Нелюбимый мной, нелюбящий меня

Ворон встретил ворохом писем. Накладные, бумаги о добыче, отчеты гильдий и, как ни странно, любовные послания. Алидар, Эйлин, знакомый Флаар… Все нераскрытыми полетели в камин. Я бы поступила точно так же, но инициатива была в руках мужа. Он, сверкнув глазами и бросив на меня сердитый, неприязненный взгляд, бросил их в огонь, сопроводив действие зубовным скрежетом. Как ему объяснить, что я не стала бы их даже открывать, что ни одно слово, произнесенное или написанное другими мужчинами, не доставляет радости? Как?..

Он с головой окунулся в дела, иногда даже на пару дней оставлял меня одну… А я ждала, молила богиню защищать его…

Почти сразу после нашего возвращения из Бербурга в замок потянулись просители. Оказалось, что герцог олицетворяет высший суд. Вершить правосудие выпало мне. Нэймар, вникнув в несколько дел и услышав мои рассуждения, сказал, что я умница и способна принимать решения без его участия. У него и так много забот. Меня поглотила пучина тяжб и хлопот по дому, его — омут проблем в шахтах. Если бы ни конные прогулки и ночи, проводимые в смежных комнатах, мы бы вообще не общались. Я не могла не задаваться вопросом, а как вел бы себя Нэймар, будь рядом с ним та самая, любимая? Сомневаюсь, что так же…

Наступила осень, раскрасив деревья и подняв в небо стаи перелетных птиц. Нэймар в очередной раз уехал в шахты. Должен был вернуться только к вечеру. Я разбиралась с очередным делом, когда почувствовала, что подарок Келиара нагревается. О, Эреа, сохрани! Я бросила все, побежала за тоты, отправила огненную птицу Нэймару только с двумя словами "Амулет теплый!". Лихорадочно соображала, что делать. Оповестила стражу. Велела готовиться к нападению. Эльфы поняли сразу, на людей пришлось прикрикнуть. В течение часа вся охрана была поставлена на уши, слуги подготовлены и вооружены. Приехал, нет, примчался Нэймар, коня он загнал, тот замертво упал почти у самых ворот замка.

— За мной, быстро! — скомандовал муж, побежал в спальню.

Вынул из шкафа доспехи, свой и мой.

— Одевай, быстро! У нас очень мало времени.

Просить меня дважды не было нужды. Я скинула платье, переоделась в костюм для верховой езды. Брюки в бою предпочтительней. Накинула доспех, полностью одетый Нэймар помог застегнуть ремешки. Муж прижал меня к себе, нежно поцеловал в висок.

— Будь осторожна, да сохранит тебя Эреа, — пробормотал он.

— И ты, умоляю, будь осторожен, — прошептала я.

Он выпустил меня, побежал к двери. Я, подхватив меч, поспешила за ним.

Еще полчаса напряженного ожидания в сгущающейся темноте. Мы не знали, откуда придут враги. Я очень надеялась, что они не придут вообще, но горящий огнем амулет на груди говорил другое. Зажгли факелы. Тьма, испугавшись пламени, отползла под стены, взмыла в небо. Ничего не происходило. Потом во двор со стены упал человек охранник. Его напарник заорал "Тревога!" и в последний момент прикрылся от стрелы щитом. На стену забросили крючья, металл хищно сверкнул отблесками огня. Охрана кинулась рубить веревки. Мы с Нэймаром бросились на стену. По лестницам, по веревкам карабкались орки. Их было очень много… впервые видела орков не на картинке и жалела об этом…

Орки нападали только с одной стороны, с одного угла. Там был огромный валун, частично задействованный при возведении стены. В других местах вдоль стены зияла глубокое ущелье, на дне которого бесновалась пенная горная речка. Орки, видимо, намеривались взять числом, а не хитростью. Да, королевство людей, в частности надел герцогов Аверских был близко к их границе, но все равно… Как они дошли до замка незамеченными? Как?

Сеча, кровь, крики, команды, лязг металла. Я сражалась, как могла, но против стольких… я начала уставать, а они все лезли и лезли. Нэймар был недалеко, он бился, как демон. Казалось, усталость ему неведома. Эльф, сражавшийся рядом, захлебнулся кровью и рухнул вниз. На его месте вырос огромный орк, просто огромный. Я ударила, он лениво отразил. Другой рукой схватил меня за голову… Эреа, береги мужа, умоляю… В доли секунды я поняла, что враг утащит меня, я нужна в качестве заложницы. Глупцы… за меня им никто ничего не отдаст… В руку орка вцепился Тирей, выиграв мне свободу и секунду времени. Секунда… Иногда ее достаточно для удара. Я не медлила, пырнула громадину в район сердца. Орк дернулся, стряхнул с себя пса, стукнув им о камни. Собака взвизгнула и затихла. Только не это! Я повернула меч и всем телом загнала его глубже в грудь врага. Орк дернулся еще раз и обмяк, заваливаясь на спину. Я с трудом выдернула меч и обернулась посмотреть на мужа… Нет! Нет! На моих глазах двое орков всадили ему копье в грудь и, подняв над зубцом стены, попытались стряхнуть в пропасть. Нэймар цеплялся за копье, обеими руками, но соскользнул. Я закричала, бросилась к нему. В голове был только одна мысль — удержать, удержать, не дать упасть… Перегнулась через стену, вгляделась в темноту. Сквозь пелену слез увидела, что Нэймар висит над бездной, одной рукой вцепившись в странную блестящую веревку.

— Держись! — крикнула я, схватившись за веревку и пытаясь втащить его обратно на стену.

Он поднял голову, встретился со мной взглядом.

— Мирэль, ты сможешь, тяни.

— Молчи, — всхлипнула я. — Береги силы. Я вытяну тебя. Вытяну.

— Я знаю, — прохрипел он. — Ты сможешь, смотри на меня, только на меня.

— О, Эреа, дай мне сил, — шептала я, упираясь в камни ногой, намертво впиваясь в веревку, боясь даже подумать о том, что будет, если я ее не удержу. Но богиня смилостивилась. Несколько рывков, и между зубцами показалась голова Нэймара. Я схватила мужа за плечо и последним усилием втянула на стену. Он упал на камни, зашелся кашлем, я перевернула его на спину, поддержала голову.

— А говорила, не умеешь колдовать, — между приступами кашля пробормотал он, улыбаясь.

— Я и не умею, — кивнула я. О, Эреа, не дай ему умереть, не дай, умоляю…

— Ага, веревку Тирей наколдовал, — прохрипел он, не сводя с меня глаз.

— Разве не ты?

— Нет, — он снова закашлялся. Потянул руку к моему лицу: — Мирэль…

И потерял сознание.

— Нэймар, — позвала я. — Нэймар, — громче, будто это могло что-то дать. Я зажмурилась и крикнула в небо: — Лекаря сюда!

На мой голос гулом откликнулись стены. Говорят, этот крик слышали даже в городе… Говорят, поэтому лекарь так быстро приехал… А я рыдала на груди мужа, моля Великую о милости… Вокруг удивленные эльфы и люди ходили, пытаясь выискать хоть одного целого орка. Говорят, их разнесло в клочья магической волной…

Нэймар лежал на кровати. Я сидела рядом и смотрела на заострившиеся черты лица, темные тени под глазами, бледные, словно восковые губы… Он два дня пролежал без сознания. Лекарь, просидевший вместе со мной ночь у постели герцога, ушел, сказав напоследок, что если муж не придет в себя до вечера, то умрет… Часы на башне только что отсчитали полдень. Имя Великой не сходило с моих губ. Отпаивая мужа всякими настоями, меняя ему повязки, промывая отравленную рану зельем, я молила богиню о жизни для Нэймара. Но она была глуха к моим молитвам, он не приходил в себя.

Рядом заскулил Тирей. Ему тоже крепко досталось. Но ничего, оправится. Я повернулась к собаке:

— Что, мой хороший? — погладила его большую голову, с помощью губки влила в рот лекарство. Пес благодарно лизнул ладонь и, вздохнув, закрыл глаза. Я потрепала его по шее, встала, вымыла руки и повернулась к мужу. Прямо передо мной стояла женщина и внимательно меня рассматривала. От изумления я потеряла дар речи и только и могла глядеть на незнакомку в ответ. Угрозы от нее не исходило. Наоборот, покой. Когда я уже решила, что мне от усталости мерещится, женщина заговорила.

— Так ты хочешь, чтобы он жил? — спросила она.

— Больше всего на свете, — выдохнула я.

— Но он же тебя не любит, — она склонила голову набок и не сводила с меня глаз. В ее взгляде было любопытство и лишь нотка издевки.

— Разве это важно?

— А разве нет?

— Нет, — я покачала головой. — Главное, чтобы жил.

Она кивнула. Серьезно, словно взвешивая, стоит ли продолжать разговор.

— Что ты готова отдать за исполнение желания?

— Все!

— И жизнь? — она вопросительно подняла бровь. В глазах мелькнуло недоверие.