Немой крик

Я бы всё отдала, лишь бы он услышал, как я кричу. Как я выкрикиваю его красивое имя, задыхаясь от бешеных стонов.

Внутренний взрыв случился резко и неожиданно. Меня отбросило спиной на кровать, когда я получила свой первый в жизни оргазм. Тело прошиб горячий озноб, тысяча мелких иголок рассыпались по нервам, проникая в каждую клетку ДНК.

Рехнуться можно!

Не знала, что так бывает.

Дмитрий кончил одновременно со мной. Зарычав как бешеный лев, он одержимо излился горячим, липким семенем прямо на мои щиколотки. А затем, просто упал спиной на ковёр, тяжело дыша.

Мы приходили в себя ещё несколько долгих минут. А затем, когда мне, после мощного головокружения, удалось вернуться в вертикальное положение и завернуться в простынь, Дмитрий вдруг резко отрезал:

— Прости, Лина, я сорвался, — тяжело дыша, — Забудь всё, что между нами только что произошло. В субботу мы с Лизой расписываемся. То, что между нами сейчас было — просто ошибка. Я тебя соблазнил, чтобы снять напряжение, — голос наполнился льдом, — Ты очень красивая девушка. А я просто спустил пар, в надежде чтобы забыться. Опробовал конфету в красивой обёртке и всё, я насытился. Ты ведь понимаешь? Ты, чёрт возьми, должна это понимать! — со всей дури стукнул кулаками о паркет, — Теперь иди. Давай! Быстрей! Убирайся с моих глаз! — заорал, с лютой ненавистью, — Иди к себе в каморку и запись там нахрен!

Как только меня снова выбросило в кошмарную реальность, я забыла, как дышать, а сердце в груди превратилось в мертвый камень.

Не. Может. Быть.

Его слова — грязная ложь!

Наивная, глупая дурочка!

Тебя развели, как подзаборную лохушку!

Быстро вскочила с постели, плотнее закуталась в одеяло, рванула к двери, спотыкаясь на каждом шагу. Возле порога, наступила на простынь. Упала. Ударившись коленями о твёрдый пол.

А Орлов, на прощанье, деловито бросил мне в спину ещё одну напыщенную гадость:

— Я прикажу, чтобы тебе сделали эклеры. Те самые, которые тебе так понравились. Ну или если что-то захочешь — просто скажи. Тряпку какую, или из косметики чего...

Прежде, чем вновь абстрагироваться от всего мира, особенно от этого двуличного дьявола, я резко развернулась и ответила на языке жестов:

— Не нужно меня прогонять как собаку. Я сама уйду. И мне от вас ничего не надо. Я не шлюха.

После чего со всей дури хлопнула дверью.

ГЛАВА 15.

Она смотрела на меня настолько печальными взглядом, что у меня от этого странного ощущения жалости по затылку неслись крупные капли пота, а в области сердца что-то непонятное распирало, кололо, ныло и одновременно давило!

Какого дьявола?

Это что… жалость?

И я на неё смотрел. На эту миниатюрную, темноволосую малышку с телом фарфоровой куклы и глазами ангела. Смотрел как на беззащитного, брошенного на растерзание стервятникам котёнка. Красивая. Изящная. С синим, как дикий океан, глазами.

Длинные, шелковистые волосы, цвета арабской ночи, стройные ноги, небольшая, аккуратная грудь, но худая очень. Уверен, если бы девочку кормили как положено, её грудь была бы больше, а тело совершенней.

Чёртовы жмоты!

За право обладать этим лотом боролись два страшненьких ублюдка. Темнокожий негр и бородатый араб. Ни с того, ни с чего, меня накрыла-то грёбанная паника! Смотрю на проститутку — и самому купить хочется! Не понимаю правда зачем?? Это чувство необъяснимо! Не нужна мне шлюха. У меня есть Элизабет. И у нас скоро свадьба. Но рука отчего-то сама к бумажнику тянется.

Я будто на время оглох… Не слышал даже слов ведущего, а все гости в зале будто растворились в темноте. Она и я… лишь мы одни в этом огромном и холодном мире вечного мрака.

Нет!

Это безумие! Какая-то сумасшедшая фрустрация!

Это хоть и закрытые торги, но без крыс не обойтись. Папарацци сто процентов пронюхают. Я не должен делать глупостей, не должен! С

Лизкой проблемы будут. И так полжизни её руки добивался!

А она всё смотрит и смотрит!

В глазах девочки слёзы стынут.

Чёрт его дери!!!

Не вынесу. Не могу! Она словно насквозь меня этим взглядом-ядом прожигаете! Впервые со мной такое! Впервые, мать твою!

Психанул.

Встал и вышел из-зала, когда ведущий объявил, что она теперь законная собственность Мухаммеда. Объявил, как по ушам топором резанул.

Дьявол!

***

В номер вернулся. Круги наматывал по комнате, а в мыслях орудует настоящий хаос. В башке будто черти вечеринку устроили!

Всё о ней думаю, думаю, думаю! О той несчастной девчонке с синими глазами и взглядом брошенного на произвол судьбы щенка.

Щенка, которого бросили в живодёрню, чтобы из его шерсти сделать меховую шапку. А Мухаммед может! Я знаю этого ублюдка!

Проклятьееее! Знаю эту тварь полоумную!

Пропала она.

Фак!

Вазу со стола хватаю и в стену швыряю. А затем, срываюсь как проклятый дьявол, и ноги сами по себе несут меня в личные апартаменты шейха.

Не знаю, что буду делать. Наверно очередную безумную глупость. Но это его проблемы, если он её мне не отдаст.

Ибо если я что-то захотел — то, несомненно, это будет моим.

***

По воле судьбе, или по воле случая, но эта несчастная малышка сама мне навстречу выбежала. Босая, в разорванном платье, с побоями на лице и слезами в глазах она со всех ног бежала по коридору, а следом за ней в банном халате мчался араб.

Он был уколотым и неадекватным, это ведь очевидно! А она… она вдруг споткнулось и упала, чуть было не разбив голову об острый край декоративного комода.

У меня в это момент там, в груди, будто что-то лопнуло. Петарда, или граната, поэтому меня переклинило. Мозги растворились в ярости, а кулаки сжались в мрамор, когда я, набросившись на этого грёбанного пидора об стену его пресанул, и руку наизнанку вывернул.

Выбесил меня, сука!

Пизд*ц как!!!

Девку у него выторговал. Но он особо спорить не стал — знает, чем обернётся эта глупость.

Хрупкая, слабая и такая беззащитная… она рыдала без единого звука и дрожала, воспалёнными от слёз глазами поглядывая на меня, таким преданным взглядом, словно признала во мне настоящее сверхсущество божье.

Пока не знаю какого хрена она мне сдалась! Но с души словно бетонная плита свалилась! Пиджак свой набросил на её хрупкие плечи и в номер повёл, а у самого член в штанах дёрнулся, превратившись в острый кол. Потому что я на её плечи обнаженные посмотрел, на платье дырявое и полупрозрачное под которым просвечивался красивый кружевной комплект. И на ноги стройные, длинные, босые… выглядывающие из-под чересчур короткой тряпки, обклеенной блёстками. От этих стройных ног, от кожи, цвета нежного жемчуга, от того как платье, опасно короткой длины, соблазнительно обтягивало её сочную попку, сначала меня бросило в адский жар, затем повело как нарика проклятого, а затем волной дрожжи накрыло! Как будто я только что, будто пацан пятнадцатилетний, в трусы кончил.