Немая связь
Шрифт:
Я даже покраснела. Конечно, я не маленькая девочка, чтоб так смущаться. И всё в жизни повидала, но осознавать, что я, два часа плавала с обнажённым Рикком…
Слава богу по мне не было видно, как я покраснела. Спасибо моей загорелой коже. Я отвернулась и на всякий случай отошла за пальму. Я слышала, как он вышел из воды и спустя минуту он обнял меня за плечи, и я вздрогнула от этого прикосновения. Повернувшись к нему, я увидела «Тебя проводить? Думаю, твои друзья заждались тебя»
«Конечно – вспомнила я – тебя познакомить?»
«Нет – улыбнулся он – не сейчас. Позже»
И вот снова идя по джунглям с другом, мне стало так свободно и хорошо.
Глава 2 «Необузданность»
Мои друзья не понимали, почему я прибежала вся мокрая и перевозбуждённая. Сложно было не заметить, что я где-то купалась. А вот называть моё святящееся от счастья лицо, – естественным было трудно. Так как не часто, мне приходилось быть по настоящему радостной. Несмотря на то, что я всегда была заводилой компании.
– Воу, воу, детка – крикнул Эдемс, мой младший брат, – ты чего такая счастливая?
«Я плавала с Рикки. Я его нашла. Он меня нашёл», – и тут до меня дошло, что до настоящего момента, мой брат и думать забыл, что я могла вернуться на остов из-за друга. Так как я никогда не вспоминала про него вслух при родителях. А сейчас, я совершила небывалую глупость. Забывшись, я показала свой ответ брату на немом языке. Ведь с Рикки я общалась только так. У меня вошло это в привычку после встреч с другом. Лицо брата мне не понравилось.
– Ты свихнулась? – спросила Тенси – что за жесты? Мы умеем говорить!
Я не ответила подруге. Мои глаза были прикованы к брату. Как он отреагирует на это? Разница в возрасте у нас всего два года. Это не мешало общаться ему со мной на равных. Он всегда был в центре внимания у моих друзей. А ещё в детстве, он был обижен на меня, за то, что Рикки не брал его с нами в путешествия. Друг говорил, что он не дикий, он не видит в нём свободу. Мой брат, тот кто живёт играми с людьми, а не с миром. То есть, если перефразировать на современный лад, то мой брат тусовщик и отнюдь не тот человек, который смог бы так же увлекательно познавать мир джунглей как я.
– Опять он? – нахмурился Эдем. Естественно он помнил, почему родители запретили мне сюда возвращаться. Теперь он меня сдаст, – Этот дикарь?
– Да – ответила я и пошла переодеваться, – и не надо играть роль старшего брата. Я сама всё помню и не надо сейчас мне читать нотации.
– Он же опасен для тебя, – крикнул брат, – родители запретили тебя с ним общаться. Он же псих.
Перепрыгнув через периллы лестницы, мне не составило труда вернуться к брату, подойти к нему вплотную и прошипеть:
– Не смей так его называть, – брат немного вздрогнул, – ты просто в обиде на него, за то, что мы не брали тебя с собой. Но пойми, – увидев его детские глаза, в которых до сих пор была обида, я смягчающе улыбнулась, – ты не тот, человек, который полюбил бы такую вот игру с природой. Тебе только тусоваться и нравится. Рикки видел в тебе это ещё тогда.
– Родители, – вот же вредина – запретили тебе.
– Я давно уже не маленькая Эдемс, – огрызнулась я – между прочим я совершеннолетняя и могу теперь думать своей головой, – в его глазах промелькнула зависть, – тем более ничем опасным мы не занимались.
– Никаких пантер, плавания с акулами и прыжков со скал?
– Нет, – ответила я, –
но спасибо за идею, непременно ею воспользуюсь.– Нет, Лирель, –крикнул брат, – я же волнуюсь за тебя. Что если с тобой что-нибудь случиться? Здесь столько опасных тварей и вообще здесь повсюду очень опасно.
– Ты трус, – усмехнулась я, – именно поэтому тебе не надо обижаться, на то, что я не брала тебя с собой.
Я знала, что он обидеться. Но ведь лучше правда, чем ложь и отмазки.
– Отдыхайте, – весело крикнула я очумевшим друзьям и брату, – вилла в вашем распоряжении, можете устроить вечеринку и пригласить местных богачей. Только громко не шумите. Джунгли всё слышат.
– Братишка, – смягчилась всё же я, – обещаю, что возьму тебя погулять с Рикки если ты будешь себя хорошо вести. Но сначала я наслажусь свободой сама.
Друзья восприняли моё разрешение на вечеринку очень буквально и уже на следующий день собрали солидную тусовку из местных богачей в моём доме. Я была рада. А ещё, вскоре после ссоры с братом, они устроили мне радикальный допрос: что это за Рикки, какую опасность он для меня представляет и где я вообще пропадала?
Но ответа как такового они не получили. Ночью следующего дня мне не сиделось на месте. Шумная вечеринка внизу меня ничуть не интересовала. Сердце билось, как заведённое, а понять от чего я не могла. Может от предчувствия приключения? Не знаю почему, но я надела купальник и оделась в любимые шорты с майкой. А потом около часа просто сидела и ждала. Пыталась почувствовать немую связь. И кажется почувствовала, она кричала мне только одно: он придёт за мной. Я оказалась права. В тот момент, когда я уже решила самой идти на поиски друга, он влез в моё окно. С его ростом это было довольно-таки грациозно. Я была ему по грудь, и это придавало ему мужественный вид.
«Как долго, – усмехнулась я, – я думала, что проскучаю тут всю ночь»
«Твои друзья не скучают, – улыбнулся он, – спасибо, что не устроила тут дискотеку на полную мощь»
«Многие твои друзья спят, – мило хихикнула я – дружи с природой, и она будет дружить с тобой»
Мы вылезли через окно и двинулись в джунгли. Он шёл так быстро, как будто жаждал меня привести в особое место. За несколько минут до прибытия, Рикки замедлил шаг. И тут до меня дошло, куда мы шли. Это было кладбище. Маленькое местное кладбище.
«Меня просили стать вожаком, – показал мне Рикки, – но я отказался. Я люблю свободу»
«Твоя мама похоронена тут? – спросила я – мы ведь на кладбище?»
«Да – показал он – хочу, чтоб ты с ней попрощалась»
Мы пошли вдаль. Через пару минут Рикки пропустил меня в перёд. И я увидела маленькую аккуратную могилку, на которой весела табличка: «Милан – (надпись на индейском) – святая»
«Её признали? – спросила я. Рикки ещё в детстве рассказал мне о том, что его дед – вожак индейского племени не смог простить дочери связь с моряком. Её стали считать изгнанницей, – твой дедушка, простил её?»
«Да, – грустно ответил дикарь, – у нас, – он показал это не охотно, – в нашем племени прощение следует после смерти. Мне это не нравится. Не хочу быть вожаком в таком племени. Я единственный внук Калима – это имя его дедушки – именно поэтому ему пришло смириться с моей разбавленной кровью. Но, – Рикки был таким грустным, что мне стало не по себе, – не хочу быть обязанным кому – то, не хочу привязывать себя к племени. К племени, которое отказалось от моей матери»
«Она была святой, – ответила я, – а племя отказалось от вас. Я бы также поступила на твоём месте»