вы настаиваете на их присоединении к моей армии любой ценой, то я могу пойти вам навстречу.

На лице Степана Аркадьевича одновременно отразилось удивление и радость.

— Но только в немёртвом состоянии.

Радость мгновенно сменились злостью, а я довольный шуткой радостно захохотал.

«И чего все считают, что у некромантов мерзкое чувство юмора. По моему смешно получилось».

До могильника мы добрались только под утро, естественно начинать ритуал, за час до рассвета было глупо, поэтому разбили лагерь на краю леса, в паре километров от ямы-могильника. Вообще-то до войны местный колхоз использовали яму как скотомогильник, но немцы после зачистки деревни собрали и свезли тела убитых селян в могильник, свалив их в кучу, и не потрудившись даже присыпать землёй. Само собой смрад разлагающейся плоти ощущался за километры, особенно когда ветер дул со стороны захоронения.

«Идеально! Крупные кости животных позволят создать мощного Пожирателя с минимальными затратами маны».

Я был в восторге от могильника, чего не скажешь о Ведерникове, вид нескольких сотен разлагающихся тел, сваленных в кучу вызвал у него вспышку гнева.

Утро и весь день я упражнялся в менталистике и совершенствовал Солдат, а Ведерников, через бинокль наблюдал за деревней, пытаясь отыскать в ней хоть какие-то следы жизни.

Едва дождавшись темноты, я прихватив модифицированных Солдат, направился к могильнику, где и приступил к вычерчиванию ритуальной печати, а Солдаты раздевшись до гола, что бы не вывозить в форму, спустились в могильник и направляемые моими ментальнами приказами, стали из костей животных и людей формировать скелет Пожирателя, выкладывая его прямо на телах погибших.

Степан Аркадьевич, предусмотрительно остался в лесу, так как второй раз дышать невыносимым смрадом разложения он был не готов.

Провозился дольше чем рассчитывал, но к рассвету управился дважды полностью опустошив свой резерв. В лагерь вернулся едва волоча ноги, но в тоже время довольный своей работой.

«Через сутки „Пожиратель“ активируется и начнёт, отъедаться, думаю, трёх суток ему хватит чтобы опустошить могильник, после чего у меня будет что-то вроде мясного танка, уничтожить которого будет очень не просто».

Все необходимые матрицы были установлены, как и несколько дополнительных, пришлось запретить монстру трогать гражданское население и красноармейцев, не думаю, что местный король, оценит, если моя тварь будет пожирать его воинов и подданных. Для того, что бы туповатая тварь отличала их он солдат Вермахта, пришлось вносить в её память все виды формы немцев, что только я смог вспомнить. Модификации Пожирателя решил отложить до его полного вызревания.

«Теперь осталось, только ждать».

Ночью, вернулись обратно в лагерь, где меня уже дожидался вернувшийся Сержант с «жандармами», причём вернулись они не с пустыми руками. Три солдата в мышиного цвета форме связанные собственными ремнями лежали на краю поляны и радовали мой глаз, своей целостностью.

«Ну вот теперь для Ведерникова можно сделать управляющий артефакт, правда придётся над ним не мало поработать, так как предназначен он будет для простеца, а это значит, что делать его придётся на его крови, да и кое-какие личные модификации, ему придется перетерпеть».

Не откладывая дело в долгий ящик с помощью Сержанта взялся за рисование нужной печати, точнее будет сказать целого каскада печатей, общая площадь которых была несколько десятков метров. Что бы мои живые слуги тоже были заняты делом каждому поставил задачи. Капитану выделил тройку умертвий с приказом научится эффективно ими командовать, Савелия посадил чистить и приводить в порядок, всю ту гору оружия, что собрали мои немертвые слуги. В итоге вкалывал как проклятый целые сутки, но так и не закончил свой титанический труд, после чего вымотавшись до предела, отправил Сержанта с «жандармами» за «ресурсами», упал на свою лежанку и вырубился.

Капитан Ведерников.

Командовать живыми мертвецами оказалось даже легче, чем обычными солдатами. И это при том, что Василий Иванович, был ими вечно недоволен, считая тупыми кусками мяса.

«Если бы у меня под командованием было хотя бы пару рот, вот таких исполнительных и бесстрашных бойцов, хрен бы меня с позиций в лесу выбили».

Кроме того, что можно было отдавать команды словами немертвые, так же хорошо ориентировались и на жесты, по крайней мере понимали «вперёд», «назад», «стоять» и ещё десяток основных безмолвных команд.

Больше двух часов Степан Аркадьевич гонял умертвий по лесу, не переставая радоваться их отличной управляемости и неутомимости.

«А ведь они ещё практически неуязвимы. Надо будет у Василия Ивановича выпросить ещё десяток таких бойцов и к чёртовой матери зачистить егерские команды, что шныряют по лесу».

За мыслями и тренировкой капитан «не заметил» как «случайно» оказался неподалёку, от лагеря окруженцев, которых они обнаружили ещё по пути к могильнику.

«Просто гляну кто там и сразу обратно».

Обойти усталого, одинокого часового с винтовкой, было проще простого, подойдя к стоянке почти в плотную Ведерников осторожно отогнул ветку куста.

На поляне возле костра сидело полтора десятка мрачных бойцов красной армии, многие были ранены, окровавленные бинты на это прозрачно намекали.

Опытным глазом капитан заметил, что все вооружены, а судя по часовому, дисциплина в лагере поддерживается, так же заметил, что с продуктами всё плохо, и скорее всего бойцы голодают уже третьи сутки.

В этот момент один из бойцов со сдавленным стоном поднялся с лежанки и капитан узнал старшину Холобудько.

«Ранен! Кажется в руку и плечо».

Тяжело вздохнув, Ведерников перестал играть сам с собой в поддавки и вышел на поляну, бойцы у костра повскакивали хватаясь за оружие, но мгновенно замерли под дулами трёх немецких ПП.

— Степан Аркадьевич!

Выкрикнул старшина мгновенно узнав своего командира не смотря на отсутствие правого глаза и ожог на треть лица.

— Смирно!