Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945

Кроме того, все части корпусов, как и военно-воздушные части – в особенности наши чудные, безупречно действующие летчики воздушной разведки, – внесли значительный вклад в наш общий успех! Мы отрезали единственную действенную связь русских с Кавказом раз и навсегда.

Теперь мы должны удержать то, что завоевано, для того, чтобы открыть дверь новым победам, как только фюрер прикажет их одержать.

Мы также салютуем ему своим «Зиг хайль!».

Подпись: фон Мзкензен, генерал кавалерии

Победа была одержана, но, как оказалось, уже назревала катастрофа. Корпус был основательно растянут и слишком ослаблен для того, чтобы осуществлять длительную оборону захваченных объектов. Наши части, которые были потрепаны и обескровлены, подвергались непрерывным атакам превосходящих советских сил.

Мой батальон под командованием гауптштурмфюрера СС Крааса вел бои на Мертвом Донце. Мертвый Донец ответвляется от Дона возле Ростова и образует самый северный, правый, рукав в дельте Дона. Батальон занимал позицию в восемь километров по фронту – на этом оборонительном рубеже находилось менее 300 солдат. Сюда входили и водители, связисты, работники штабов и все офицеры. Не было больше обозов – все, кто мог сражаться, были на фронте.

В то время как советские войска вновь и вновь атаковали фронт немцев к северо-востоку от Ростова, они бросали одну за другой только что сформированные дивизии через скованный льдом Дон, пытаясь смять ослабленные тяжелыми потерями германские силы. Стойкость, проявленная немецкими солдатами в этих тяжелых боях, почти достигала предела человеческих возможностей. Широко рассредоточенные позиции (обычно отделения) располагались на крутом обледенелом северном берегу Мертвого Донца (а восточнее проходили и по правому берегу основного русла Дона. – Рей.) и были обращены на юг, в сторону замерзших плавней дельты и основного русла Дона. Только с большим трудом и с помощью взрывчатки удалось выбить в твердой земле неглубокие окопы. Чтобы уберечься от жестокого мороза, теплую одежду стягивали с мертвых немецких солдат и даже с убитых советских солдат.

В течение трех дней на нашем слабом фронте обороны русские вели активную разведку – это указывало на грядущее наступление. Мои товарищи смотрели на все это без страха и ажиотажа; они выполняли свои обязанности почти фаталистически. Немногочисленные офицеры находились в своих секторах, как пастушьи собаки, опекая доверенных им солдат. Я нашел Хуго Крааса и Германа Вейзера в небольшом доме, где они оценивали показания дезертира из 62-й кавалерийской дивизии русских и готовили свои части для предстоящих оборонительных боев.

Позиция 1-го разведывательного батальона, слабо удерживаемая, но обороняемая закаленными в боях солдатами, 25 ноября в 5.20 была подвергнута обстрелу русской артиллерии всех калибров, а затем атакована. Потери от этого огненного вала были почти нулевыми: где ничего не стоит, ничего и не может быть уничтожено. Но потом у моих солдат чуть кровь не застыла в жилах! В сумраке утренней зари появились большие массы русской пехоты, которые с песнями и криками бросились в наступление на наши позиции. Передние ряды сомкнули руки, образуя таким образом непрерывную цепь, которая ступала по льду в такт дикому пению. Мины наших минометов проделывали большие пробоины во льду, вынуждая советские войска разорвать свою цепь. Но мины не могли остановить пришедшую в движение массу, наступавшую на моих товарищей как отлаженный механизм. На середине реки советские солдаты попали под наш обстрел и валились на лед, как спелая пшеница под косой.

Мои солдаты потеряли веру в Бога и человечество, когда продвигавшиеся вперед русские солдаты наступали, перебираясь через упавших и продолжая штурм. Атаку вели 343-я и 31-я стрелковые дивизии и 70-я кавалерийская дивизия. Три только что созданные дивизии в атаке на несколько сотен человек, растянувшихся на 8000 метров и практически в одиночестве – каждый был предоставлен сам себе и должен был справляться с такой массой!

Два батальона 1151-го стрелкового полка русских прорвались на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС и были уже на наших оборонительных позициях, угрожая прорвать весь фронт. 177-й и 248-й стрелковые полки атаковали центральную часть обороны батальона и тоже были близки к прорыву.

Контратаку на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС нужно было проводить сразу, но в данный момент под рукой для выполнения этой неотложной задачи никого не было. Советские войска атаковали по всему фронту с неослабеваемой интенсивностью, угрожая лишить присутствия духа горстку солдат, лежащих за своими пулеметами. Русский штурм был похож на приливную волну, несущуюся со стороны Кавказа и разбивавшуюся о крутой берег Дона, теряя здесь свою силу. Первые лучи солнца, пробивавшиеся из-за густых облаков, осветили ужасную картину. На всем пространстве, куда только доставал взгляд, Дон и его протоки были усеяны темными точками, некоторые из которых двигались с большим трудом, а другие постепенно засыпал снег. Атака советских войск была отбита с тяжелыми для них потерями по всему фронту. Однако тысячи советских солдат залегли и дожидались ночи. Лошади без седоков ускакали на юг, их пронзительное ржание звучало как зов смерти.

Силы противника, прорвавшиеся на участке 2-й роты 1-го разведывательного батальона СС, были сметены нашей немедленной контратакой. Шесть офицеров и 393 солдата Красной армии были взяты в плен. Только на одном этом участке насчитали 310 убитых русских солдат. Судя по показаниям пленных, атака имела целью отрезать Ростов с запада.

Атаки продолжались, не ослабевая, 26 и 27 ноября, несмотря на огромные потери. Для нас было загадкой, как люди с такой охотой могли позволить вести себя на бойню, как ягнят на заклание. Несмотря на массы мертвых, искалеченных тел, лежавших неподвижно на льду, новые русские формирования включались в бой и устремлялись навстречу смерти. Русская атака 27 ноября началась в 16.00 с артиллерийской подготовки и огневого вала из орудий всех калибров, особенно с использованием ракетной артиллерии, но и эта последняя атака в районе действий 1-й роты 1-го разведбатальона СС была отбита к 19.50. Отдельные подразделения противника прорвались на позиции роты и были заблокированы. Контратака была намечена на 28 ноября.

Потери батальона были тяжелыми и затронули унтер-офицеров и офицеров. Батальонный адъютант оберштурмфюрер СС Г. Вейзер принял командование 2-й ротой 1-го разведывательного батальона СС. Оберштурмфюрер СС Ольбутер опять получил ранение. Последняя атака против 2-й роты 1-го разведбатальона СС пришлась большей частью по левому флангу и была отбита с ужасными потерями для русских. Атакующее русское соединение было сформировано в июне в Краснодаре в качестве 128-й пехотной дивизии и впервые введено в бой именно здесь. Батальон, атаковавший наш левый фланг, в начале штурма насчитывал более 450 человек личного состава. В атаке через Дон 135 солдат этого батальона были убиты и более 100 раненых взяты в плен. Другие 37 попавших к нам в плен были невредимы.

Огромные заслуги нашей части могут быть по-настоящему оценены только тем, кто сам испытал на себе парализующий эффект жестокого мороза и психологическую нагрузку бесконечных боев. Я видел солдат, лежавших за своими пулеметами со слезами отчаяния, катившимися по их лицам, когда их руки мелькали, меняя одну за другой пулеметные ленты с патронами, – и снова пули дождем сыпались на атакующие массы. Ольбутер, исполняющий обязанности командира роты, вел своих мотоциклистов в контратаку без сапог. Они были срезаны с ног незадолго перед атакой. Обе его ноги были сильно обморожены.

В этом бою победителем стал каждый боец. Целиком полагаясь на свои собственные силы, каждый второй солдат находился на позиции лежа за пулеметом – он сражался в тяжелейшем в своей жизни бою без подсказок, приказов или других действий вышестоящих командиров.

Раненые были перевязаны (как можно было на таком сильном морозе) и на грузовиках переправлены в Таганрог. Раздирающие душу крики наших раненых солдат, испытывавших невыносимые боли, было вынести труднее, чем самую страшную атаку. Поскольку мы понимали, что наши каждодневные потери не позволят долго успешно обороняться, оставалось гадать, в каком месте рухнет наш фронт. (Автор лукавит – немецкий фронт к северо-востоку от Ростова рушился начиная с 17 ноября. – Ред.)