Немного волшебства

– Боюсь, что у меня начнет урчать в животе от голода, и тогда прихожане выгонят нечестивца из церкви, но готов рискнуть. Я много лет не был в ней и даже не помню, как она выглядит.

Это было величественное каменное сооружение, массивное, высокое и холодное. Большие створчатые окна пропускали внутрь достаточно света. В подобных храмах сразу ощущаешь присутствие Бога и инстинктивно понижаешь голос до шепота, даже когда не идет служба.

– Да, теперь я вспомнил, – сказал Пирс, останавливаясь в конце нефа и глядя на алтарь. – Под этими сводами хочется думать о могуществе Господа и ничтожности человека.

Они, почти не прерывая молчания, обошли церковь и, в конце концов, сели недалеко от входа. Немного отдохнув, Пирс встал и опустился на подушечку для коленопреклонения, держась руками за спинку стоявшей впереди скамьи.

Элис смотрела на него и думала о том, как ошибаются многие, принимая Уэстхейвена за легкомысленного весельчака, прожигателя жизни. Они не видят всей глубины его характера.

Элис любила веселого, беспечного Пирса. С ним было легко и радостно. Но она сомневалась, что смогла бы полюбить его, будь это единственной стороной его натуры. В галереях Лондона и здесь, в храме Господнем, она видела потаенные уголки его души.

Ей было приятно общаться с Пирсом, соперничать с ним в остроумии. Но так же приятно ей было молчать в его обществе. Она никогда бы не привела его сюда, если бы знала, что он станет ее вышучивать и без умолку болтать.

Элис могла бы просидеть здесь, ни слова не произнося, все утро и даже весь день. Но Пирс опять подсел к ней, улыбнулся, нечаянно задев плечом, и тут же отстранился.

Он боялся к ней прикоснуться. Как жаль! В Лондоне он несколько раз брал ее за руку. Да что там в Лондоне! Даже вчера вечером, несмотря на многочисленное общество, собравшееся у Поттеров, это случилось дважды. А сегодня он, очевидно, понимает, что сей невинный жест может быть не правильно истолкован.

Элис хотела бы ощутить на своей руке тепло его ладони. Конечно, сейчас не время для чувственных удовольствий – ведь величавая церковь располагала к мирному созерцанию. Элис сцепила пальцы на коленях и закрыла глаза.

Пирс повернулся и снова одарил ее улыбкой. Но она пребывала в собственном мире – красивая, безмятежная, недосягаемая Элли.

Уэстхейвен взглянул на огромное окно, расположенное над алтарем. Да, она была для него недосягаемой, потому что он обручился с другой женщиной, и этого уже не изменишь.

Но в данный момент она была с ним. Остальное не имело значения. С какой еще женщиной он мог бы вести себя так же свободно? Другие дамы давно утомили бы его неумолчным щебетанием. Элли не проронила ни слова с тех пор, как они переступили церковный порог.

Вот что значит старинная, задушевная подруга. Но Уэстхейвен прогнал от себя эту мысль, зная, что она не принесет ему облегчения.

Элис открыла глаза и посмотрела на своего спутника.

– Я знала, что тебе здесь понравится. Жаль только, что ты остался без завтрака.

– Это вполне поправимо, – заверил Пирс.

– Слава Богу, твой желудок не урчит на всю церковь.

– А все потому, что он испытывает такой же волшебный трепет, как и все мое существо.

Они встали и пошли по центральному проходу.

– Ты позавтракаешь со мной в «Йорк-Хаусе»? – предложил Уэстхейвен, обращаясь к Элис.

– Благодарю, но вынуждена отказаться. Сегодня утром мы с Андреа договорились пройтись по магазинам. Я ей уже обещала.

– Ах, вот оно что! Шляпки, туфельки и перья? Ну что ж, не буду вмешиваться в столь важные женские дела. А что здешние обитатели делают днем? Гуляют по холмам? Боюсь, мои ноги недостаточно тренированы для подобных развлечений. Что бы нам такое придумать, а, Элли?

– Как насчет Сидней-парка? Там очень мило. Вдобавок ко всему он расположен у подножия холма.

– Чудесно! – воскликнул Пирс. – То, что нужно. И погода великолепная. Так я заеду за тобой после ленча?

– Хорошо. Кстати, тебе не стоит провожать меня до самого дома, Пирс. Это Бат, а не Лондон. К тому же мне почти тридцать лет.

– Неужели? Для тридцатилетней женщины ты замечательно сохранилась. Нашла источник вечной молодости? И с каких это пор ты решила, что я перестану быть галантным кавалером и брошу тебя посреди людной улицы только потому, что мне не терпится позавтракать?

– Прости, – извинилась Элис со смехом. – Я привыкла быть одна и не люблю таскать за собой служанку.

– Но я же не служанка. Хотя… это идея! Когда я учился в школе, дети часто дразнили меня деревенщиной. Мне приходилось защищаться с помощью кулаков. Но служанкой еще никто не называл. Ты заставишь меня надеть чепец?

– Причем непременно с ленточками и кружевами. Лучше бы ты поскорее ехал в гостиницу завтракать. Мне не нравится твое настроение.

– А как насчет метелки из перьев? По-моему, ее можно использовать не только для борьбы с пылью. Например…

– Остановись. У тебя разыгралась фантазия, а служанки должны быть скромными.

– Черт возьми! Неужели? Значит, это не мое ремесло.

* * *

Днем Элис и Пирс гуляли в Сидней-парке и несколько раз останавливались, чтобы обменяться приветствиями с полковником и миссис Смитерс, мистером Хорватом, мисс Дин и другими знакомыми. Вечером они пили чай в кафе вместе с Уэйнрайтами и Поттерами, а на следующее утро опять пришли к источнику и, морщась, мужественно поглощали минеральную воду. Днем они поднялись на холм – туда, где располагался район Бата под названием Кресент. Пирс тянул Элис за руку и тяжело дышал.

– Я не выдержу обратной дороги, Элли!

– На обратном пути мы будем спускаться под горку, – успокоила она. – Ты будешь всю дорогу бежать, Пирс.

– Бежать? Ты хочешь, чтобы я свернул себе шею?

– Но подумай, какой вид открывается сверху! – сказала она смеясь. – Кресент – фешенебельный район, там много красивых зданий.

– Ладно, Элли, я потерплю. Ради тебя я готов взобраться на гору в два раза выше и круче этой.

Они провели вечер в театре вместе с Поттерами, потом поужинали на «Сидней-плейс» и разговаривали до полуночи.

– В это время в Бате все спят, – заметил мистер Поттер, собираясь домой. – Вообразите, Уэстхейвен, даже местные балы заканчиваются в одиннадцать вечера! Вы можете в это поверить? Весь город помешан на целебной минеральной воде, которую надо пить рано утром.

– Варварский обычай! – прокомментировал Пирс. – Неужели эти люди не знают, что цивилизованную жизнь положено начинать не раньше полудня и заканчивать после четырех утра? Спокойной ночи, Элли. Завтра утром поедем к источнику?

– Конечно. Спокойной ночи, Пирс.