Немезида
Шрифт:
— Да, я в город, а ты в Кречетовку.
— И не подумаю, — Соня оттолкнула меня и хотела сплясать чечетку, но тут же свалилась обратно ко мне в объятия.
— Милая, ты уже совершила свой подвиг, а теперь отправишься домой восстанавливать силы. И будешь прикрывать семью, потому что они знают про Кречетовку и могут напасть.
Мы вернулись к моему любимому Эдельвейсу. Я настроился на след Гоморры, удостоверился, что он ведет в Нарышкин. Я позвонил Ирине и попросил ее вызвать такси. Около небольшого кафе на въезде в город мы встретились и, еще чуть-чуть поспорив, я посадил
Мы же с Орловой сели в Эдельвейс и отправились по следу Гоморры.
— Ты же понимаешь, что мы не в мексиканской деревне, а в родном Нарышкине? — поинтересовалась Ирина ехидно.
— Конечно! — ответил я. — Поэтому я и попросил тебя составить мне компанию. Ты вежливо попросишь нас пропустить всех, кто преградит нам дорогу. И только когда мы найдем мерзавца, я начну убивать.
Мы заехали на стоянку хорошо мне знакомой Нарышкинской больницы.
— Ты, кажется, не удивлен? — спросила Ирина, выходя из машины.
— У меня было три кандидата. Первый — Михельсон, его мне подсовывали слишком усердно, чтобы я поверил в его виновность. Да и пользы он принес настолько много, что я просто без него справился бы, отсекая нашему спруту щупальца.
— А кто второй?
— Я думал про твоего босса Свешникова, влиятельный человек, держит руку на пульсе, но позволил у себя под носом взорвать монастырь. Еще и уехал вовремя. Я не думал, что он подгадал встречу на стороне под теракт, скорее наоборот. А главное, он тянет на монстра, промывающего мозги.
— Это не Свешников! — возмутилась Ирина.
— Я уже понял. Я и сам толком в это не верил.
— А кто третий? — спросила Орлова.
— А он нас ждет здесь. Так что будь настороже, а когда начнется самое интересное, хватай Гоморру и беги.
Мы тем временем прошли по коридору. Охранники и настырные медсестры пытались нас задержать, но Ирина их отшивала, только позволила всучить нам белые халаты, больница все-таки. Мару мы нашли в одной из палат. Я поставил Ирину в дверях, поручив прогонять любого, кто сунется, а сам прошел к пациентке.
Я выдернул иглу капельницы и пустил в ход аптечку. Мара почти сразу открыла глаза, смотрела на меня полминуты, а потом вдруг резко села в кровати и швырнула в меня вазу с цветами.
— Скотина! Предатель!
— Ты правда думала, что я тебя здесь брошу? Пошли уже!
У меня за спиной раздался шум. Я обернулся. В комнату вошел психиатр Марцевич.
— Васнецов! Рад вас видеть! — доктор лучился радостью. — Пришли проведать нашу замечательную звезду?
Он чрезвычайно хорошо маскировался, но такой яркий красный свет в жилах я уже не мог не заметить.
— И мне приятно снова встретиться! — так же приветливо откликнулся я. — Давно хотел вас спросить, почему вы не убили меня с самого начала? Я лежал чуть ли не в этой самой палате абсолютно беспомощный, а вы наверняка сразу поняли, что я — инвейдей!
— Ну что ты, Андрюшенька! Зачем расходовать ценный материал. Сирена не очень вовремя с вами сцепилась, мир ее праху. А так все бы вышло по-другому, пообщайся мы подольше.
— Еще один вопрос, прежде чем мы расстанемся, вы позволите? —
спросил я вежливо.— Я весь к твоим услугам, Андрюшенька!
Я немного тянул время, анализируя обстановку и пытаясь вызвать слайд-шоу, чтобы увидеть наше ближайшее будущее. Пока понял только, что всем нам грозит смертельная опасность, как будто я и сам этого не знал. Но вот оно, чуть больше конкретики, в первую очередь пострадает Ирина. Сейчас она стоит за спиной Марцевича, и вид у нее слегка ошалелый.
— А что вы делаете в России, тем более в нашем маленьком городке? Вокруг вас сплошная японщина, вам место в Токио.
— «Нашем», — передразнил меня Акаи Гестио. — Мой предшественник, — Марцевич постучал себя в грудь, — жил здесь задолго до вашего или моего появления. Да и, скажу честно, у меня начались небольшие неприятности в Японии.
Я почувствовал, что он вот-вот начнет действовать и попробовал его опередить. Увидев, что доктор полез в карман, я втянул его в палату, одновременно выталкивая Ирину в коридор. Марцевич бросил что-то на одеяло Мары, вся палата вмиг загорелась, будто бы облитая бензином. Я бросил в Гоморру шарик стазиса и подхватил ее в «карман». Нашис доктором одежды вспыхнули, он дернулся в сторону двери, но я лягнул его в колено, оно жалобно хрустнуло. Я выскочил в коридор, потащил Ирину в сторону выхода.
К моему изумлению, Марцевич выскочил следом за мной, хромая, но несильно. Халат на нем сгорел полностью, но другого ущерба пламя ему не нанесло.
— Чертов огненный демон! — выругался я.
Красный Гость завопил громко и высоко, на грани ультразвука:
— Все ко мне! Держите этих двоих! Убейте этих двоих!
Сам он потащился в противоположенную от нас сторону. Коридор наполнился людьми, которые набросились на нас с Орловой.
«Дежа вю, — подумал я —на меня уже напали одурманенные больные и врачи почти на этом самом месте». Эта мысль подсказала мне идею, что делать дальше.
Ирине между тем досталось, одна медсестра пырнула ее ножницами в бок, другая резанула по щеке скальпелем. Я метнул в Орлову белый шарик и точно также подобрал ее в «карман». «Три девушки, три шарика», — вспомнил я предсказание Минервы. Почти сбылось, хоть первый и ушел не адресу.
Меня тоже резали, пинали, но мне доставалось и хуже в разных боях в этом мире. Ликвор все вылечит. Я бросился вслед за Марцевичем, расталкивая взбесившуюся толпу. И через несколько секунд я догнал Акаи Гестио, стиснул его в объятиях, чтобы мерзавец не улизнул без меня в осколок. Я сам с помощью руки, открывающей двери, нырнул в трещину, чтобы через миг оказаться под водой.
Здравствуй, пруд певицы Тортилы, давно не встречались. Марцевич задергался в моих объятиях.
— В огне ты не горишь, Карсогаз, но тогда ты не должен любить воду!
Я сдавил пальцами горло Марцевича, забил ногами, утягивая нас на дно. Через какое-то время, я потерял счет секундам, доктор замер. Тогда я позволил нам всплыть, дотащил Марцевича за волосы, как утопленника, до берега. Русалы выныривали, глядя на нас, но теперь, когда сирена не пыталась их натравить, они просто утоляли любопытство.