Немезида

Я так погрузился в чувство вины, что не замечал очевидного.

— Они хотели убрать Филимонова! — хлопнул я себя по лбу.

— Вот! — ткнул пальцем в небо Михельсон. — Он с большой вероятностью видел Акаи Гестио и после прочистки сознания в монастыре мог про него рассказать. Соня — случайная жертва. И то, что они до кучи пнули тебя по больному месту — дополнительный, но случайный бонус. И что из этого следует?

— Соня может быть жива.

— И? — поддавливал меня Михельсон.

— Она либо у Гостя в руках, либо он сделает вид, что это так. Они будут торговаться.

— Молодец, Васнецов! А теперь, когда ты не мечешься как раненый зверь, а включил мозг, думай! Приготовь план, который и позволит вернуть девушку, и поможет выйти на Гостя. Ты ведь приехал, чтобы поколдовать здесь на пару с оракулом? Ну так займись делом, а потом найди меня и обсудим, что вы наколдуете. Тут неподалеку есть отличная пельменная. Буду ждать там.

Михельсон ушел, а мы с Игорем занялись делом.

Глава 4

Игорь снова вгляделся в воронку.

— Я не смогу найти твою подругу, — сообщил он задумчиво. — Я ее в глаза не видел. Мне нужны какие-то зацепки, локон волос или что угодно с ДНК, на худой конец фотография. У тебя есть что-то подобное?

— Ни локона, ни фото у меня нет, — ответил я осторожно.

— Ни писем, ни колец напрасно не храню, — пробормотал Игорь себе под нос.

— Что? — переспросил я.

— Не важно. Вспомни эту девушку. Не пытайся заглянуть в будущее, пока не увидишь настоящего. Представь монастырь, каким он был до взрыва, и Соню, какой ты ее видел в этих стенах.

Я закрыл глаза и начал усиленно представлять. Игорь похлопал меня по плечу.

— Ты так забавно морщишь лоб. Не напрягайся, это не помогает. Наоборот, расслабься, отдайся течению. Это как с ликвором — он знает, что делать, и ты знаешь.

Легко сказать «расслабься». Мне все мышцы свело от напряжения. Но теперь, когда я это понял, мне стало легче — контролировать свое тело меня учили в прошлой жизни, и учили хорошо. Поэтому я сперва сосредоточил внимание на себе, не пытаясь думать о чем-то конкретном, а просто прислушиваясь к собственным ощущениям. Ну и конечно всемогущие дыхательные упражнения, куда же без них.

Это сработало. В какой-то момент, когда я и думать забыл о своей задаче, меня завалило кучей слайдов. Какие-то из них были выдраны из моего личного фотоальбома, конечно же не существующего на самом деле. Вот я вхожу в Дивеевский монастырь, вот Соня замирает на пороге трапезной, вот я прижимаю ствол Библиотекаря ко лбу этого мерзкого типа, как его, Крамера. Вот я целую Соню на прощание.

А потом пошли кадры, которых я не мог видеть лично. Почему-то первым всплыл Крамер. Он о чем-то говорил с Соней. И больше я ее в этой медитации не видел. Зато на очередном слайде мне представили устройство, устроившее большой БУМ-БАДАДУМ в одном отдельно взятом монастыре. Сделана штуковина была из серебристого металла. И хотя это по-прежнему было статичное «фото», мне казалось, что я вижу, как эта дрянь двигается, перетекая из шара в каплю и принимая другие, неописуемые, формы. Я увидел, как Крамер кладет штуковину себе под кровать, теперь я смог оценить ее размер, полметра в диаметре.

Я постарался рассмотреть бомбу как следует, потому что у меня появилась идея, кого про нее расспросить.

Я не очень понимал, как мне увидеть Соню в настоящем, поэтому, не мудрствуя, спросил об этом. Не кого-то конкретного и не вслух, просто подумал мысль, что хорошо бы увидеть, что с моей подругой Соней происходит сейчас. Вместо ответа мне предъявили сразу три слайда.

На первом знакомый мне человек-паук, любитель рябины на коньяке, сидел на стене. На втором был показан крупным планом незнакомый мне очень худой молодой человек. На третьем — неоновая вывеска с японскими иероглифами, показавшимися мне смутно знакомыми.

После этого медитация прервалась. Ликвор дал мне знать, что продолжения не предвидится, а мне неплохо бы срочно кого-то убить.

— Я видел взрывное устройство, — сообщил я Игорю.

— Ты про каплю из живого металла?

— Да, про нее.

— Ее трудно не увидеть, — сообщил Игорь. — Это вещь не из нашего мира, мироздание ее отторгает, вот она и бросается в глаза.

— Сложно, — вздохнул я. — Пойдем к Михельсону. Я дико проголодался от всех этих видений. Хочется пельменей.

Кафе мы нашли без особых проблем, всего-то минут двадцать колесили по деревне. САБовец грустил над пустой тарелкой и графином с водкой. Нам он уже приготовил рюмки, при нашем появлении, не мешкая, разлил. Мы не стали кобениться. Михельсон явно произвел впечатление на персонал, потому что официантка у нашего столика возникла сразу. А может быть дело было в том, что кроме нас в кафе не было ни души.

Сделав заказ, я начал вспоминать иероглиф, который показался мне знакомым. Японский я знал, хотя и не так хорошо, к тому же в стране восходящего солнца я жил давно. Но восстанавливая в памяти это видение, я попросил у Михельсона ручку и сделал несколько эскизов на салфетке. Баловался я так до тех пор, пока меня не осенило. Мне показали вывеску от клуба «Саби Нойзу», то есть «Шум ржавчины». Я думал, что его закрыли после визита толпы хобгоблинов.

Принесли гору пельменей, я начал жадно их поглощать. Постепенно голод меня отпустил, хотя желание убивать мерзавцев осталось. Ликвор сам себя не пополнит, но всему свое время. Сейчас в Дивеево охотиться было не на кого.

— Ну, рассказывай, — дернул меня Михельсон, когда увидел, что глаза мои прояснились.

— Взрыв устроил один из студентов или послушников, как угодно, по фамилии Крамер. Доказательств у меня нет, но я уверен, что он принес взрывное устройство и оставил под кроватью.

— Что это за адская машина, и где он ее достал? — поинтересовался Михельсон.

— Точно не знаю, но у меня есть версия. Вряд ли она из этого мира. Я спрошу одну, гм… одного дилера. Наверное, можно как-то добыть информацию о послушнике Крамере?

— Легче легкого, — улыбнулся Михельсон. — Настоятель Свешников выжил. В день теракта он уехал на встречу, которая была запланирована довольно давно. Вряд ли он знал о планах Крамера и обеспечил себе алиби.

— Скорее наоборот, Крамер воспользовался отсутствием начальства, чтобы спокойно все провернуть, — кивнул я.

— Короче говоря, я попрошу Настоятеля поделиться личным делом подозреваемого, и мы объявим его в розыск.

— А он даст дело? — спросил я. — Доказательств у нас нет.

— Он заинтересован в поисках не меньше нашего. А вот судьбу его будем решать уже по комплексу собранных улик. Или по результатам допроса, который Свешников лично и проведет.

— Ладно, хоть с террористом мы знаем, что делать, — я удовлетворенно кивнул.

— А это что? — САБовец ткнул пальцем в салфетку с моими упражнениями в каллиграфии.