Немезида

– А наводка о каннибализме?

– В подвале холодос с… Жду резы экспертизы. Скорее всего, это были дети.

– Значит, на ложный вброс выйти не получится… Какая-то моделька слила информацию о каннибале в Галактику.

– Вот дрянь… Один из понятых – модель.

– И ты не взял подписку о неразглашении?

– Доки выслали не сразу. Видать, успел слиться раньше, – промычав что-то нечленораздельное, Тим принялся растирать лицо ладонью.

– Так. Ладно, не исправишь уже, – Филин вздохнул. – Обжёгся – будешь осторожнее впредь.

– А делать то чо? Новостники ж не отвалят.

– Про каннибала они знают, про то, как он умер – нет. Уйдём в то, что опасный преступник был обезврежен. Судить его не удастся – преступник погиб на территории участка. В результате несчастного случая погиб. Ясно?

– А девушка? Сто проц она убила.

– А ты найти её сможешь? Честно, без твоего упрямства.

– Нет, – отозвался явно нехотя, после недолгой паузы.

– Вот и всё. Будем считать, доброе дело сделала.

– Шеф, так нельзя.

– А как можно, Липин? Нас на куски разорвут, если выяснится. Причём и народ, и главк. А работать кто будет? Сам знаешь, преступность разыгралась с этим резким скачком технологий. Даром, что столько лет прошло – те же девяностые на дворе.

– Сороковые. Я тя понял. Своим скажу – дядя и так болтать не станет.

Покивав, Филин указал взглядом на дверь. Но когда Тим уже почти вышел, снова окликнул. Непривычно. По имени.

– Тимофей, – тот остановился и обернулся на шефа. – Я не смогу всегда тебя прикрывать.

– Не надо меня прикрывать. Нет, не так… Если когда-то поймёшь, что можешь из-за меня влипнуть – не прикрывай.

– У тебя какие-то проблемы?

– Нет. Но ты в курсе, как я веду дела. Я попросил.

– Иди. Не хочу ещё и от Тенёва выслушивать.

Помедлив ещё несколько секунд, глядя на шефа, Тим всё же покинул кабинет, а затем и участок под неодобрительное ворчание Котова. Тенёв и правда должен был уже приехать на место.

Ирландский паб, где они по традиции встречались вот уже пять лет, и именно двадцать седьмого февраля, находился всё там же, в центре, так что добрался до места Тим довольно быстро. Впрочем, всё равно опоздал. Скинув куртку на стойку у двери, он направился прямиком к барной стойке.

Среди недели посетителей было не слишком много, так что бармен без труда подсказал, что единственный забронированный на этот вечер столик заняли минут уж двадцать как – подошедший мужчина заказал закуски и напитки на двоих. Поблагодарив парня и пообещав вернуться за заказом, как только обопьёт друга, Тим поспешил наверх.

Он успел миновать лишь пару ступеней, когда на плечо резко опустилась тяжёлая мужская ладонь, а в спину уткнулось дуло пистолета. Тим замер. За себя он не боялся, а вот жертв в пабе не хотелось. Но стоявший позади наклонился к самому уху и тихо сказал:

– А вот нехрен опаздывать.

– Тенёв, твою-то мать! – Тим резко развернулся, уставившись на бывшего наставника. Тот лишь усмехнулся и, развернув ствол, нажал на курок, заставив заплясать у дула небольшой огонёк. Зажигалка. – Ты совсем уже?

– Скука, друг мой, страшное дело, – Тенёв поучительно поднял палец вверх, приняв серьёзный вид. – Толкает порой на ужасные вещи.

– Ты чо, уже бахнул?..

– Естественно! Чем ещё то здесь заниматься? Пошли уже, трезвенник, как раз заказ принесли.

Ассорти закусок, литровый графин лимонада и внушительная кружка пива – судя по настроению Тенёва, уже не первая, – ожидали мужчин за самым дальним угловым столиком.

– Свежо выглядишь, – Тенёв с интересом рассматривал Тима – у них давно не получалось встретиться. – Я бы поверил, что Борисыч даёт тебе высыпаться, если бы плохо его знал.

– А ты, – взгляд Тима прошёлся по опухшему лицу и нездоровым теням, раскрасившим и без того сероватую кожу, растрёпанным волосам и многодневной щетине. А с последней их встречи Тенёв ещё и заметно поднабрал. Вид наставника заставил Тима недовольно нахмуриться. – Нет.

– Хоть кто-то ещё честен со мной, – Тенёв кисло усмехнулся, и отпил пива – Тим, зеркаля его, пригубил лимонад. – Я знаю, как выгляжу. Херово. Десять дней назад было пять лет с Анютиной смерти… Не могу остановиться.

– Слышь, мож, к врачу? Алкоголизм – эт не шутки.

– Я не алкоголик, Тим. Мне просто херово. Да и сам подумай, ну, слягу я. А Диаша куда? Ей ещё семнадцать, одиннадцатый класс, экзамены, поступление. Ну как я её оставлю? Нет, нет-нет-нет-нет. Не время. Не могу я опять подвести мою девочку.

– Ты не подводил её. Слышь, Аня стала жертвой Подрывника, ты не мог предугадать.

– Тим, не надо, – предупреждение Тенёва прозвучало сипло, пальцы сжали кружку до побеления костяшек. – Мы сегодня отмечаем день его поимки. Не хочу вспоминать херню и думать о том, что мой город по-прежнему тонет в крови.

Тим долго смотрел на помрачневшего наставника, после чего подцепил гренку и откинулся на спинку дивана.

– Как Дианка? Всё пиликает? – впился зубами в покрытую сырной шапкой гренку.

– Пф! Пиликает! Да она теперь первая скрипка! – Тенёв заметно воодушевился. Как и всегда, когда выдавалась возможность рассказать об успехах дочери. – Сегодня была премьера. Надо бы тебя как-нибудь зазвать… Диаша даже упросила отпустить её до вечера гулять с музыкантами.

– Не, слышь, мне кажется, они все в этих оркестрах такие паиньки, что даж тусят тихо и в библиотеке.

За более бытовыми разговорами оба заметно расслабились. Менялись напитки и постепенно кончались закуски. Звучал смех. Они то вспоминали старые дела, то проводили аналогии с нынешней жизнью, Тенёв припоминал случаи из преподавательской жизни, которых у него теперь было много – Тим, отвлёкшись на свои мысли, задумчиво кивал, соглашаясь, и, кажется, совсем перестал слушать. Из задумчивости его вывело остывшее куриное крылышко, прилетевшее ему точно в лоб.

Тим моргнул, дёрнулся, и стёр пальцами соус, после чего возмущённо уставился на Тенёва.

– Эй!

– Чего эй? Я с тобой разговариваю или с кивающим болванчиком?

– Да я слушаю, слушаю, – Тим стёр остатки салфеткой.

– Тима, – явно посмеиваясь, протянул Тенёв, – ты только что согласился, что тебе пора жениться.

Тим замер, лицо его вытянулось от удивления. Когда он успел на такое согласиться?.. Видимо, и впрямь потерял нить – даже сам не заметил, как. Вздохнув, он отложил салфетку.