Некромантка

— Нет!

— Я вижу у вас кровь!

— Это от осколков, — Имельда поскорее хотела выйти из этой комнаты. Она уже не видела, как остальные некроманты добивали оставшихся упырей. Только осознав, что все закончилось, поднялся пульс, и руки затряслись.

— Постойте, остановитесь, Маэстро, вас нужно осмотреть! Что случилось!? Что произошло?

Имельда крутилась в аудитории, не понимая, что сейчас в данную минуту ей нужно сделать. Перед глазами крутились картинки прошедшей только что бойни и той, что была с ней на болотах два месяца назад.

— Да не видишь, шок у нее! — рявкнул другой, выходя из лабораторной комнаты.

— У самого у тебя шок! Какого черта вы так долго!? — Имельда оглядела себя. От рубашки по сути ничего не осталось — жалкие лоскуты, держащиеся за счет корсета. Юбка изодрана осколками снизу и в районе бедер от добравшихся до нее мертвых рук. Девушка постаралась незаметно прикрыть ссадины от когтей тканью, направляясь к трости, валяющейся в углу аудитории.

Если б не корсет, обзавелась бы парой дыр на животе. Упыри не лезли к шее… Кидались куда придется. Им без разницы, какую часть вашего тела жрать, сочное бедрышко или нежную шейку.

— Да мы минуты за две сюда прибыли. Вам нужно срочно помыться и обработаться. Яд может попасть в царапины, — совсем не известный девушке некромант с пшеничными волосами, слегка сутулый и усталый на вид смотрел на некромантку пристально, не отрываясь, оглядывая каждый клочок ее тела.

— Пешет! — в аудиторию влетел Маэстро Вельт, — Что случилось?

— Не знаю, — буркнула девушка в ответ, проходя мимо крайне удивленного мага.

Грязная, избитая, в ссадинах, Маэстро вышла из аудитории и хмуро оглядела толпу любопытных зевак, которые уже успели собраться на шум. Молча осмотрев студиозов и преподавателей, она направилась прямо в толпу, которая тотчас перед ней расступилась, боясь замараться, а, может, боясь ее.

Захлопнув за собой дверь в свою комнату, девушка сползла на пол по стенке. Ком подкатил к горлу, и ее стошнило; вернувшись в сидячее положение, она нервно вытерла рот и задрала юбку.

— Вот же… зараза, — на правом бедре сияли четыре царапины от когтей, которые уже начали опухать. Следом был снят сапог, но там зубы прокусили только кожу обуви, а до тела не достали. Был лишь синяк.

Девушка закрыла глаза и, тяжело выдохнув, откинула голову назад, упершись затылком в дверь.

— Не все так плохо, — прошептала. — Все хорошо, все будет хорошо.

Она тяжело поднялась, доковыляла до комода, что стоял у стены, недалеко от кровати. Выдвинув ящик, достала небольшую шкатулку. Пошарившись в ней, вынула два пузырька: один с жидкостью, другой с мазью.

Жидкость она опрокинула в себя, а второй бутылек взяла с собой, остальное убрала и направилась в ванную.

Закончив смывать с себя все жидкости, попавшие во время бойни на нее, девушка выбралась из ванной и взяла пузырек. Зубами она вытащила пробку и вытрясла немного полужидкой вязкой субстанции себе на пальцы. Закусив полотенце, она стала растирать эту «мазь» по царапинам.

— Мм-м, — девушка завыла и стала нервно ходить по ванной комнатке, притоптывая от боли. Выплюнула полотенце и стала дышать ртом, пытаясь отвлечься. — Дыши, дыши, фу-ух, — она ходила и ходила, пока боль слегка не утихла.

Снаружи, из комнаты, донесся настойчивый стук в дверь. Имельда вздрогнула. Схватила полотенце и, обернувшись в него, вышла из ванной, подошла к двери.

— Кто?

— Маэстро Пешет, вас срочно требует к себе директор! Это Зош, госпожа, там собралось экстренное собрание. Очень ждут вас!

Имельда нервно огляделась. Вот так вот закончится ее работа в этой школе, толком и не начавшись, и возможно вообще работа некроманткой.

— Да, сейчас! Мне нужно одеться!

— Я жду вас.

Имельда кинулась доставать чистые вещи, хромая на обе ноги. Боль от царапин не утихала. И, хотя мазь отчасти помогала, она уже постепенно сумела нейтрализовать некоторые токсины в ране, болеть та все равно не переставала. Да и кровь все сочилась.

Девушка достала простынь и оторвала от нее не очень широкий, но длинный лоскут. Обмотав ногу, она принялась надевать на себя комплект чистых вещей.

Уже одевшись и стоя, в чистом скромном, наглухо скрывающем тело, платье темно-зеленого цвета, Имельда смотрела на свои покусанные грязные сапоги, в которых она ходила везде. Они не были теплыми, были комфортными, а главное без каблуков. Другой обуви у нее не было. Точнее была, но не здесь, а дома. Она и помыслить не могла, что ей понадобится вторая пара обуви так скоро.

— Зараза.

Натянув чулки, девушка хлебнула из фляжки, спрятала ее под подушкой и выглянула в коридор.

На улице к этому времени уже стало смеркаться, и в коридоре было сумрачно. Огнекамни, которые накапливали за день солнечную энергию, еще не начали светиться в полную силу.

— Маэстро, вы в порядке?

— В относительном. Идемте.

Глава 2

Прихрамывая, Имельда следовала за неугомонным Зошем, глубоко задумавшись. Чем она занимается вместо того, чтобы искать убийцу родителей? На что тратит свое время вместо того, чтобы заниматься реальной проблемой? Как вообще получилось так, что она снова вляпалась во что-то неприятное? Воспоминания сами собой всплывали в голове, вытесняя окружающую реальность. Вместо коридора виднелся родительский дом, вместо пола — кровать…

Пару месяцев назад

Очнувшись в холодном поту, Имельда все еще слышала пронзительный крик, который словно в пустом котле звенел в ушах несколько мгновений. Успокоив тяжелое дыхание, девушка поднялась. Она умылась и оделась неспешно, безэмоционально, словно заводная кукла.

Улица была по-утреннему пустынна. И, если в центре в это время уже вовсю шло движение, то на окраинах город только-только сбрасывал дрему. В этом не очень богатом, но вполне чистом районе, были широкие улицы, с которых можно было легко просматривать дворы ухоженных домов сквозь резные ворота.

Одинокий мужчина неторопливым прогулочным шагом шел по тротуару вдоль мощеной камнем дороги, выглядывая издалека знакомую ему крышу двухэтажного особнячка. Он прошелся вдоль кованого забора, собранного из крепких прутьев, остановился у высокой витой калитки.

Окна были завешаны плотными шторами и угадать, есть ли кто дома, было невозможно. Но мужчина точно знал, что хозяйка внутри и уже давно никуда не выходила. Дом казался безжизненным и пустым. На улице было еще недостаточно холодно, чтобы отапливать печи в домах, и поэтому дымоход одиноко возвышался над крышей, закопчённой оглоблей.