Некромант: Пробуждение

Воскрешение вампиров, наших собратьев по несчастью или даже счастью, было нашей второй целью; первой было выжить.

Фляга с бесконечной ёмкостью могла стать средством для сбора крови. Кровь не так уже и тяжело достать, деревень достаточно много, а фляга позволяет безопасно хранить кровь. Как всегда, на это обратят внимание, но это уже будет неважно, когда мы сможем пробудить их. Будет достаточно вылить кровь в то углубление в усыпальнице.

– Ты думаешь о том же, о чём и я?
– спросил Кейн, прерывая мои размышления.

Я кивнул.

– О возрождении остальных вампиров? Да, эта мысль не покидает меня с момента как я пришёл сюда.

– Но ты понимаешь, что это будет непросто?
– продолжил Кейн.
– Мир изменился. Люди стали сильнее, у них есть новое оружие, новые технологии, их много. Мы не можем просто вернуться и начать всё сначала.

– Я знаю, - ответил я.
– Но у нас есть преимущество. У нас есть знания прошлого и артефакты, подобные этой фляге. Мы можем адаптироваться, научиться жить в этом новом мире.

Кейн усмехнулся.

– Всегда удивлялся твоему оптимизму, Хенрик. Но, может быть, ты прав. Может быть, это наш шанс начать всё заново, без оков прошлого, без служения богам и империям.

Мы продолжали исследовать артефакторий и нашли ещё один артефакт, который привлёк внимание Кейна - меч под названием "Кровопийца". Он имел странный, мракобесный вид с чёрным лезвием, увенчанным грозными кривыми зазубринами и кровостоком. Рукоять была обвита кожей, думаю, человеческой, а на гарде были вырезы, напоминающие вампирские клыки.

– Этот меч выглядит потрясающе, - сказал Кейн, внимательно рассматривая артефакт.
– Кажется, он создан для вампиров.

– Кровопийца, да?
– ответил я.

Секунду помедлив я добавил с некоторой ноткой сарказма.

– Какая неожиданность, что оружие для вампиров имеет имя "Кровопийца".

Кейн взял меч в руку и оценил его вес и баланс. Он провёл ладонью по лезвию меча, словно лаская древнее оружие. Его глаза загорелись странным огнём, смесью жажды и восхищения.

– Этот меч, как будто, жаждет крови, - сказал Кейн, смотря на меня вопросительно.
– И я чувствую, что он пульсирует, как живой.

Я подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть меч. Действительно, казалось, что от лезвия исходит едва заметная пульсация, словно оно было наполнено жизнью... или жаждой.

– Будь осторожен, Кейн, - предупредил я.
– Такие артефакты часто имеют свою волю. Они могут быть опасны даже для тех, кто ими владеет.

Кейн рассмеялся, его смех эхом разнёсся по залу артефактория.
– Опасность? Хенрик, мы сами опасность. Мы - создания ночи, я вампир, ты некромант. Этот меч - просто инструмент, который поможет нам вернуть то, что принадлежит нам по праву.

Он ещё пару раз взмахнул мечом.

– Ну, теперь он, в любом случае, пойдёт со мной, и теперь моя игрушка. Кто притронется, руку отгрызу, - сказал Кейн, его голос звучал одновременно игриво и угрожающе.

– Не сомневаюсь, - сказал я, наблюдая, как Кейн любовно поглаживает лезвие меча.

Глядя на Кейна с его новым приобретением, я не мог не задуматься о том, насколько изменился мир вокруг нас и насколько изменились мы сами. Когда-то мы были частью великой империи, служили богам и высшим силам. Теперь же мы стоим здесь, в полузаброшенном хранилище древних артефактов, пытаясь найти своё место в мире, который, кажется, давно о нас забыл.

Мы продолжили исследовать артефакторий, каждый новый предмет вызывал у нас смесь восхищения и опасения. Мы понимали, что каждый из этих артефактов мог стать ключом к нашему возрождению или причиной нашего окончательного падения. Но выбор уже был сделан. Мы вступили на этот путь, и теперь нам оставалось только идти вперёд, навстречу неизвестному будущему.

"Набег"

В артефактории оставались ещё артефакты, но большинство из них казались бесполезными, а как использовать другие мы не знали. Поэтому мы решили ограничиться флягой и новой игрушкой Кейна. Теперь нашей целью было набрать крови для пробуждения остальных вампиров в гробнице. Набрать кровь никогда не было проблемой, и сейчас это тоже не должно было вызвать каких-либо затруднений. Тем более у нас была цель для набега – деревня, где я встретился с Инквизитором. Я долго помню зло, они ведь наверняка меня сдали. Ну и самое главное, эта деревня находилась достаточно близко, а после той резни, что мы учиним, нам понадобится как можно быстрее уходить, как, собственно, всегда.

Покидая цитадель, я оглянулся на её мрачные стены, впитавшие в себя века тьмы и тайн. Массивные каменные блоки, покрытые мхом и лишайником, словно шептали нам вслед древние проклятия. Воздух вокруг был пропитан запахом сырости и тления, напоминая о бесчисленных жизнях, оборвавшихся в этих стенах.

Мы направились к намеченной цели. Кейн был весьма рад покинуть цитадель и, как он выразился, "прогуляться и подышать свежим воздухом". Я, конечно, понимал, что он говорил не в прямом смысле, но задумался: вампиры вообще обычно дышат? Этот вопрос вызвал у меня целую череду размышлений о природе нежити и тех изменениях, которые претерпевает тело после обращения.

Путь проходил весьма быстро, разговоры скрашивали столь бренное времяпрепровождение. По пути Кейн вновь засыпал меня вопросами. Как бы я хотел быть на его месте и задавать вопросы, чтобы получать на них ответы! Его любопытство казалось неиссякаемым, словно он пытался впитать в себя весь мир, который был недоступен ему в годы заточения.

Лес вокруг нас становился всё гуще, деревья тянули к небу свои узловатые ветви, словно пытаясь заслонить нас от лунного света. Тени плясали под нашими ногами, создавая причудливые узоры, а ночные звуки – уханье совы, шорох мелких зверьков в подлеске – создавали зловещую симфонию ночи.

В течение суток мы оказались в лесу около той деревни. Стоило только радоваться, что мы так быстро добрались до цели – сам бы я, наверное, дня три на это потратил. Мы пришли к ночи, что было весьма кстати: если бы пришли раньше, то пришлось бы ждать темноты. Глядя на Кейна, я вновь убедился, что он именно тот, кем я его считал: взгляд жаждущего хищника и слюна, стекающая на землю. Сомнительно называть его рыцарем, да и его сородичей тоже. Теперь главное, чтобы хоть немного крови сохранилось и было влито во флягу, а не в него.