Немоногамия

В начале осени я неожиданно увлекаюсь занятиями по арт-терапии и хожу туда почти каждую субботу.

В центре образовывается узкий круг из шести девушек разных возрастов и статусов.

Мы в игровой форме развиваем творческий потенциал, расслабляемся, снимаем стресс и беседуем с психологом. Иногда выходим за пределы центра и собираемся за ужином в ресторане, где продолжаем приятное общение с бокалом игристого вина. Такие встречи я считаю по-настоящему особенными.

А ещё Рина уговаривает меня начать посещать спортзал три раза в неделю.

Оговаривалось, что чисто за компанию, чтобы не было скучно, но позже выяснилось, что у сестры были другие планы на этот счёт.

Она задалась конкретной целью во что бы то ни стало познакомить меня с каким-нибудь хорошим мужчиной. Возможно, тренером, как Эрик.

В целом, задумка удалась, но с одной оговоркой — обмениваться контактами и ходить на свидания вовсе не хотелось. Знакомства ограничивались взглядами и флиртом. И, конечно же, максимальной подзарядкой моей внутренней уверенности в себе.

— У него охуенный мерс последней модели! — шипит Рина после очередного непродолжительного разговора со смуглым перекачанным брюнетом. — И крепкий зад!

— Вау! Как много достоинств, — закатываю глаза. — Я видела как во время тренировки он дул губы уточкой и делал няшные селфи в зеркале.

Мы возвращаем ключи от шкафчиков на ресепшн и выходим на улицу.

— И что? — искреннее недоумевает сестра. — Сейчас все современные мужчины активно ведут блоги в социальных сетях.

— Не все.

Я не упоминаю Яна, но Рина понимает, что я думаю именно о нём в этот момент, поэтому недоброжелательно хмурится. Помню, как лично создавала Каминскому страничку в соцсети и выбирала красивую фотографию на аватарку. Понятия не имею, он заходит сейчас туда или нет.

— Ян, конечно же, мой босс, я уважаю его и всё такое, но сколько ты ещё планируешь ждать?

Ничего не ответив, нервно дёргаю дверь автомобиля.

— Прошло почти две недели, Майя, — добивает сестра. — Мне больно на тебя смотреть.

И пусть я всячески убеждаю Рину в том, что вовсе не надеюсь на возобновление отношений с бывшим мужем и что истинное счастье вовсе не в мужчинах, она не верит. Мои слова улетают в пустоту. Приходится повысить голос и пригрозить тем, что отныне на тренировки сестра будет ходить без меня. Помогает. Ровно до следующего раза.

***

Но всё-таки основная причина, почему я обожаю сентябрь — за начало учебного года. За новые знакомства, за полных энтузиазма первокурсников. За наполненные голосами и смехом стены вуза.

Лекции, которые я читаю студентам, проходят активно и вдохновенно. Да, именно мои слушатели дарят мощный поток энергии и уверенности в том, что я делаю. После занятий хочется старательнее готовиться, добывая материал и предоставляя что-то исключительно эксклюзивное, интересное и ценное.

Вне всяких сомнений — я успела соскучиться по университету за этот год. И пусть у нас нет и не будет площадки для гольфа, собственного кинотеатра и лаундж-зоны, а кофейный аппарат на этаже до сих пор находится в неисправном состоянии, я искреннее могу сказать, что лучше работы для меня, пожалуй, нет.

В начале месяца наш университет проводит пятую Международную научно-практическую конференцию в которой берут участие более ста учёных из университетов не только нашей страны, но и десятка других.

Планируется презентация научных наработок и активная оживлённая дискуссия в которой так же будут участвовать представители власти и бизнеса нашего региона.

Главой оргкомитета выбирают проректора по научной и международной работе. Меня — первым заместителем.

Всё, что не успевает Светлана Степановна — ложится на мои плечи. Поиски ресторана и гостиницы для иногородних и иностранных гостей, организация трансфера, экскурсий и других культурных программ. Чем ближе к дате — тем меньше остаётся времени на полноценный здоровый сон, не говоря уже о чем-то большем.

За день до проведения конференции оказывается, что на титульной странице программы обнаружена орфографическая ошибка. Взбучку от ректора получает Светлана Степановна, я, корректор и типография. Последние просто выполняли поставленную задачу и даже не смотрели на текст, но кого это волнует, если несколько десятков пачек бумаги использованы зря?

На рабочем месте мы задерживаемся до поздней ночи и старательно перечитываем листовки, буклеты и таблички с именами участников. Более чем уверена, что их никто столь досконально не изучает, но опозориться перед гостями не хочется.

Домой расходимся глубоко за полночь. Я возвращаюсь в квартиру и даже душ не успеваю принять, как прямо в одежде заваливаюсь спать, чтобы проснуться по будильнику ровно в шесть утра.

Пытаясь прийти в чувство с помощью контрастного душа, клянусь себе, что сразу же после чёртовой конференции организую день в СПА.

В начале девятого я уже стою у центрального входа университета в чёрной строгой юбке и белой рубашке и с открытой улыбкой встречаю автобус с участниками из других стран.

Я немного волнуюсь, но списываю это на усталость. Несмотря на жуткий недосып, Надя сказала, что выгляжу я просто отлично. Похвалила мой макияж и укладку.

— Майя Матвеевна, Штоль потерялся! — восклицает Светлана Степановна, хватая меня за руку и утаскивая в сторону.

Генрих Штоль — пожилой профессор, который прилетает всегда, когда позовут. Кажется, ему уже глубоко за семьдесят, но этого дедушку ничего не останавливает — ни почтенный возраст, ни расстояние в две тысячи километров. Наш ректор в нём души не чает.

— Нужно срочно найти Генриха — с минуты на минуту начнётся регистрация участников и пленарное заседание, — цедит сквозь зубы Светлана Степановна. — Мы можем потянуть время, но, сама понимаешь, недолго. Этот день распланирован по минутам!

Я обречённо вздыхаю, понимая, что поисками придётся заняться именно мне, потому что я лучше проректора знаю языки и, к тому же, имею автомобиль.

— Где его искать?

— Коллеги утверждают, что самолет Генриха прилетел раньше положенного и он решил заехать в храм. С тех пор не выходит на связь.