Некромантки тоже любят

— Вздор. — отрицает с улыбкой в голосе. Я её не вижу, но точно слышу, и она рисуется в моей голове так отчётливо. У него такая красивая улыбка! Но, всё равно мне, кажется, это неправильным и слишком быстрым развитием событий.

— Мне нужно… подумать.

Кристиан отстраняется и заглянув в мои глаза, говорит:

— Давайте не будем спешить. — говорит будто, прочитав мои мысли. — Я понимаю, что это слишком для девушки, только попавшей в новый мир. Вам нужно столько узнать, изучить, овладеть магией. Прошу… — ладонь мужчины ложится на мою щёку, — не избегайте меня и обращайтесь, когда нужна будет помощь. Договорились?

В ровном счёте он говорит то, что мне хочется услышать от мужчины, который действительно мне очень нравится. В очередной раз убеждаюсь, что взрослый магистр — лучше импульсивного парня подобно Эшеру, потому киваю.

— Хорошо. Обещаю.

Кристиан целует меня в кончик носа, от чего я едва не задыхаюсь. Проводит пальцами по руке от ключицы до запястья. Берёт мою охолоделою ладонь и подносит к губам. Его дыхание полуденным зноем, обволакивает каждый пальчик и делает кожу гусиной. Я вся дрожу, наблюдая, как медленно он это делает и то вдыхаю на полную грудь, то не дышу, пытаясь удержать грудную клетку.

— Пойдёмте. Вы совсем замёрзли. — магистр сплетает наши пальцы рук и ведёт меня к общежитию.

Смотрю на нашу тень и уголки губ приподнимаются в улыбке. Мы как настоящая пара, гуляющая по парку вечером. Беззаботные. Влюблённые. И такие счастливые. Идеальное завершение первого в жизни бала и прекрасного вечера.

Проводив меня до комнаты, магистр снова целует мои пальчики, хотя мне хочется окунуться в чувствительный и волнующий ураган, который дарили мне его губы. Вежливый и сдержанный он покоряет меня с каждой минутой всё больше.

— Спокойной ночи! — пожелание вызывает в моём сердце грусть. Он сейчас уйдёт! А мне бы так хотелось узнать о нём больше!

— Спокойной ночи! — отзываюсь я и прячусь за дверью своей комнаты.

Сдерживать себя больше не нужно и потому расплываюсь в широкой счастливой улыбке. Прикладываю пальцы к припухшим от поцелуя губам и, закрываю глаза, вспоминая всё снова и снова. В животе тут же отзываются бабочки, начиная щекотать своими бархатными крылышками. Мне бы успокоится… Сильные эмоции… все дела. Но как это сделать? Я сейчас радуюсь, как ребёнок, кружась среди комнаты и тихо хохоча. Была бы Эдриана сейчас здесь — вызвала бы на меня целителей всей дежурной бригадой вместе с деканом факультета во главе.

Кружусь пока уставшие от танцев ноги не напоминают о себе. Приди в себя, Ари! Умылась! Одела пижаму! И легла спать!

Стоило мне остановится возле своей кровати и потянутся за незаметной защёлкой между лопаток, как лодыжку пронзило ужасной болью. Я вскрикнула, падая на кровать. Такое чувство, что мне на ногу вылили кипяток, потому что от пятки вверх, распространялся настоящий жар. Кажется, что даже кожа вздувается волдырями и мясо живьем отдирают от кости. Из глаз брызгают слёзы, а боль становится такой невыносимой, что я начинаю терять сознание, так и не сумев задрать подол платья и посмотреть, чем это вызвано. Рухнула без чувств, отмечая, что в комнате раздаётся какое-то шипение, но и оно стихает, ведь наступает темнота.

15 глава. Тайна попадания и сюрприз в кулоне.

Боль, которую я так явно испытывала, испарилась. Я думала, что элементарно получила болевой шок и вырубилась, но поняла, что могу чётко мыслить. Я не сплю? Где я? Почему тут так темно?

Будто по команде над головой начали загораться огоньки — звёзды. Из кромешной темноты их свет превратил пустую темноту в полумрак, и я увидела свои руки. К ногам подползали клубы белого тумана, но меня всё ещё пугала тишина. Подул лёгкий ветерок, принося своими потоками белоснежные хлопья-снежинки. Словно из неоткуда появились пушистые ёлки. Снег падал и падал, припорашивая всё вокруг, и вскоре, огоньки заставили сверкать белоснежное покрывало.

— Здравствуй, дочь моя! — женский голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

— Кто здесь? — спросила я.

Из-за одной из пушистых ёлочек вышла красивая женщина и остановилась в шаге от меня. Волосы её были длинные аж до середины бедра и чёрные как воронье крыло. Кожа идеальная будто у фарфоровой куклы и белоснежная, словно это лицо никогда не видело солнечный свет. Огромные синие глаза смотрели на меня с нежностью, а пухлые идеальные губы были чуть изогнуты в улыбке. На женщине длинная накидка с меховым воротником, а украшали ткань настоящие драгоценные камни.

— Кто вы?

— Я — Матерь всех ведьм. — отозвалась она мелодичным голосом.

— Мара? Вы богиня Мара? — захлопала я глазами, сама, не веря своему счастью. Это правда? Я действительно вижу настоящую богиню? Как же я этого хотела!

— Да. — ответила она и я улыбнулась. Как ещё не бросилась на шею на радостях, не знаю. — Но… — начала она и улыбка тут же сошла с моего лица, исчезая без следа.

— Вы здесь не, чтобы отправить меня домой. Верно?

— Верно.

— А как же тогда… Что же мне делать? — слова будто застревали в горле и вырываются болезненно, царапая. На глаза наворачиваются слёзы.

— Я лишь помогла исполнить твою волю. Твой суженый находится в этом мире. — поясняют мне, а щёки уже жгут горячие дорожки слёз. Я же уже знала, что так будет, но всё равно наваливается этот камень на грудь придавливая — не вздохнуть. — Ты не одна, Ариадна. Ты никогда не была одна.

Сама не замечаю, как женщина обнимает меня и утешающе поглаживает по волосам. Шепчет как любят меня родители, бабушка. Говорит про то, что я могу стать спасением этого мира и освободить множество заблудших душ. Они бродят среди живых и не могут найти дороги в Навь, которую здесь называют Гранью.

— Почему так? Разве это не работа некромантов? Я слышала…

— Некромантов в этом мире осталось только два, Ариадна. Ты и тот, кого тебе назначили учителем. — от слов богини у меня вмиг высыхают слёзы.

— Как два?

— Поведаю я тебе легенду, милая. — взяла она мою руку и повела тропою между ёлками в темноту. Стоило углубиться, как мы оказались на полуразрушенном мосту у обрыва, а на другой стороне возвышался мрачный и заброшенный замок. — Этот мир пережил много зла, а сколько ему ещё уготовано. И больше всего это вина богини Арханы, которой было уверенно следить за душами и миром мёртвых. Годы шли, превращаясь в века и тысячелетия. Архана одарила своими дарами многих смертных, целуя их в минуту смерти, тем самым, превращая их в своих жнецов. Вот только дар этот магический со временем убивал в них живое и человечное. Она хотела, чтобы её дети были сильнее. Чтобы все признали её и молились только в её храмах, потому отправляла к своим жнецам пауков. Яд пауков правда сделал их сильнее — стали они не живыми и не мёртвыми. Алчность богини очернила сердца несчастных и свои обязанности они перестали выполнять. Вместо заслуженного покоя умерших поднимали на войны против живых, а души скитались, мечтая о перерождении. Вскоре забывали кто они такие и становились «пустыми». Этих существ собралось столько, что вскоре они восстанут против живых, Ариадна.

— Некроманты? Стать некромантом можно умерев? А как же тогда я? — вскинула я свой взгляд на богиню Мару.

— Ты родилась мёртвой, дитя моё. Врачи сделали просто невероятное и твоё крохотное сердце снова забилось в груди. Твоя мама назвала тебя Ариадной, что в переводе значит «непорочная», «чистая», «священная» и тем же самым подписала тебе жизненный путь очень сложный и тернист. — богиня перевела свой взгляд на замок, пока я обескураженная новостью смотрела на неё не моргая.

«Я родилась мёртвой!» — громыхало в голове раз за разом.