Нелюбимый мной, нелюбящий меня
Шрифт:
— Лорд Нэймар, — окликнул мужа Посланник. — Нам нужно поговорить.
Голос лорда был спокойным и лишенным эмоций.
— Конечно, лорд Кадруим, — ответил муж, вставая. Я вложила ладонь в его протянутую руку, но так и осталась сидеть, прикованная к месту уточнением Посланника.
— Только с Вами, лорд Нэймар. Только с Вами.
Это было сказано очень вежливо, исключительно учтиво, но настаивать на своем участии в разговоре мне даже не пришло в голову. Нэймар собирался что-то возразить, но я опередила его.
— Иди, все в порядке, — я сжала ладонь мужа, ободряюще
— Мне бы хотелось участвовать в беседе, — вдруг заявил перио. Голос его был напряженным и настойчивым. Гоблин явно не считал возможным получение отказа. Лорд Кадруим на мгновение задумался, потом кивнул.
Сквозь открытую дверь я увидела, как все трое поднимаются на второй этаж в кабинет Посланника.
— Не обижайтесь, леди Мирэль, — посоветовал ведар.
— Что Вы, я и не думала обижаться, — заверила я собеседника. — Просто удивилась.
— А я таким ситуациям даже не удивляюсь, — улыбнулся Беро. — Давно решил для себя, что дела посольские, как дела сердечные. Зачастую мало логики, множество неожиданностей, случаются ошибки и досадные недоразумения, и за всеми закреплено право на капризы.
Я рассмеялась:
— Какое удачное сравнение.
— Я Вам больше скажу, — сделал загадочное лицо ведар. — Подходит для любого посла во все времена.
— Спасибо, учту. Господин Беро, Вы давно работаете при посольстве?
— Давно, — кивнул он. — Уже сорок лет. Начинал работать с перио Каддусом, а потом сюда назначили перио Баркема. Я тогда подумал, что многое поменяется. Все-таки другой гоблин, другой подход. Но нет, — ведар пожал плечами. — Оказалось, все одно и то же. Послы везде одинаковые.
— А в чем заключается Ваша работа в посольстве? — осторожно спросила я, уверенности в том, что мне можно задавать такие вопросы не было.
— Так просто и не объяснить, — ответил ведар и замолчал.
Я поняла, что это такой вежливый отказ, и уже жалела, что позволила своему любопытству вольничать. Беро мне нравился, и не хотелось давать ему повод думать обо мне, как о шпионке. К моему огромному удивлению гоблин продолжил.
— Магическая защита, лечение, советы… Много всего. А иногда для правильной оценки происходящего нужен трезвый свежий взгляд. А с кем обсуждать вопросы политики страны послу? Ведары как никто подходят на роль наперсников.
Беро улыбнулся тепло и располагающе. Думаю, если бы не это, я никогда не осмелилась бы спросить, чем гоблину так не понравился виконт.
— Почувствовал в нем гниль, — ведар неприязненно скривился. — А руна подтвердила догадку. К сожалению.
Увидев мое недоумение, он грустно улыбнулся и пояснил:
— Люблю ошибаться в таких случаях. К несчастью, я ошибаюсь редко. А виконт… Вы наверняка понимаете, что я не могу сказать, что именно он делает, — извиняющимся тоном добавил гоблин.
— Понимаю.
Последовала пауза. Новые темы разговора на ум не приходили, а все мысли крутились вокруг беседы Нэймара с послами.
— Хотите, я расскажу о рунах? — предложил гоблин. Видимо, ему не нравилось затянувшееся
молчание.— Конечно, это очень интересно, — живо откликнулась я. Нужно было отвлечься.
Ведар рассыпал на столе костяшки и разобрал их по кучкам. Дома у меня был свой набор, но у гоблина рун было чуть ли не в два раза больше. часть рун отвечала за эмоции, часть за действия, большая часть показывала родственные и другие связи. Четвертую категорию Беро назвал 'соединяющие'. Эта группа была мне совершенно незнакома.
— Без них невозможно сделать ни один правильный расклад, — сказал ведар. — Без них все остальные — набор резных косточек.
Он рассказал мне о значениях некоторых рун, но подчеркнул, что правильно толковать их может только обладающий даром.
— И что увидит обладающий даром? Будущее? — заинтригованно спросила я.
— Нет, — улыбнулся гоблин. Что скрывать, с каждой минутой общения ведар нравился мне все больше. Беро располагал к себе, казался своим, давно знакомым. — Грядущее слишком изменчиво, чтобы можно было вот так просто его предсказать. Лучше всего видно прошлое, оно уже свершилось, оно неизменно. Но еще хорошо видно настоящее. Если к дару добавить опыт, то можно увидеть много интересного, — он лукаво подмигнул.
Вот и развеялся миф о том, что ведарам известно будущее. Было даже немного жаль. Только я хотела спросить о чувствах, которые по слухам могут создавать ведары, как вернулся Нэймар. Он был чернее тучи и, судя по горящему взору, зол, как все демоны, вместе взятые.
— Мы уезжаем, Мирэль, — подойдя, он положил руку мне на плечо. Я встала.
— Мне было очень приятно познакомиться с Вами, господин Беро, — вежливо попрощалась я. — Надеюсь, мы еще увидимся.
— Я тоже рад знакомству с Вами, это большая честь, — сказал Нэймар.
Гоблин сожалел о нашем скором отъезде и, пожав мужу руку, пошел вместе с нами к выходу.
— Леди Мирэль, лорд Нэймар, прошу Вас, останьтесь, — в зал вошел Посланник. По его красивому спокойному лицу было невозможно что-либо прочесть. Ни намека на эмоции. Воистину Ледяной Лорд. Рука мужа вновь скользнула мне на плечи.
— Благодарим, лорд Кадруим, за приглашение, — нарочито спокойно ответил Нэймар. — Но мы не смеем больше злоупотреблять Вашим гостеприимством.
Я не понимала, что произошло. Но предпочла в разговор не вмешиваться. Если Нэймар игнорирует просьбу Посланника, то причина этому должна быть веская.
В холе нас ждал перио. Он не так хорошо владел собой, как лорд Кадруим, поэтому на его лице отражалась гамма чувств. Гоблин был сердит, расстроен и растерян. О чем же они разговаривали?
Нэймар попросил меня подняться в нашу комнату и собрать вещи. Я не спорила. Не знаю, что они обсуждали напоследок, но когда я вернулась, все четверо молчали. Лорд Кадруим и перио Баркем стояли справа от лестницы, а Нэймар и Беро, качающий, как мне показалось, осуждающе головой, слева. Горничная понесла к карете собранный при мне сверток с одеждой. Муж еще раз попрощался с послами и Беро, приобняв меня за плечи. Почему-то подумалось, что он меня защищает. Но… неужели от послов?