Некромант по вызову. Трилогия

Я беззвучно пожелал мастеру Лиурою провалиться в какуюнибудь дыру, а вслух ответил:

– Зачем же? Мне бы очень хотелось быть уверенным в том, что ваши неприятности не связаны с моим домом.

А если и связаны, то я, разумеется, ничуть не огорчусь и даже поставлю в своем склепе памятник тому неведомому шутнику, который сумел так ловко испортить «светлому» настроение. И зажгу под ним свечку за вечное здравие. Надо же както отблагодарить хорошего человека?

– Замечательно, – довольно кивнул не заметивший кровожадного блеска моих глаз «светлый», бросив на графа победный взгляд. – Ну что? Вы готовы прогуляться по местным подземельям?

Тот пожал плечами.

– Раз иного выхода нет… барон, вы проводите нас?

– Разумеется, – послушно откликнулся я, мысленно ухмыльнувшись. – Только должен предупредить: подземелье очень старое, и в нем полно ловушек…

– Ничего страшного, – отмахнулся мастер Лиурой, с готовностью подскочив с кресла. – Я там уже был и дорогу хорошо помню. В общемто, мы могли бы обойтись и без вашей помощи, юноша, но магией, как выяснилось, там пользоваться нежелательно, а факел держать комуто надо. Вот вы нам и пригодитесь.

Ах ты, гаденыш… в моем же доме… мог бы он обойтись…

Интересно, как он там исследовать чтото будет, если ходитьто толком не может? Задом наперед?! По узким коридорам?! Почти вслепую?! Или полагает, я тупее валенка и не понимаю, что граф ему в этом не помощник, а сам «светлый», как всегда, хочет за чужой счет самоутвердиться?

Ладно, мастер. Я понял вас предельно ясно. И раз вы не желаете менять свои взгляды на жизнь и, в частности, своей мнение касательно нашей культурной и крайне полезной профессии…

Я улыбнулся, не разжимая губ, и снова кивнул. После чего быстро встал и первым вышел из холла, по пути прикидывая, какие уголки поинтереснее стоит показать своим «драгоценным» гостям.

Они ведь хотели приключений, правда?

Ну так не будем их разочаровывать.

Глава 7

«Не злите некроманта понапрасну: даже находясь на пороге смерти, он не забудет вам отомстить». Народная мудрость.

Вход в подземелье встретил нас настороженной тишиной. Оттуда не доносилось ни зловещих завываний ветра, ни глухих стонов от призраков замученных здесь сто лет назад узников, по краям не висела густая паутина, и вообще, он выглядел самой обычной дырой в полу, которую еще не успели заделать. И которую легко можно было отыскать в темноте методом банального прощупывания и последующего падения.

– Прошу вас, господа. Подземелье в полном вашем распоряжении, – бодро сдвинув в сторону криво положенные доски, я гостеприимно указал на зияющий мрачной чернотой вход и торжественно уступил гостям дорогу. – Правда, если вы помните, совсем недавно туда был совсем другой вход, но мне не понравилось его расположение, поэтому я велел его заложить. И теперь попасть в подземелье можно только отсюда.

«Господа» с сомнением оглядели изрядных размеров дыру, в которую можно было упасть, как говорится, «стоя в полный рост», и недоверчиво уставились на мое сияющее лицо, кажется, решив, что это – всего лишь шутка. Впрочем, могу их понять: полутемный коридор, освещаемый тусклым светом единственного, нещадно чадящего факела, холодный пол, заметно повлажневшие стены, под одной из которой и скрывалась искомая дыра, больше похожая на пропасть… конечно, у них были все основания сомневаться. Но я ответил обоим совершенно невинным взглядом и на всякий случай отступил от края подальше, якобы потянувшись за факелом.

– Аа… где же лестница? – наконец, решил озвучить свои сомнения граф, тщетно пытаясь высмотреть ведущие вниз ступени.

Я виновато развел руками, одновременно пытаясь выдернуть из крепления наш единственный источник света.

– Увы – ее еще не успели сделать. Как и нормальное освещение, кстати. Но вы ведь не собираетесь отказываться от задуманного изза такого смешного препятствия?

Его сиятельство выразительно скривился и вопросительно оглянулся на мага.

– Что скажете, мастер?

Тот недовольно засопел, зачемто кинув в мою сторону подозрительный взгляд, и неохотно бросил:

– Надо идти. Барон, у вас веревка найдется?

Я охотно кивнул:

– Конечно. И мыло тоже.

– Зачем нам мыло? – не понял граф.

Я снисходительно на него посмотрел, напрочь игнорируя ошалело моргнувшего «светлого», и все так же невинно пояснил:

– Так спускаться легче. Разве вы не знали? Если как следует намылить веревку, а потом обмотать ладони тряпицей, которую перед этим тоже надо хорошенько обработать, то соскользнете вниз так быстро, что даже крикнуть «мама!» не успеете. Я так в юности развлекался. За что, как следует догадаться, нередко получал нагоняи от матушки.

Его сиятельство непонимающе моргнул.

– В первый раз такое слышу…

– Это потому, что у вас было скучное детство, – уверенно заявил я, отойдя к противоположной стене и нашаривая в глубокой нише специально заготовленную веревку. Разумеется, готовил я ее не для гостей, а сугубо для собственных нужд, поскольку подземелья – прекрасное место для проведения некоторых неприятных ритуалов. Правда, я не собирался, если честно, туда лезть до того, как чтото прояснится с моим даром. Но чего только не сделаешь ради хороших людей?

– Вот она, пожалуйста, – со всем радушием улыбнулся я, выудив из темноты туго скрученный почти что канат. Который тут же сноровисто прикрепил к недавно вделанному в стену крюку и лихо скинул вниз свободный конец. – Совсем новая, крепкая… кто хочет испробовать ее на прочность?

Как ни странно, мой энтузиазм никого не вдохновил – граф и маг, переглянувшись, одинаково пренебрежительно фыркнули, а потом его сиятельство покровительственно похлопал меня по плечу.

– Думаю, мы предоставим эту честь вам, мой юный друг. Это же ваш замок, верно? Или вы уже не хотите быть нашим проводником?

Я хмыкнул.

– С чего бы это? Держите факел, господин граф. И смотрите – не дайте ему погаснуть: в темноте вам будет очень неуютно.

Его сиятельство добросовестно принял мою ношу и даже заботливо посветил, когда я ухватился за веревку и, усевшись на край каменной плиты, стремительно соскользнул вниз. После чего он склонился над входом в подземелье и с легким беспокойством крикнул:

– Все в порядке?

Высота была не очень большой – всего полтора человеческих роста, – так что я уверенно встал на ноги и бодро отозвался: