Некто Рвинский

– Может, копирайтером? – заметил лысый мужчина.

– А какая разница, всё равно мозоли набивать надо.

– Смотри, Верка, не перетрудись, а то и сзади появятся, – подмигнул старичок в панамке, и все дружно засмеялись.

– Кто бы говорил, – язвительно усмехнулась старушка. – У тебя, Ваня, они уже давно должны там быть. Ты же сам рассказывал, что даже ночью валютой торгуешь.

Старичок обиженно почесал седенький затылок.

– Вот вредная натура.

– А я вот просто на пенсию живу, – спокойно произнёс моложавый пенсионер в бейсболке и тёмных очках.

Все с удивлением посмотрели на него.

– Так ты Женя уже, наверное, просветлённый? – усмехнулся лысый мужчина.

– Основное заблуждение – это то, что просветление есть, – невозмутимо отозвался тот.

– Да я всегда знал, что ничего подобного нет, – махнул рукой лысый.

– Основное заблуждение – это то, что просветления нет.

– Ну, тогда я не понимаю, есть оно или нет?

– Основное заблуждение – это то, что ты думаешь, что тебе непонятно, – поправил моложавый очки.

Мужчина в задумчивости погладил лысую голову.

– Выходит, я не знаю, что мне понятно? Нет, я прекрасно знаю, что ничего не понимаю, – довольно улыбнулся он.

– Наоборот, ты прекрасно понимаешь, что ничего не знаешь, – моложавый повернул бейсболку козырьком назад.

Мужчина замолчал и, даже, прекратил нажимать клавиши у ноутбука. Экран загорелся синим цветом.

– Ну вот, – сказала старушка в платочке. – Мишка тоже просветлел. Жить, теперь ему придётся на одну пенсию.

Пенсионеры сочувственно засмеялись, весело качая головами и обмениваясь комментариями.

В ветвях могучих тополей шумел ветерок, гоняя по парку клубки невесомого пуха. Иногда, можно было заметить скачущую по деревьям любопытную белку, безбоязненно спускающуюся вниз, чтобы взять из человеческих рук угощение.

Вдоль узких аллей равномерно стояли деревянные лавочки с резными спинками, на которых мирно разместились любители электронных гаджетов. Молодые люди студенческого вида, в кожаных тужурках и узких сапогах с высокими голенищами, чинно прогуливались под ручку с молоденькими гимназистками в длинных платьях. Неторопливо ходили родители с детьми, часто бегающими по зелёным лужайкам за местными птицами.

По кустам шныряли с авоськами небритые личности в стареньких трико и кедах на босу ногу. Они часто останавливались около металлических урн, изображающих неведомых животных с открытой пастью, и долго ковырялись там.

– Коля, ну как успехи? – спросила старушка у подошедшего мужчины с сеткой, доверху набитой разнокалиберными смартфонами.

– Да сегодня, в основном, одноразовые, – пожаловался тот, почёсывая недельную щетину. – И ни одного ноутбука.

– Мне комп новый нужен, – сказала женщина. – У старого процессор барахлит, и матрица накрывается.

– Ладно, как будет стоящее, я тебе шепну. По знакомству, хорошую скидочку сделаю.

– Николай, сколько сегодня заработал? – окликнул его старичок в панамке. – На ящик вискаря хватит?

– Не знаю, – попробовал тот взвесить на руке сетку. – Килограмм, может, не хватает. Да ты же знаешь, я завязал, на машину, теперь коплю.

– Конечно, – согласно кивнул старичок, поправляя съехавшую панамку. – Без авто тебе тяжело таскать.

– Да не то слово, – усмехнулся небритый. – Бывает, мешок целый насобираешь и не знаешь, что делать. Я же не Дед Мороз.

– А что, бородёнку отпустишь и на утренниках подрабатывать будешь, – засмеялся старичок. – Только снегурочку надо. Зинка, пойдёшь к Николаю в напарницы?

– Шёл бы сам, старый. Будете петь дуэтом, у тебя голос подходящий.

– Так я весь новый год вкалывал, – усмехнулся старик. – Вот, только не помню, как в бане очутился.

– В женской, наверное?

– Oх-х, Зинка, – старичок восхищённо покачал головой и, замолчав, усиленно застучал по клавиатуре.

Окончательно выяснив, что в шахматы здесь никто не играет, мы неторопливо отправились на экскурсию по тенистым аллеям парка.

Моё внимание привлекли бегающие трусцой люди в трикотажных костюмах. На голове у них громоздилась странная конструкция, состоящая из наушников с антенной и небольшим планшетом перед глазами. Казалось, что они ничего не должны были видеть, однако, люди уверенно вписывались в любые повороты.

Я попробовал встать на пути, но женщина в старомодной синей курточке ловко увернулась и побежала дальше.

– Скажите, что это? – спросил я у отдыхавшего на лавочке мужчины с похожим приспособлением. Он снял его с головы и, теперь тыкал пальцами в светящийся экран.

Мужчина с подозрением взглянул на меня, осторожно пытаясь убрать прибор за спину.

– Это старая модель, она уже снята с производства и особой ценности не представляет. Продать сложно, думаю, её даже в ломбард не возьмут. Но у некоторых есть совсем новые, – кивнул он на пробегавшую мимо девушку. – Обратите внимание.

– Благодарю! Но мне хотелось бы знать название.

Мужчина огорчённо вздохнул.

– Хорошо, а вам эта штука для чего? – решил я поставить вопрос более конкретно.

Мужчина сидел в раздумьях.

– Ладно, дело ваше, забирайте, – с сожалением сказал он, после небольшой паузы, протягивая мне устройство.

Мы удивлённо переглянулись, и Виктор отрицательно покачал головой.

– Спасибо! Но мы сейчас не в форме.

Мужчина удручённо посмотрел на него, но видя наше молчание, неохотно принялся раздеваться. Снял кеды и спортивный костюм, аккуратно сложив их на скамеечке, и, теперь ёжился от прохладного ветерка.

– Всё? – вопросительно сказал он. – Тогда я пойду.

Я пожал плечами, и мужчина нерешительно встал, собираясь уходить.

– Вообще, конечно, навигатор с радиолокатором штука хорошая, – понимающе сказал он. – В хозяйстве всегда пригодится.

Бросив прощальный взгляд на лежащий поверх костюма загадочный аппарат, он махнул рукой и побежал трусцой по дорожке.

– Спасибо! – крикнул я вслед удаляющейся фигуре в нижнем белье.

Мы повернулись и спокойно пошли дальше по аллее, мимо гуляющих с колясками женщин, молодёжи с вафельными стаканчиками пломбира, и бегающих неподалёку маленьких собачек, радостно резвящихся под неусыпным надзором своих хозяек.