Немилость

С каким-то возмущением, неприятием происходящего, следопыт вскочил на ноги и потянулся к розовому шарику гранаты.

– Не-е-а... – раздался чей-то голос за его спиной.

Следопыт обернулся, но как только увидел узкие белые пальцы на своем предплечье, не захотел смотреть дальше. Кто-то сковал его руками, выпуская изо рта мерзкий протяжный смешок.

Следопыт заставил себя смотреть вперед, где Беррум уже смирно лежал на земле, обернутый змеей в три петли. Одна его рука приветственно выпросталась над головой, а другая медленно и с хрустом вращалась, зажатая между петель, как в жерновах.

И с каждым хрустом, смех за спиной становился громче, чахоточно рваный и грубый. Следопыт повис на чужих руках, проникновенно слушая этот хохот, пока с ясностью не осознал, что и не смех это вовсе, а горький безысходный плач.

* * *

...Резкий характерный шелест вывел его из оцепенения. Савва стоял у подножки грузовика. Видимо, он дошел сам, без посторонней помощи. Космический модуль прошипел корректирующими двигателями, и медленно опустился на дорогу.

Из дверцы выскочил человек. Остановился, всматриваясь вперед, потом направился к машине, постепенно ускоряя шаг.

Следопыт вышел навстречу, и рукой попросил остановиться.

– Не надо, господин генерал! Не смотрите сюда!

Генерал Рашим всё же замедлил бег, повинуясь голосу. Он нерешительно остановился перед телом сына, не понимая, с какой стороны к нему зайти. И опустился рядом, удобно поджав под себя ноги, будто собирался остаться здесь навсегда.

Москва-Алматы, октябрь 2006