Немоногамия

Опустив ладонь на низ живота, я чувствую, как он тяжелеет. Делаю рванный вдох-выдох. С сожалением думаю о том, что укутанный пороком воздух прорвался и на второй этаж. Пропитал каждый квадратный метр дома, в котором мы с Яном планировали прожить до самой старости и где хотели вырастить детей. И если бы обстоятельства сложились иначе, я бы вовсе не так провела этот злосчастный вечер.

Терзая себя за безрассудность, ворочаюсь с боку на бок. Мне то холодно, то жарко. Перевожу взгляд на электронные часы, вслушиваюсь в звенящую тишину. На циферблате четвёртый час ночи — веселье давно закончилось, а алкоголь полностью выветрился из крови. Визуально всё осталось прежним, но при этом неуловимо изменилось.

— Почему не спишь? — шумно вздыхает муж.

— Не знаю.

Он без лишних слов притягивает меня к себе и сжимает почти до хруста в рёбрах, пробуждая в левой половине груди ликование и щемящий трепет.

Коснувшись губами колючей шеи Яна, я обнимаю его в ответ и трусь бёдрами о твёрдую эрекцию в надежде избавиться от накопившегося возбуждения и волнующих меня вопросов.

Мне важно найти поддержку и защиту. Доказательства или подтверждения того, что наш, пусть и неидеальный мир, остался прежним и не перевернулся с ног на голову.

— Помоги мне уснуть, — совсем тихо прошу у мужа. — Помоги, Ян.

Внизу живота появляется огненный шар, а грудь становится тяжёлой и чувствительной. Как не пытаюсь прогнать из мыслей оживающие картинки близости с двумя мужчинами одновременно — у меня ничего не получается. Слишком остро, слишком живо. Они воспроизводятся яркими всполохами и навсегда отпечатываются в памяти.

Ян забирается под футболку, ощутимо сжимает ноющие соски. Пробуждается, целует в губы. Я ахаю и послушно переворачиваюсь на спину, шире разведя ноги и ощущая глубокое и немного болезненное вторжение.

— Ты вся мокрая, — замечает муж, начав двигаться.

Я не нахожусь, что ответить. Глажу его спину, лопатки, плечи. Глушу в себе стоны, прогибаюсь в пояснице.

— Тоже вспоминаешь? — интересуется Каминский.

— Ян…

Умолкнув, чувствую, как вспыхивают щёки. Хорошо, что при выключенном свете этого не видно.

— Скажи.

Муж меняет темп и теперь двигается требовательнее, торопливее и мощнее. Вдавливая меня в матрас, толкаясь до самого основания. Выбивая из груди крики и долгожданное: «Да».

Огненный шар внутри меня разрастается до невероятных размеров, а затем лопается на миллионы мелких частиц, которые разносятся по всему организму и максимально нагревают тело.

Глаза напротив заметно вспыхивают, а чувственные губы воспроизводят короткое: «Блядь», после чего ненасытно впиваются в мои и пылко целуют. Мы приходим к финишу одновременно.

— Теперь спи, — произносит Ян, перекатываясь на спину и отпуская голову на подушку.

Дико заведённый, вспотевший. Непонятно, о чем думающий и что планирующий дальше.

После того как всё заканчивается — у меня полностью пропадают силы. Кажется, если я хотя бы на час или два не отключусь, то никогда больше не смогу включиться.

Закрыв глаза, оплетённая руками мужа, с удовольствием ныряю в царство Морфея, больше всего на свете волнуясь, что, когда я проснусь, то Яна уже не будет рядом.

Впрочем, так и происходит. Когда я в следующий раз открываю глаза, то левая половина кровати пустует.

Часы показывают одиннадцать утра, в комнату попадают тёплые солнечные лучи.

Я тут же сажусь на постели, обнимаю себя руками за плечи и делаю судорожный вдох, мечтая отмотать время назад и предотвратить сексуальный эксперимент с Титовым. Жаль, что это уже невозможно.

Недолго думая, я надеваю шорты и связываю волосы в хвост. Почти бегом несусь на первый этаж, чтобы убедиться в том, что Ян дома.

Моего запала хватает ровно до лестничного пролёта, и я инстинктивно останавливаюсь, когда слышу приглушённые мужские голоса. Чёрт. Я была уверена в том, что Вова уехал ещё вчера, после того как Ян отнёс меня в спальню.

— У меня состоялась встреча с Елизаровым, — обращается к Каминскому Титов. — Он мне понравился.

— Я же говорил, что толковый мужик.

Размышляя, как лучше поступить: вернуться в спальню или невозмутимо войти на кухню, я за короткий срок выбираю второе. Не потому, что ничего не боюсь, а потому что это мой дом и будет глупо прятаться всю жизнь за закрытыми дверями. К тому же мы с Вовой не раз будем пересекаться в общей компании. И однажды нам придётся посмотреть друг другу в глаза.

— Доброе утро, — обращаюсь к мужчинам, переступая порог кухни и направляясь к кофейному аппарату.

Я чувствую на себе взгляды, но разобрать кому именно они принадлежат, не могу, потому что пока не рискую поднять голову.

— Доброе, — ровно отвечает Титов.

Боковым зрением я замечаю сидящего за барной стойкой Яна. Напротив него — Вову. В свежей футболке и спортивных штанах, а это означает, что он ночевал у себя в гостинице. Правда, к сожалению, мне пока не удаётся стереть его образ без одежды и белья.

Жму на кнопку кофейного аппарата, а в мыслях то и дело появляются фрагменты, как он целует, двигается и подбирает ритм, уверенно насаживая меня на себя. Бесконечно звучат в голове и его обещания.

— Вам приготовить завтрак? — спрашиваю как можно спокойнее и ровнее, но голос всё равно ломается и дрожит.

Я открываю холодильник, суечусь. На полках полно еды. Можно сделать авокадо-тосты, омлет или, например, глазунью с беконом.

— Завтрак не нужно, — отвечает Ян. — Тит уже уезжает — он здесь, чтобы забрать машину.

— Ладно, — понятливо киваю.

Вова и вправду начинает собираться — идёт на выход из кухни, попутно рассказывая Каминскому о наследстве и встрече с адвокатом. Я поднимаю взгляд, застываю. Наши глаза встречаются, когда Титов оборачивается в дверном проёме. Он смотрит цепко, пытливо. Наверняка догадываясь и чувствуя, что после эксперимента у меня был не менее жаркий секс с мужем.

— Хорошего дня, Майя, — произносит Вова напоследок.

Я лишь коротко киваю в ответ, провожая его высокую фигуру. И облегчённо выдыхаю, когда слышу хлопок двери и шум мотора.