Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома

С этими словами Эд нас покинул. В эту минуту кто-то позвонил в дверь, и Грэм тоже ушел, поэтому начинать аутопсию мне предстояло в одиночестве.

Сделав первый центральный разрез, как меня учили Клайв и Грэм, я обнаружила нечто, что сильно меня встревожило. Через пару минут стало понятно, что беспокойство вполне обоснованно. За несколько недель работы в морге я видела массу экзотического – живот, заполненный кровью после разрыва аневризмы аорты; печень, целиком состоящую из белых раковых отложений; кисту яичника размером 18 дюймов. Но то, что я увидела в теле мистера Чандлера, било все рекорды. Обычно брюшная полость бывает чистой, но у Сэмюеля все было заполнено свернувшимся желтым гноем. Я даже отступила и отвернулась – желудок не просто жутко выглядел, но и источал чудовищное зловоние.

Вернулся Эд. Потянул носом воздух.

– Перитонит, надо полагать, – весело заявил он. – Вы позволите?

Эд встал рядом со мной. На нем были фартук, шапочка, маска, пластиковые нарукавники и перчатки.

– Кишечник можешь не извлекать, – сказал он. – Тащи все целиком.

Обычно мы сначала перевязывали кишку и вытаскивали кишечник, а затем переходили к другим органам. Но в этом жутком месиве такой способ ни к чему хорошему бы не привел.

Однако даже в таком варианте задача была нелегкой. Приходилось так глубоко зарываться в тело, что я едва сохраняла равновесие. Кроме того, я старалась избегать брызг. В конце концов мне удалось достать все, что требовалось, и Эд помог мне разложить органы на секционном столе. Он приступил к работе, а я занялась извлечением гноя из живота мистера Чандлера, параллельно борясь с рвотными позывами. Затем перешла к мозгу. Доктор Барберри громко и смешно ругался, потому что из-за воспаления стенки кишечника рвались при малейшем прикосновении. Обычно Эд управлялся со всеми внутренностями минут за десять, но тут пришлось возиться около получаса. Я взвешивала органы, как вдруг Эд воскликнул:

– Ага!

Он помахал инструментом, подзывая меня.

– Смотри, – сказал он, указывая скальпелем на печень.

Я не сразу разглядела шов, покрытый гноем.

– Видишь – он еле держится? – с этими словами он осторожно потянул пинцетом один из швов, и тот сразу же подался. – Через него желчь просочилась в желудок – и вуаля!

– И часто такое случается?

– К счастью, не очень.

– И этого нельзя было избежать?

Эд помолчал, а потом конфиденциальным тоном заявил:

– Предоставим это коронеру.

Глава 11

Пасха пришла неожиданно быстро. Мама решила, что праздновать нужно на широкую ногу. В субботу был заказан шикарный ужин из ресторана, а в воскресенье мы встали чуть свет и, принарядившись, отправились на автобусе в город, чтобы как следует повеселиться. Кроме того, в нашем распоряжении был выходной в понедельник – чтобы прийти в себя. Собралась вся семья – родители, Майкл со своей подружкой Сарой и мы с Люком. Такие праздники обычно затягиваются, поэтому мне нужно было найти кого-то, кто присмотрел бы за Харви и Оскаром. С этими нечистокровными «немцами» не так-то просто сладить. Среди недели я обедала с Мэдди – у нас совпали перерывы – и сообщила ей о своей проблеме. Она с радостью согласилась присмотреть за собаками.

– Я все равно не поеду к себе, а у тебя такой прекрасный дом. Я так рада, что на Пасху буду не одна, – сияя, сказала Мэдди.

Мы условились, что Мэдди приедет в Страстную пятницу во второй половине дня и пробудет у меня до понедельника.

В четверг вечером мы с Люком отправились за покупками, чтобы порадовать Мэдди. Мы купили кучу еды, ее любимый сидр и черную смородину к нему, а еще бутылку водки и несколько пакетов апельсинового сока. Не забыли и о лакомствах для наших парней.

В пятницу, с утра пораньше, мы посадили Харви и Оскара в машину и поехали за город, на холмы, чтобы хорошенько их выгулять. Дождь перестал, и установилась замечательная, хотя и слегка прохладная погода. Но собакам холод нипочем. Они полтора часа носились в свое удовольствие и к приезду Мэдди уже благополучно дрыхли на диване. Я подробно проинструктировала Мэдди на предмет ухода за парнями.

– Посмотри только на них, – умилилась она, указывая на Харви и Оскара, развалившихся на диване. – Разве с этими ангелами могут возникнуть проблемы?

Она подмигнула мне, и мы с Люком уехали.

До родителей добрались быстро и привезли запас еды на три дня.

– Твой брат не останется, – сказала мама, как только мы вошли, – так что вы можете расположиться в большой комнате.

– Добрый вечер, миссис Уильямс, – с улыбкой сказал Люк и чмокнул маму в щеку.

Замечу, что Люк и родители сразу поладили. Маме нравилось, как он обо мне заботится, она была несказанно рада, что ему удается держать меня в узде. Мне казалось, что с возрастом я остепенилась, но уверена, что мама едва бы согласилась с этим. Я считаю себя человеком вполне здравомыслящим и комфортным в общении и буквально вздрагиваю, когда мама или папа напоминают мне о том, что я вытворяла, будучи подростком. И все-таки порой я замечаю, что мама смотрит на меня тем же взглядом, что и в юности. Хорошо, что у папы с Люком нашлось много общего, и пусть по большей части это касалось футбола, они отлично поладили и чисто по-человечески. Впрочем, для папы было важно только одно – чтобы мне с Люком было хорошо.

– Вы как раз вовремя, – сказал папа. Я огляделась, стараясь понять, что он имеет в виду, и тут папа подмигнул Люку. – Футбол!

В нашей семье есть неписаное правило: полтора часа мужчины смотрят матч, и в это время им никто не должен мешать. Мы с мамой занялись интернет-шопингом, не забывая обращаться к спинам папы и Люка, чтобы поделиться соображениями о том, насколько в сети все дешевле. Мне даже удалось склонить Люка на нашу сторону и заставить его поучаствовать в наших покупках своей кредитной картой. Это было нашей большой победой.

К вечеру Страстной пятницы в доме Уильямсов царила по-настоящему праздничная атмосфера. Мама приготовила огромную кастрюлю чили, испекла хлеб и подала, по словам папы, «настоящее масло, а не какую-то хрень».

В субботу утром мы долго валялись в постели, а в полдень нас ждало традиционное шотландское жаркое. Потом мужчины снова взялись за футбол, а мы с мамой отправились в центр города на уже вполне реальный шопинг и снова с кредиткой Люка. Вы можете упрекнуть меня в расточительности, но поймите же, наконец, что, несмотря на все свое таинственное очарование и мрачное великолепие, работа санитара морга оплачивалась более чем скромно. А ведь еще нужно платить за дом. Какой уж тут шопинг.

Субботний вечер прошел спокойно. Я не выдержала и позвонила Мэдди, чтобы узнать, как дела. Естественно, и у нее, и у собак все было прекрасно.

– Не понимаю, чего ты так за них волнуешься, – сказал Люк.

Однако он, как и я, отлично знал, на что способны наши парни. Иногда они могут начать носиться друг за другом по дому, по лестницам и кухне, выбежать в сад… Впрочем, успокоить их довольно легко.

Вскоре доставили заказанный мамой индийский ужин, после которого мы рухнули на диван и целый вечер смотрели телевизор.

Настало воскресенье с его традиционной битвой за ванную. Всем нужно было быть готовыми к половине двенадцатого, и никто не хотел оказаться в душе последним, чтобы выслушивать, как его торопят все остальные. Впрочем, нам удалось все хорошо спланировать и собраться вовремя. В городе мы встретились с Майклом и Сарой. Мама с папой, по обыкновению, отправились в клуб, куда должен был явиться и дед с компанией друзей. Это было, конечно, место что надо, но с одной оговоркой – самой молодой его посетительницей являлась подружка моего брата Сара. За ней по возрастному ранжиру следовал Майкл, потом мы с Люком, а затем возникал страшный разрыв в четверть века, простирающийся до моих родителей, после которых возраст завсегдатаев стремился к бесконечности.