Немного странный

– Да, - кивнула Нина и послушно полезла на пассажирское сиденье.

Антон сел рядом, на водительское, но мотор заводить не спешил.

– Откуда ты знал?!

Нина всё же решилась поднять взгляд и встретиться с глазами Антона. Оказалось, что он улыбается.

– Нина, помнишь, я тебя просил кое о чём? Мы ещё в машине сидели, вот прямо так же, только машина двигалась тогда.

– Помню, - обречённо подумав о том, что слёзы ей не сдержать, Нина шмыгнула носом.

– Я же сразу видел, ещё вчера, что ты сама не своя, на грани истерики. Отсюда и такой поспешный переезд, и ты вся на нервах. Зачем?

Судорожно всхлипнув, Нина зарыдала, прижав ладони к глазам и склонившись к коленям. Антон обнял её и прижал заплаканное и мокрое лицо Нины к своей груди.

– Кто-то что-то наговорил?

Нина почувствовала, как Антон осторожно гладит её по голове.

– Не мне, - удалось выдавить Нине.
– Я подслушала случайно.

– Но о тебе? Кто?

– Чужой человек, не из близких, - испуганно ответила Нина.

Она не хотела подставлять Катю, тем более, Катя ничего о ней и не говорила.

Через пару минут Нина осторожно высвободилась, достала из сумочки платок и вытерла лицо. Она постепенно успокаивалась, потому опять решилась взглянуть на Антона.

После этого они на несколько минут выпали из окружающей действительности, потому что начали целоваться. Нина обхватила Антона за шею, а он стиснул её плечи, и руки его едва заметно дрожали. Он вовсе не был сейчас таким спокойным, каким пытался казаться.

– Получается, ты никуда не уехал, просто припарковался в другом месте и ждал меня?
– спросила Нина чуть позже, продолжая обнимать Антона за шею и прижавшись щекой к его плечу.

– Да, - по голосу Антона было понятно, что он улыбается.

– А если бы я никуда не пошла?

– Маловероятно. Я знал, что ты попытаешься удрать от самой себя. Но если бы не пошла, я просто вернулся бы, пришёл бы к тебе домой.

– А если бы я пошла на остановку другой дорогой?

– Ещё менее вероятно, потому что эта дорога самая короткая, прямая и удобная. Чего ради тебе делать крюк, пробираясь через кусты?

– Тогда поехали?
– Нина выпрямилась.

– Да, - кивнул Антон.
– Только не на дачу. Сегодня твоё присутствие там совсем не обязательно.

– А куда поедем?

– Домой. Не в твою квартиру, а домой. И станем уже, наконец, друг для друга теми, кем давно должны были стать.

– Антон...
– Нина даже задохнулась, настолько покраснела.

– Не думаешь же ты, - передразнивая Нину, которая очень любила эту фразу, ответил Антон.
– Не думаешь же ты, Нина, что мы навсегда останемся только друзьями?

Антон завёл машину и начал осторожно выезжать со стоянки.

– А потом, - глядя на дорогу, продолжил Антон.
– Мне очень хочется, чтобы мы это всё узаконили, и чем быстрее, тем лучше. Как думаешь, Нина? Или тебе не нравится эта идея?

– Очень нравится, - призналась Нина.
– Мне очень нравится.

– Спасибо, Нина, - став серьёзным, ответил Антон.
– Спасибо за то, что доверяешь мне.

– Я просто тебя люблю, Антон. Как я могу тебе не доверять? Ты самый лучший.

Машина начала замедлять ход, а потом свернула к стоянке у супермаркета стройматериалов.

– Зачем нам сюда?
– удивилась Нина.

– Нам не нужно сюда, - Антон, повернувшись к Нине, опять обнял её и прижал к себе.
– Я хочу сказать, что очень счастлив, потому что тоже люблю тебя. И хочу ещё раз услышать твои слова.

– Только раз?
– кажется, к Нине вернулась способность дразнить Антона.

– Только раз до того момента, как мы переступим порог дома.

– Я люблю тебя, Антон.

– А ещё так, - улыбнулся Антон.
– "Антон, я никогда и никому не позволю вмешиваться в нашу жизнь", да? Ведь мы же не будем приглашать экспертов в нашу постель и слушать их ценное мнение о том, что и как мы должны сделать? Тогда почему мы кому-то позволяем шастать и топтаться в наших чувствах?

– Прости меня, Антон! Не сердись.

– Я не сержусь. Я на тебя не могу сердиться. А до остальных мне дела нет.

– Тогда поехали?
– Нина прижала ладони к щекам Антона и заглянула в любимые глаза.
– Подальше от чужих глаз и экспертного мнения?

– Да, поехали.

Антон быстро поцеловал ладонь Нины, и чёрный "Дастер", уже в который раз за этот вечер, начал выезжать со стоянки.

* * * * * * * * *

– Я понял, что для меня всё окончательно изменилось к лучшему, как только встретил тебя впервые на даче, у леса, у мусорных контейнеров. Трудно эту встречу назвать романтической, и тем не менее. Мы никогда не знаем заранее, за каким поворотом нас поджидает судьба. Ты тогда так испугалась, а мне было ужасно стыдно за то, как я непрезентабельно выгляжу. На следующий день вплотную занялся своей внешностью, чтобы при следующей встрече не пугать тебя, и тут же мне предложили постоянную работу. Жизнь почти полностью наладилась. Я ведь не знал тогда, что ты на грани развода с мужем, и ничего такого вольного не думал. Правда, понял, что у тебя неприятности, потому что ты была не такая, какой обычно была раньше.

– А какой я была раньше?

– Оптимистичной, активной, весёлой, смешливой и очень разговорчивой. Уверен, что твои воспитанники, уже другие, обожают тебя так же, как обожали ребята из группы Степана.

– А какой я была тогда, когда мы встретились на даче?

– Испуганной и растерянной. Но постепенно оттаяла, стала почти такой, как раньше. А потом, когда узнала о моих проблемах, начала сочувствовать мне намного сильнее, чем переживать за себя, хотя вслух ничего такого не говорила. Я никогда по жизни не был одинок: у меня есть замечательный сын, есть прекрасные друзья, самые лучшие и самые верные. С ними я сам ограничил общение в первый год после того, что произошло. Они ждали, когда я приду в себя, ненавязчиво старались быть рядом, и всё постепенно наладилось. Однако я долго был уверен в том, что сочувствие и жалость унижают меня, ведь я ж мужик! И только встретившись с тобой, я понял, что есть такое сочувствие, которое не унижает, а исцеляет, ставит на ноги во всех смыслах слова. А ещё понял, что тебе нужна помощь, о которой ты сама никогда в жизни не попросишь. Пришлось проявить настойчивость.

– Даже не знаю, что бы я делала, Антон, не прояви ты настойчивость.

– Очень вовремя мы встретились, в тот самый момент, когда больше всего стали нужны друг другу. А ведь раньше и представить не могли ничего подобного, хотя общались достаточно часто.

– Да. Помнишь, ты сказал тогда, в нашу первую встречу на даче: "Это жизнь, а в жизни бывает всякое"?

– Помню. Как хорошо, что теперь можно повторить эту фразу совсем по другому поводу. И звучит она теперь совсем по-другому.

– А почему ты ушёл сегодня? И не пытался меня отговорить?

– Мне было очень сложно и страшно оставлять тебя одну, но я должен был сделать это. Необходимо было, чтобы ты полностью получила то, к чему стремилась, или тебе казалось, что ты стремишься. Я не должен был давить на тебя. Но если бы ты не отправилась на дачу почти тут же, я бы всё равно не выдержал и вмешался. Кто тебе наговорил гадостей, Нина?

– Я случайно подслушала чужой разговор, Антон, это чистая правда. Говорил абсолютно посторонний человек, которого наши отношения совсем не касаются. Про ребёнка. И я решила, что именно в словах о ребёнке есть справедливость. Ты молодой мужчина, Антон, и ты должен воспитывать своих детей, а не чужих. А я на тот момент больше всего мечтала о том, чтобы мы с тобой всегда были вместе.