Немая смерть

Начала поединок Мику, швырнув пару кунаев. Ну, букидзюцу у неё на высоте, только я давно вышла на тот уровень, когда простое метательное железо не представляет весомой опасности. Оба ножа сбила на подлете любимой Дайтоппой, да ещё и сестру умудрилась слегка задеть. Хорошо ещё, что много чакры в технику не вкладывала.

Дальнейший спарринг проходил по тому же сценарию — Мику пыталась что-то предпринять, я отмахивалась Великим Порывом. Нет, у неё были интересные задумки вроде попытки разбросать самораспечатывающиеся свитки с чурбачками для каварими или техника напитки мышц райтоном, просто разница в уровнях оказалась слишком велика. Мне даже не пришлось покидать песчаный кружок метров десять диаметром, чтобы не позволить сестре прорваться на ближнюю дистанцию. Сколько она тренируется всерьёз, два года? Против моих шести.

Плюс нужно учитывать разницу в опыте. Не стану упоминать про схватки с врагами, это подразумевается само собой, поговорю о другом. В армии считается, что подчиненный должен быть занят, желательно чем-то полезным, иначе в голову ему лезут ненужные мысли, и энергия перехлестывает через край. Поэтому в попытках минимизировать грядущие неприятности все капитаны устраивают тренировочные бои, учения, обязательные курсы повышения квалификации — словом, что угодно, лишь бы у генинов и чунинов свободного времени не оставалось. Особенно у генинов.

Конечно, в периоды напряженных боев шиноби занимались только боями. Но затишье в боевых действиях иногда длилось месяцами, народ успевал отдохнуть, расслабиться и начинал искать развлечений. Вот тогда-то змеехитрое начальство — а к концу войны простаков просто-напросто не осталось, выбили — при первых признаках расслабона и включало машину репрессий.

Если бы я не хотела оценить сестрино тай, приблизиться она бы так и не смогла. Однако постольку, поскольку я перестала поливать её ветром, она вышла на короткую дистанцию и, в целом, показала неплохую рукопашку. Техника ударов хорошая, не увлекалась, пыталась применять печати. Но, опять же, опыта не хватило, и Мику сунулась в подготовленную ловушку.

— Что с ней? — Юмико-сама без малейшего признака беспокойства рассматривала тело дочери, сгруженное возле её креслица на специально постеленный кусок ткани.

Восхищаюсь этой женщиной.

— Легкое оглушение. Очнется через десять минут. Последствий не будет.

Опекунша чуть кивнула, принимая информацию, и коротко вопросила:

— Твой вердикт?

— Чунин Д-ранга.

— Ты слишком снисходительна, — словно сердитая кошка, фыркнула Юмико-сама.

— Нет. Она не горячится и думает головой, для Д-ранга этого достаточно.

В Конохе и, вслед за ней, в других гакуре под словом «ранг» подразумевают в первую очередь полноценных шиноби, различающихся уровнем личного мастерства. То есть генином считается выпускник Академии, ничего толком не умеющий, чунина можно посылать на серьёзные миссии и рассчитывать, что он их выполнит, а джонином называют кого-то сложноубиваемого и достаточно опытного, чтобы командовать отрядом из трех человек. Утрирую, конечно, но в целом ситуация такова.

У нас чунин — звание. Не личинка шиноби вроде генина, а всесторонне подготовленный специалист, способный отвечать за свои поступки. Джонинами становятся опытные шиноби, вовсе не обязательно обладающие выдающимися бойцовыми навыками, зато достаточно опытные, чтобы командовать людьми и планировать сложные операции.

Внутри каждого звания есть отдельные категории, вот они-то и называются рангами. Д-ранг у чунина означает, что человек знает основы, с работой знаком, однако в одиночку на дело его лучше не выпускать. Можно, если припрет, но не нужно. Полноценным шиноби считается, начиная с С-ранга, они же в мирное время специализируются на выполнении миссий такого же уровня — как правило, парами или тройкой. Учивший их сенсей, бывший чунин В, А или даже S-ранга (да, да, есть и такие!) пошел на повышение, но команда не распалась и продолжает работать вместе.

Сейчас идет война. Учитывая то, каким неумехам присваивают чунина, Мику следующее звание точно заслужила.

Идущая на западе война быстро затухала, бойня надоела всем. Дело неуклонно шло к подписанию мирного договора. Всем заинтересованным лицам, обладающим хотя бы зачатками мозга, было очевидно, что, разобравшись с Ивой и Суной, Лист перебросит войска на помощь своим верным союзникам, и тогда Облаку и Туману не поздоровится. В первую очередь, конечно, Туману — Облако вело себя относительно прилично.

Война с сильнейшей гакуре, пусть и ослабленной предыдущим противостоянием, Кири абсолютно не нужна. Туману ведь тоже сложно приходится. Он умудрился вести боевые действия сразу на нескольких фронтах против коалиций мелких деревень и вольных кланов, у него напряженность в отношениях с Кумо, кланы разобщены и устраивают друг другу подлянки. Одно только наличие в шаговой доступности такого раздражителя, как милейшие Кагуя, должно добавлять остальным немало головной боли. Словом, если в войну вмешается Коноха, Туман рискует потерять всё, достигнутое с момента основания. Неприятная перспектива.

Мизукаге и его советники прекрасно понимают, что войну надо заканчивать. Вопрос в том, как? Просто взять и прислать послов с предложением мира означает обесценить все потери, понесенные за шесть лет схваток с Узумаки, и по сути мало чем отличается от акта капитуляции. Другое дело, если Узушио падёт. Да, при штурме погибнут многие шиноби, зато у Конохи исчезнет повод помогать союзнику плюс исчезнет главный раздражитель, мешавший осуществлению планов в регионе. Мир можно будет заключать на совершенно иных условиях!

Расклад понимали обе стороны. Предстоящая схватка станет решающей и последней в войне. И Узушио, и Кири стягивали войска в единые кулаки, оставив в Лапше и на севере чисто символические силы, остров лихорадочно готовился к обороне. Укреплялись барьеры, маленькие дети и старики караваном отправились в Лист, прибывшие шиноби тренировались, как проклятые… Мы с сенсеем не были исключением. Нас вызвали на остров, потому что сочли достаточно опытными и сильными для будущего сражения. Мику оказалась здесь же по вине сокомандника — старейшина Аой заявил, что верит в победу и не станет отправлять внука в Коноху. Старикан играет в политику, подставляя своим решением команду генинов под удар. Хотя в определенном смысле он прав — если сейчас Узушио падет, великим кланом нам уже не быть.

— Нас зачисляют в Первую армию, — вернувшись из штаба, сообщил сенсей. — Первая дивизия, второй полк, командир — Узумаки Йоши-сама. Вечером пойдем ему представляться.

— Нас повысили?

— Выходит, так.

Шутка, понятная лишь ветеранам. Изначально планировалось, что чем меньше номер у части, тем престижнее в ней служить — то есть в первом полку первой дивизии и снабжение лучше, и бойцы сильнее, чем во втором полку второй дивизии. В начале войны эту идею даже выдерживали какое-то время. Потом наплевали.