Некурящий 6

— А как же?.. — Я сделал пространный жест рукой.

— Даже при нынешних подозрениях в адрес этой структуры сделать пока ничего нельзя. Даже император не может ТАК давить на торговое сословие без веских доказательств. Нам тут гражданская война не нужна. Так же в Порубежном открыто действует офис жтой структуры. Численность вооруженной охраны — не более семи человек на условиях ротации. Штат "гражданских специалистов" ограничен двадцатью сотрудниками единовременно в черте города. Однако с учетом оперативной базы практически под боком... Да и стоит ли объяснять, как быстро стирается слово "гражданский" и остается лишь "специалист" при нужде?

Покачал головой. Не стоит. Он уже объяснял все это перед отбытием. По-моему, даже в тех же самых выражениях.

— Еще что-то? — Уточняю.

— Да, охраной все так же занимаются наемники иноземцы. Они неплохо оснащены даже по вашим стандартам.

Легкая тень пробежала по лицу Кодариукаса.

— Рассказывай. — Махнул рукой я. Лучше уж сразу узнать, чем потом сюрпризом будет нечто явно неприятное, что скрывалось за этой гримасой.

— Помнишь вши трофейные машины? — Спросил он неожиданно.

Ну да, неплохие такие "Тахо", что достались нам от наемников.

— Они... Сгорели.

— Таааак, — удивился я. — А таверна?!

Вообще-то машины во внутреннем дворики заведения Син находились! И чтобы их уничтожить требовалось, как минимум, взломать часть рунного контура, который буквально превращал здание таверны в небольшую крепость. Да еще и "гарнизон" перебить. А я напомню, что там сейчас вот совсем не мальчики для битья службу несут. Пятнадцать бойцов ССО, командовать которыми, в том числе, предстоит Сергею. Да-да, те самые ребята, которым Син под опорный пункт отвела несколько помещений. В обмен на охрану "Шальной имп... Демоницы".

— Все в порядке. — Заверил Кодариукас. — Их выгнали наружу, чтобы разгрузить пришедший под вечер караван. Ночью они полыхнули.

Нехорошооо... Законные трофеи, однако. Были.

— Значит, как "Новороссийск", да? — Негромко протянул я.

Кодариукас вопросительно приподнял бровь.

— После Второй мировой войны моя страна по репарациям получила линкор "Джулио Чезаре", включив его в состав своего флота. Проигравшая сторона не смирилась и через десять лет корабль, к тому времени носивший имя "Новороссийск" был подорван на рейде в славном городе Севастополе. При этом погибло более шестисот моряков.

— Хм? Ты это к чему?

— Не умеют наши "партнеры" проигрывать. — Негромко констатировал я. — А за такое полагается мстить!

Кажется, мой взгляд очень не понравился капеллану. Но что он мог сделать? Вот именно!

[1]Александр Сергеевич Грибоедов (4 (15) января 1795, Москва — 30 января (11 февраля) 1829, Тегеран) — русский поэт, прозаик, драматург, дипломат, лингвист, историк, востоковед, пианист и композитор. Статский советник (1828).Грибоедов известен прежде всего благодаря пьесе в стихах «Горе от ума» (1824), которую до сих пор часто ставят в театрах России. Она послужила источником многочисленных крылатых фраз.(Источник —)

Глава 10

Глава 10.

— Нет, ты серьезно?! — Поинтересовались хором я и Серега.

Олегыч хитро улыбнулся, разом опростав нехилую такую тару с гномьим горлодером. Уже не первую, кстати, говоря. По-моему, так даже и не пятую.

Покачнувшись, он с некоторой "натугой" постарался сфокусировать на нас взгляд. Сразу на обоих. Получилось так себе. Но он какое-то время добросовестно продолжал попытки.

Впрочем, старик умел признавать свое поражение.

— И что тебя не устраивает? — Поинтересовался он. — Просто и крепко... Работает скрепка!

Я призадумался. Ну да, с этой точки зрения, "скрепка" и впрямь была проста и обладала надежностью молотка. Дварфова. Конструкция — чуть ли не самый примитив. Починить, кстати, чаще всего, можно при помощи того же самого инструмента и такой-то матери для оживления процесса.

Короче, все, вроде бы, правильно. Но все же...

— Нет, ты серьезно?! — Вновь повторил я.

В этот раз соло, раз уж представитель Конторы таки сфокусировал взгляд на мне.

Серега в это время с непередаваемой физиономией осматривал получившиеся конструкции. Я их про себя сразу обозвал "аццкими табуретками".

— Как в Сирии. — Наконец усмехнулся он.

— Да не, — тут же откликнулся я. — Там ты официально был, а сейчас "турист-отпускник" с расширенным набором выживания!

Спец многозначительно похмыкал. На нем ударная доза алкоголя сказалась явно слабее, чем на мне и Олегыче.

— Ну... Допустим. — Согласился он.

Мы кивнули друг другу, как бы подводя черту под диалогом и вновь уставились на представителя Конторы, ожидая разъяснений по выданному нам "усилению". Вернее будет сказать, мне.

И дернул же нас черт отправить во внутренний дворик "на ревизию" прямо посреди пьянки по поводу успешного нашего прибытия на Алор.

— Максим. — Гордо заявил наш "экскурсовод", похлопав руками по внушительному ребристому кожуху.

— МАксим. — Тут же автоматически поправил я, сделав ударение на первом слоге.

— Чего? — Возмутился старик, то ли и вправду не расслышавший моей ремарки, то ли недовольный тем, что его перебили в самом начале "презентации".

Ну, извините. Алкоголь в моей крови не дал смолчать, когда в "этих ваших интернетах" кто-то не прав.

— Хайрем МАксим, — вновь сделал ударение на первую букву "а" я. — Учи историю великого человека. Он ведь лампочку изобрел раньше Эдисона и аэроплан раньше Райтов. Ну и попутно создал самое смертоносное оружие девятнадцатых-двадцатых веков.

С этими словами я с интересом глянул на довольно простой, но функциональный станок, на который и был установлен "адский косильщик", как его прозвали в иных местах и в иные времена. Заслуженно, как по мне.

— Как... Лампочку?! — Отчего-то на этом моменте Олегыча переклинило полностью.

Ну ничего, мне повытрепываться никогда не жалко! Зря, что ли, столько книжек читаю?

— Хайрем Стивенсон Максим, механик-самоучка, не осиливший и пяти классов обычной школы. Кстати, какое-то время он даж работал как Кол, барменом-вышибалой. Крепкий, говорят, мужик был. Кстати, лично я считаю, что идея автоматической картечницы ему и пришла на ум, пока он за стойкой любовался "почтенной" публикой заведения, где и мел честь "разливать".

Отчего-то подумалось, что и нашему полуорку нередко хочется пустить в ход свою бандурину в такие моменты. Но я все-таки заставил себя вновь вернуться к основной мысли.