Некромант по вызову. Трилогия

Я хмыкнул.

– На первом курсе «темные» обучаются Целительскому делу вместе с мастерами, а у тех по расписанию занятие в Лечебнице только послезавтра. Третий курс относится к трупам более спокойно, а четвертый никогда не начал бы вскрытие с распиливания грудины или переломов ребер. Пятый – тем более. Ну а «светлыми» вы не можете быть по определению – у них процесс обучения построен иначе.

– Ты самто кто такой? – недобро спросил второй паренек, сжимая в руках громадные щипцы.

– Обработка у меня тут. А вы почему одни на занятии?

Мальчишка подумал, а потом, так и не увидев во мне явной угрозы, неохотно опустил щипцы. Хотя на моих белых грифонов все равно смотрел настороженно.

– Мастер Ворг занят. Работает наверху. А нам велел определить причину смерти этого человека.

– У вас же первое занятие, – озадачился я. – Почему он не показал вам хотя бы основы?

– Он пообещал, что когонибудь пришлет… вероятно, имея в виду тебя?

Я на мгновение задумался, а потом пожал плечами.

– Получается, так.

– Чтобы нас учил какойто «светлый»?! – презрительно фыркнул белобрысый любитель пил. Остальные трое мальчишек согласно кивнули. – Да Ворг окончательно свихнулся!

Я улыбнулся и прошел к дальней стене, где ровным рядком висели замызганные, старые и весьма неприятного вида фартуки.

– Не нужно задевать уважаемого мастера, – заметил, скидывая сумку в общую кучу. – Ни физически, ни просто словами. Кто знает, какие тут витают заклятия? Может, он нас сейчас прекрасно слышит?

Адепты тревожно переглянулись, а я, выбрав самый чистый фартук, неторопливо его подвязал и, обойдя стол по кругу, занял место белобрысого.

– Мастеру не до нас, – неуверенно послышалось мне в спину. – Он, когда работает, никого и ничего не замечает.

– Все может быть, – рассеянно откликнулся я, изучая следы надругательства над трупом. – А может и не быть… ты готов рискнуть и остаться на отработку изза чрезмерно длинного языка?

– Да пошел ты… – буркнул мгновенно насупившийся парнишка.

Я только головой покачал и, кинув на неуверенно переминающихся мэтров строгий взгляд, сухо велел:

– Подойдите ближе. Оттуда вы ничего толком не увидите, – а когда они неохотно сделали шаг вперед, протянул руку. – Щипцы отдай.

Второй паренек, оказавшийся более сговорчивым, послушно протянул свой инструмент и выжидательно замер. Невысокий, крепко сбитый, со спокойным лицом и на редкость цепким взглядом… хороший из него может получиться мэтр. Внимательный, проницательный и неглупый. Таких надо беречь и учить всему, что только можно. Особенно, если они сами этого хотят.

– Убери, – указал я ему на накрывающую ноги мертвеца окровавленную простыню. – Мешать будет.

Тот послушно стащил с тела мятую ткань, а я удовлетворенно кивнул.

– Молодец. Тебя как звать?

– Верен.

– Рад знакомству, Верен. Что ты можешь рассказать нам о трупе?

Мальчик нервно оглядел лежащее между нами тело и дернул плечом.

– Мужик. Еще не старый, но уже и не молодой. Снаружи мы его уже осматривали – ран вроде нет…

– Вроде или же нет? – уточнил я, не торопясь приступать к вскрытию.

– Нет. Руки и ноги целы, кости – тоже, на голове крови не видно, – буркнул Верен, а затем хмуро указал на красующиеся на нижней части тела синюшнобагровые пятна. – Это ведь просто трупные изменения, да? Они у него по всей спине идут. Я такое уже видел, когда папку на селе хоронил.

Я одобрительно прищелкнул языком.

– Мне нравится твоя выдержка, Верен. Если тебе больше нечего сказать о теле, то возьми нож и сделай вертикальный надрез в ямке между ключицами.

– Я чтото упустил? – тут же насторожился парень.

Ну вот! Я же говорил, что он – умница!

– Есть немного, – наклонившись и оттянув нижнюю губу мертвеца, я наскоро осмотрел его рот, затем по очереди приподнял веки, попытался согнуть пальцы на руке, внимательно ощупал кости лица и черепа, ощупал шею, а затем улыбнулся. – Судя по состоянию зубов, это был довольно бедный человек… и не самый добропорядочный.

– Добропорядочного нам бы сюда не подложили, – фыркнул тихонько белобрысый. – Да и богатенького бы не дали распотрошить.

– Тоже верно. Кстати, у этого типа выбито несколько зубов… причем задолго до смерти… пару раз были сломаны кости носа… есть несколько рубцов на затылке и немало шрамов на теле, которые позволяют предположительно назвать его возможную профессию.

– Вор? – тут же навострили уши мальчишки и, позабыв про то, что «светлый», наперебой выпалили свои догадки:

– Солдат!

– Каторжник!

– Наемный убийца!

– Может, и так, – согласился я и вопросительно посмотрел на хлопающую глазами троицу. – Но если вы правы, то убийцей он был неважным – Гильдия обычно более внимательно относится к своим членами и не позволяет им так опуститься. Хотя, возможно, когдато наш друг серьезно напортачил и вынужденно залег на дно, надолго отказавшись от заказов. Но и в этом случае было бы более логично, если его отыскали свои, и тогда картинка выглядела бы несколько иначе. Что еще важно? Оставшиеся зубы находятся в плохом состоянии – он явно не слишком хорошо питался в последние годы. Кожа морщинистая, дряблая – он явно быстро похудел. Но мышцы все еще достаточно рельефны, чтобы считать, что он был, скорее, работником физического труда, нежели какимто казначеем или неудачливым торговцем. На коже наколок нет, так что о каторжанине, скорее всего, речи не идет. А вот смертельных и видимых глазом травм действительно не наблюдается. Так что предварительно можно сказать, что если его и убили, то не обычным колющережущим инструментом… кстати, вас как зватьто?

– Петер, – почти без промедления отозвался крайний слева – тощий, почти как я, пацан с большими, кажущимися вечно удивленными глазами.

– Грош, – сразу за ним откликнулся средний – хмурого вида крепыш с упрямо выдвинутым вперед подбородком. – А это Молчун. Он почти ничего не говорит. Даже нам. Поэтому спрашивать бесполезно.

Я посмотрел на болезненно худого, какогото утонченнохилого сопляка, отличающегося тонкими чертами лица и определенными признаками ПОРОДЫ, и кивнул. После чего указал Верену на горло мертвеца и уточнил:

– Справишься?

Мальчик кинул обеспокоенный взгляд на застывших рядом друзей, на лицах которых появилось странное выражение, а затем резко выдохнул и резким движением взял со стола лекарский нож. После чего подошел к трупу, выразительно сглотнул и, приставив к его горлу острое лезвие, неуверенно нажал.

– Чуть левее, – аккуратно подправив его руку, посоветовал я. – И сильнее… вот так. Кто из вас знает, что такое единый вертикальный разрез?

– Это когда от глотки до за… паха, что ль? – пробормотал белобрысый.